Вас, Федерального судью. Это не так, Вы прекрасно поняли, в чем истина. Но у Вас на очереди для разбирательства – куча важных дел: убийства, грабежи, изнасилования. А тут эти, со своей коммунальной сварой. Нет времени запрашивать первичные показания, Вы их и не запрашивали. Нет времени выслушивать всех свидетелей, вы их и не выслушивали. А уж запрос по «скорой помощи», увезшей мальчика с окровавленной головой после драки с матерью, вообще лень делать, да и некогда.
И дама эта, чтобы телесные повреждения «не пропадали», обвинила в их происхождении соседей. Может, заплатят?
Ой, какая банальная история! Зачем о ней вспоминать? Но почему именно эту историю г-жа Zet помнит среди сотен подобных и вспоминает вновь и вновь? Г-жа Zet воспитана в атеистической школе и в насквозь идеологизированном университете. Не до глупостей ей, не до мистики. Но помнит она глаза того осужденного во время чтения вынесенного лжеприговора. Она видела сотни и сотни глаз людских во время чтения приговоров. Но помнит – только эти. Кто был тот человек? Жалкий, нищий житель коммуналки? Но до случая с ним, с этим человеком, любой лжеприговор проходил для г-жи Zet – как с гуся вода. Неужели есть сила более мощная, чем сила ее, Федерального судьи?
Нет, этот (с глазами) человек не жаловался, не писал апелляции. Но чем-то невидимым он так схватил ее, так вцепился.
Кто он?
13. Космос присутствует в каждом дереве, в каждом камне, в каждом доме, в каждом живом существе.
Художники в своем стремлении приобщиться к Космосу идут зачастую путем внешней атрибутики: обязательно на полотне должны быть небесные светила, излучающие мерцающее свечение над унылым инопланетным ландшафтом. Этот космос видят все.
Увидеть Космос, спрятанный в сути вещей, наверное, сложнее.
14. Победа на земном уровне может быть совсем не победой на уровне Иного. Суд приговорил несчастного мальчика к высшей мере наказания: к жизни. К той жизни, которая ему предстоит после содеянного. За преступление, совершенное им, осуждены другие. На уровне суда людского.
Он вынужден искупать такое судебное решение на Ином уровне.
15. Не раз тебе казалось, что твоя кисть в руках, – не кисть, а, скорее, волшебная палочка. Когда что-то не складывалось, не получалось, например, по основной работе, ты не кидался интенсифицировать эту работу. Ты все откладывал, садился за холст, и параллельно все, что должно было делаться по основной работе, делалось само собой. Какие-то события, которые ты не мог изменить, как ни старался, вдруг изменялись сами, входили в нужное тебе русло. Похоже, кистью своей ты касался точки Вхождения. Касался легко, аккуратно, непринужденно, красиво. Только такое касание воспринимается Там. И ты пробуждал ту организующую силу, которая преобразовывала окружающий мир в твою пользу. Ведь точки акупунктуры у человека, у нации, у человечества, у континентов, у планет и галактик где-то неумолимо, подчас причудливо, совпадают, сливаются в одну. И она готова открыться.
16. Произошло это поздним ноябрьским вечером, когда отовсюду еще что-то льет, но уже скользко, а на улицу (название ее – Галерная), если кто и выглядывает, то не стремится задержаться на ней. Не было никого рядом, и, скажу честно, некому подтвердить увиденное мной. Да если б и шли рядом целые толпы, у меня нет уверенности, что все бы увидели происшедшее.
Тот ноябрьский день был для меня днем большого несчастья, наверняка я был «не в себе», я только брел безнадежно по улице. И вдруг, над домами, на черном небе, мелькнуло Нечто. Я замер. Сколько секунд (минут, часов, тысяч лет) продолжалось это видение, вряд ли возможно подсчитать. На небе вспыхнул светом очерченный Лик. И Он мне кое-что сказал, сказал чрезвычайно важное, что я повторить кому-либо не решаюсь, хотя догадываюсь: если Он дал мне это знание, я должен поделиться им с другими.
В Его словах (очень немногих) было знание всей моей жизни, да что там жизни: преджизни, послежизни, если действительно такие формы нашей сущности есть. За этими словами было знание самого глубинного, самого потаенного, захватывающего и огромного. Весь смысл, весь сверхсмысл вселенского бытия сфокусировался в этих коротких словах. Он не оттуда, с небес, говорил. Он говорил изнутри меня.
Жизнь моя изменилась в корне. Я избавился от тяжелого заболевания (есть документальное подтверждение), все, за что бы ни брался, стало получаться. И получилось невероятное: картины. Без дня, без часа обучения живописи. Что бы ни отняли у меня люди, Он столько дал… Если даже там, над домами, была галлюцинация, моя собственная выдумка на пике нервного напряжения, то все происшедшее после – реальность. Осязаемая, доказуемая.
О том, ЧТО Он мне сказал, я напишу несколько позже.
