Обращался в магазин в Москве 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Иностранка, овладевшая французским в такой степени, не могла быть отрицательной иностранкой.
5
Наконец им все же удалось отыскать в лабиринтах улочек вокруг знаменитой площади стоячую забегаловку-бар и выпить там по чашке кофе с молоком. Стеклянная стена забегаловки запотела изнутри, многочисленные посетители нанесли, оттаивая, снежную воду и грязь на пол… Компания чувствовала себя группой тараканов, заползших в мокрую теплую щель. Пахло сладким и мучным, плюс едким, поверх кофейных паров, запахом дешевых тонких сигарет.
Мужчины выбрали по круассану. Оказалось, что итальянский круассан вовсе не напоминает изделие, продающееся под именем круассана во Франции. Мисс Ивенс же выбрала башнеподобное сооружение из теста и ткнула в него пальцем.
— Per favore! — прожурчала она бармену. — Кажется, я ела это же пирожное с Чарли, — пояснила она спутникам.
Они были странной группой. Глядя на них, нельзя было понять, кто они, а любой народ — что американский, что итальянский или французский, любит группы понятные. Их не любили в кафе. Им никто не сказал, что, мол, мы вас не любим, но было понятно, что не любят, и по тому, как бармен нехотя делал им кофе, как нехотя выдавал круассаны, как очкастый «синьорэ профессорэ» время от времени неодобрительно взглядывал на них из-за «Иль Темпо». То, что они не туристы, было сверхочевидно. Ни фотоаппаратов, ни путеводителей в руках, ни всепожирающего любопытства во взгляде. Скорее они могли бы сойти за только что приземлившихся на пьяцца Сан-Марко парашютистов. С какой целью приземлившихся? С целью смущения посетителей кафе белым фуляром и бабочкой, авокадовыми волосами и синей мужественностью щек Виктора, его свирепым выражением лица, затягивающим на куда больший вес в обществе, чем экс-сейлсмэн обувного магазина. И было непонятно, в каких же отношениях состоят между собой подозрительные нетуристы. Мисс Ивенс выглядела старше всех, хотя на деле она и Галант были одного возраста. Параллельных горизонтальных линий морщин на лбу мисс Ивенс было пять, и все пять, собираясь в гармошку, когда мисс что-либо доказывала, придавали ей вид старой обезьянки. Такую обезьянку Галант видел в последнее свое лето в Ю-Эс-Эй в городке Монтерей, штат Калифорния. Она забавляла народ на пирсе у океана. Та обезьянка, правда, была в тельняшке. Всех троих, это было ясно, не связывали кровные узы. Ни в коем случае. Виктор, с некоторой натяжкой, мог сойти за сына мисс Ивенс. И они могли быть любовниками все трое. Что и являлось верной отгадкой. Все остальные были попаданиями пальцем в небо. Любовниками они стали в поезде, где-то в районе швейцарской границы.
Без сомнения, два откормленных бармена в белых куртках, не спеша выдавая венецианскому народу напитки, служили по своей воле и психоаналитиками. Уловив несколько взглядов и прикосновений рук в среде странной компании, блаженное удовольствие на лице мисс Ивенс, барменам все стало ясно, и они презрительно покачали головами. Презрительно и задумчиво обменялись взглядами. (Возможно предположить, что бармены ими обменялись.) Взгляды выражали вопрос: «Хэй, что же эти двое молодых и вполне good looking мужчин, особенно good looking-брюнет, делают с этой старой морщинистой женщиной?» То есть преувеличивающим разницу в возрасте (мисс Ивенс затягивала на более чем сорок пять лет) барменам было ясно, что могут делать мужчины их возраста с такого возраста женщиной. Но проблема усугублялась еще и тем, что у мисс Ивенс была экзема (или аллергия — она дала Галанту одновременно два объяснения). И экзема мисс Ивенс как раз в эти дни переместилась к ней на лицо. Надбровные дуги, часть лба и щеки мисс покраснели и шелушились, а от того, что она не могла удержаться, чтобы не чесать лицо, лицо покрылось мелкими чешуйками струпьев. Положение лишь частично смягчал крем из сумочки. «Почему нужно спать с больным старым животным, когда вокруг множество молодых, яркогубых самок? Деньги?» — недоумевали бармены.