17. Относит ли герой этой книги себя к верующим людям? После Той Встречи у него появились основания относить себя к знающим. Кто имел Контакт, тот Знает. А кто Знает, тот, естественно, Верит в свое знание. Когда тебе кто-то сказал или лекцию прочитал, или проповедь, – это одно, но когда ты столкнулся с Миром Иного сам, вплотную, лицом к лицу, – совсем другое.
18. Сон выключает головной мозг. Считается, что сон – это периодически выполняемая серьезнейшая работа по восстановлению организма. Подсознание при работе во сне творит человека нового: выспавшегося. То есть бодрого и здорового. Любой контакт с подсознанием, как его называют ученые, или с Предсознанием и Сверхсознанием, как договоримся называть в дальнейшем эту совершенно неизученную субстанцию мы, любой подобный контакт – шаг творческий. Это шаг к сверхвозможностям человека, о которых мы уже вскользь говорили.
19. Художники-академисты лишь имитировали, копировали предметы, людей, жизнь.
А не создавали.
Главный твой принцип в живописи – не сделать правильно. Ведь то, что “правильно” в трехмерном пространстве, совершенно нелепо в многомерном. Если ты изобразишь “правильно” звездное небо, на нем будут только те звезды, которые мы видим, а не те, что есть на самом деле.
Твое искусство нельзя отнести к разряду изобразительных. Ты ничего не изображаешь. Ты говоришь со зрителем. Говоришь о том, что не в силах передать слова.
20. Оказывается, у сердца есть свой собственный мозг. И функция его, похоже, весьма отлична от функции головного мозга. И развитие его идет совсем иным путем. Там просто другая программа. Мы чуем сердцем, а не мозгом.
21. Вхождение требует определенного ритуала. Так и назовем его упрощенно: ритуал Вхождения. Пробивается коридор, так называемый Путь в Иное. Он не всегда может быть светлым и никогда не бывает прямым. Но в конце Коридора всегда больше света, чем у его истока. По сути, Коридор бесконечен, он наполнен светом, только вход в него может светлым не быть.
Как только мы попали в некое пространство, наполненное светом, Светом, искрящимся чистотой, излучаемым ровно, без сбоев, без каких-либо примесей инородных лучей, вход в Коридор можно считать пройденным. Хотя из него нетрудно и выпасть в любой момент.
После некоторого неровного и, как это ни странно прозвучит, неизмеряемого Пути можно попасть в пространство с Кодами. Это не требует напряжения сил, не требует активных действий: если ты изначально допущен к Вхождению, значит Войдешь.
За Кодами человеческих судеб следуют Коды исторических событий, Коды судеб наций, государств, цивилизаций, метагалактик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
И дама эта, чтобы телесные повреждения «не пропадали», обвинила в их происхождении соседей. Может, заплатят?
Ой, какая банальная история! Зачем о ней вспоминать? Но почему именно эту историю г-жа Zet помнит среди сотен подобных и вспоминает вновь и вновь? Г-жа Zet воспитана в атеистической школе и в насквозь идеологизированном университете. Не до глупостей ей, не до мистики. Но помнит она глаза того осужденного во время чтения вынесенного лжеприговора. Она видела сотни и сотни глаз людских во время чтения приговоров. Но помнит – только эти. Кто был тот человек? Жалкий, нищий житель коммуналки? Но до случая с ним, с этим человеком, любой лжеприговор проходил для г-жи Zet – как с гуся вода. Неужели есть сила более мощная, чем сила ее, Федерального судьи?
Нет, этот (с глазами) человек не жаловался, не писал апелляции. Но чем-то невидимым он так схватил ее, так вцепился.
Кто он?
13. Космос присутствует в каждом дереве, в каждом камне, в каждом доме, в каждом живом существе.
Художники в своем стремлении приобщиться к Космосу идут зачастую путем внешней атрибутики: обязательно на полотне должны быть небесные светила, излучающие мерцающее свечение над унылым инопланетным ландшафтом. Этот космос видят все.
Увидеть Космос, спрятанный в сути вещей, наверное, сложнее.
14. Победа на земном уровне может быть совсем не победой на уровне Иного. Суд приговорил несчастного мальчика к высшей мере наказания: к жизни. К той жизни, которая ему предстоит после содеянного. За преступление, совершенное им, осуждены другие. На уровне суда людского.
Он вынужден искупать такое судебное решение на Ином уровне.
15. Не раз тебе казалось, что твоя кисть в руках, – не кисть, а, скорее, волшебная палочка. Когда что-то не складывалось, не получалось, например, по основной работе, ты не кидался интенсифицировать эту работу. Ты все откладывал, садился за холст, и параллельно все, что должно было делаться по основной работе, делалось само собой. Какие-то события, которые ты не мог изменить, как ни старался, вдруг изменялись сами, входили в нужное тебе русло. Похоже, кистью своей ты касался точки Вхождения. Касался легко, аккуратно, непринужденно, красиво. Только такое касание воспринимается Там. И ты пробуждал ту организующую силу, которая преобразовывала окружающий мир в твою пользу. Ведь точки акупунктуры у человека, у нации, у человечества, у континентов, у планет и галактик где-то неумолимо, подчас причудливо, совпадают, сливаются в одну. И она готова открыться.
16. Произошло это поздним ноябрьским вечером, когда отовсюду еще что-то льет, но уже скользко, а на улицу (название ее – Галерная), если кто и выглядывает, то не стремится задержаться на ней. Не было никого рядом, и, скажу честно, некому подтвердить увиденное мной. Да если б и шли рядом целые толпы, у меня нет уверенности, что все бы увидели происшедшее.
Тот ноябрьский день был для меня днем большого несчастья, наверняка я был «не в себе», я только брел безнадежно по улице. И вдруг, над домами, на черном небе, мелькнуло Нечто. Я замер. Сколько секунд (минут, часов, тысяч лет) продолжалось это видение, вряд ли возможно подсчитать. На небе вспыхнул светом очерченный Лик. И Он мне кое-что сказал, сказал чрезвычайно важное, что я повторить кому-либо не решаюсь, хотя догадываюсь: если Он дал мне это знание, я должен поделиться им с другими.
В Его словах (очень немногих) было знание всей моей жизни, да что там жизни: преджизни, послежизни, если действительно такие формы нашей сущности есть. За этими словами было знание самого глубинного, самого потаенного, захватывающего и огромного. Весь смысл, весь сверхсмысл вселенского бытия сфокусировался в этих коротких словах. Он не оттуда, с небес, говорил. Он говорил изнутри меня.
Жизнь моя изменилась в корне. Я избавился от тяжелого заболевания (есть документальное подтверждение), все, за что бы ни брался, стало получаться. И получилось невероятное: картины. Без дня, без часа обучения живописи. Что бы ни отняли у меня люди, Он столько дал… Если даже там, над домами, была галлюцинация, моя собственная выдумка на пике нервного напряжения, то все происшедшее после – реальность. Осязаемая, доказуемая.
О том, ЧТО Он мне сказал, я напишу несколько позже.
17. Относит ли герой этой книги себя к верующим людям? После Той Встречи у него появились основания относить себя к знающим. Кто имел Контакт, тот Знает. А кто Знает, тот, естественно, Верит в свое знание. Когда тебе кто-то сказал или лекцию прочитал, или проповедь, – это одно, но когда ты столкнулся с Миром Иного сам, вплотную, лицом к лицу, – совсем другое.
18. Сон выключает головной мозг. Считается, что сон – это периодически выполняемая серьезнейшая работа по восстановлению организма. Подсознание при работе во сне творит человека нового: выспавшегося. То есть бодрого и здорового. Любой контакт с подсознанием, как его называют ученые, или с Предсознанием и Сверхсознанием, как договоримся называть в дальнейшем эту совершенно неизученную субстанцию мы, любой подобный контакт – шаг творческий. Это шаг к сверхвозможностям человека, о которых мы уже вскользь говорили.
19. Художники-академисты лишь имитировали, копировали предметы, людей, жизнь.
А не создавали.
Главный твой принцип в живописи – не сделать правильно. Ведь то, что “правильно” в трехмерном пространстве, совершенно нелепо в многомерном. Если ты изобразишь “правильно” звездное небо, на нем будут только те звезды, которые мы видим, а не те, что есть на самом деле.
Твое искусство нельзя отнести к разряду изобразительных. Ты ничего не изображаешь. Ты говоришь со зрителем. Говоришь о том, что не в силах передать слова.
20. Оказывается, у сердца есть свой собственный мозг. И функция его, похоже, весьма отлична от функции головного мозга. И развитие его идет совсем иным путем. Там просто другая программа. Мы чуем сердцем, а не мозгом.
21. Вхождение требует определенного ритуала. Так и назовем его упрощенно: ритуал Вхождения. Пробивается коридор, так называемый Путь в Иное. Он не всегда может быть светлым и никогда не бывает прямым. Но в конце Коридора всегда больше света, чем у его истока. По сути, Коридор бесконечен, он наполнен светом, только вход в него может светлым не быть.
Как только мы попали в некое пространство, наполненное светом, Светом, искрящимся чистотой, излучаемым ровно, без сбоев, без каких-либо примесей инородных лучей, вход в Коридор можно считать пройденным. Хотя из него нетрудно и выпасть в любой момент.
После некоторого неровного и, как это ни странно прозвучит, неизмеряемого Пути можно попасть в пространство с Кодами. Это не требует напряжения сил, не требует активных действий: если ты изначально допущен к Вхождению, значит Войдешь.
За Кодами человеческих судеб следуют Коды исторических событий, Коды судеб наций, государств, цивилизаций, метагалактик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21