Они вышли из кафе, ко всеобщему облегчению, оставив барменов с задумчиво отвисшими челюстями. «Бармены, без сомнения, «хорошие животные» и ебут своих краснощеких девок напористо и сильно… Так как в топках их итальянских организмов постоянно горят бараний жир, мясо и виски», — почему-то цветасто подумал Джон. Фраза ему понравилась. Такую фразу можно употребить в романе. По возвращении в Париж он напишет роман. А журнал? Моральные обязательства по отношению к соредакторам журнала — Кобальту и Лили Шварцберг? Соредакторы могут обойтись и без него. Выходя из венецианского кафе, он открыто признался себе, что журнал его больше не интересует.
6
Снег перестал. Начался тотчас же медленный процесс таяния, мучительный и некрасивый. Сквозь тонкий слой снега на знаменитой площади выступили побочные продукты празднества. Банки, бутылки, картонные пакеты, разнообразные упаковки, из которых человеческие организмы извлекли пищу и напитки. Мусор был посыпан слоями еще не потерявшего веселых цветов конфетти.
Галант подумал, что в конечном счете хорошо, что они приехали поздно, когда вся толкотня, слава Богу, кончилась и человеческие толпы разбрелись по вокзалам и аэропортам, удалились на автомобилях от города и спрятались в свои норы.
— Я обязательно должна найти что-нибудь на память о Венеции, — объявила мисс Ивенс и принялась бессистемно бродить по площади, внимательно вглядываясь в мусор. Загадочная улыбка жрицы давно умершей религии появилась на ее надтреснутых синеватых губах. — Я хочу найти или кольцо, или сережку из уха. Люди всегда что-нибудь теряют! — подтвердила она свои намерения уже издали, вначале по-английски, потом по-французски, нежным голоском маленькой девочки. Это был обычный голос мисс Ивенс. Только тогда, когда кожа на ее лбу стягивалась в гармошку, появлялся другой голос.
— Может быть, нам вначале следует найти отель? — робко сказал Виктор. Предложил. Он не имел права предлагать, он, по крайней мере, считал, что не имеет права, но уж очень было холодно.
Мисс Ивенс или не услышала, или сделала вид, что не слышит. Внимание к людям и их нуждам сочеталось в ней, очевидно, с полнейшей нечувствительностью к ним же. Декларировалась любовь, но в дополнение к любви навязывалась воля мисс Ивенс. Галант уже успел понять это за двенадцатичасовое путешествие на поезде. Мисс была необыкновенно хорошая женщина, доказательством служило хотя бы то, что они шли сейчас по пьяцца Сан-Марко, но она искренне принимала людей за домашних животных, живущих в ею, мисс Ивенс, созданных условиях.
— Да, хорошо бы найти отель и выкурить джойнт! — поддержал латиноамериканца Галант. Кофе лишь ненадолго взбодрил его. Тонкие лаковые туфли погружались в мокрый, скользкий, все более гадкий мусор и, кажется, начали промокать, а поиски мисс Ивенс обещали быть длительными.
Мисс откликнулась на призыв. Соблазнило ли ее упоминание о джойнте, или она лишь прислушалась к Галанту — редактору литературного журнала, отказываясь прислушаться к экс-сейлсмену, латиноамериканцу Виктору? Виктору она покровительствовала. К Джону она хотела бы относиться покровительственно, но еще не знала, может ли. Надев на палец колечко-открывалку, отломленное от смятой пивной банки, мисс удовлетворилась и позволила увести себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
 https://sdvk.ru/Smesiteli/Dushevie_garnitury/Grohe/ 

 cicogres patchwork