— Мэм, — хрипло произнес Мияги, — «Берегущий»…
— Я вижу, Ник.
От горя она закрыла глаза. Три миллиона тонн стали и девять тысяч человек исчезли в одно мгновение! А она-то думала, что двигатели «Защитника» в худшем состоянии, чем на «Берегущем»…
— Залп выпущен третьим «Тролльхеймом»! — доложил офицер наблюдения.
— Цель? — резко спросила коммодор.
— Летят к «Часовому», мэм. Сканер обнаружил восемь ракет.
Восемь! Полный боекомплект кормовой батареи «Тролльхейма»! Сильный удар. Но все же недостаточно сильный, чтобы автоматически обеспечить успех.
— Выпустить имитаторы! — приказала Сантандер. — Готовность щитам.
— Есть, мэм.
Оба дредноута извергли из себя имитаторы. Хотя масса каждого такого кораблика была гораздо меньше ста тонн, а двигатели рассчитаны на ограниченную продолжительность полета, за свою недолгую жизнь они успевали принести огромную пользу: вражеские сканеры воспринимали их как настоящие звездолеты.
Перехватить ракеты кангов было невозможно, несмотря на изощренность высоких технологий; увернуться от них — тем более. Спасение зависело от кораблей-имитаторов и энергетических щитов, в изготовлении которых был особенно ощутим технологический перевес людей.
На многомерных ракетах, несшихся навстречу 92-му дивизиону, не было взрывающихся боеголовок. Они несли оружие пострашнее: мощные многомерные генераторы. Ракеты были огромных размеров — даже на «Защитнике» с трудом удалось разместить двадцать четыре штуки. Они занимали колоссальный объем, но сулили гибель любому противнику использующему многомерный двигатель. За микросекунду до соприкосновения с целью их генераторы выходили на предельную мощность, поле ракет, сталкиваясь с корабельным полем противоположной направленности, гарантированно вызывало потерю когерентности и гибель.
К счастью, многомерные ракеты кангов были намного «глупее» человеческих аналогов, а в данном случае им еще нужно было сделать с полдюжины трансляций «вниз», чтобы достичь «Часового». Если защитным системам 92-го дивизиона было сложно отслеживать траектории вражеских ракет, то и ракетам кангов приходилось в этих условиях полагаться исключительно на собственные системы наведения, да вдобавок они теряли энергию на всем протяжении ниспадающего градиента. Эти энергетические потери трансформировались в своего рода ударную волну перед ними, которая «слепила» их сканеры и резко снижала точность попадания. Чтобы на таком расстоянии до цели добиться насыщения противоракетного щита «Часового», все три «Тролльхейма» должны были бы полностью истратить свой боекомплект. Поэтому-то коммодор Сантандер была уверена, что приказ о запуске ракет отдал не тролль.
— Противоракетный щит включен, — сообщил Мияги, и коммодор кивнула в ответ.
Подобно любым устройствам активной обороны, энергетические щиты — последняя отчаянная попытка отразить удар врага — были наиболее действенны против ракет, догоняющих корабль с кормы после длительного полета. Принцип работы щитовых полей состоял в том, что сфокусированный поток энергии выбрасывался навстречу подлетающим ракетам. Дредноут класса «Страж» мог создать десять таких щитов, но каждый из них был сравнительно небольшого размера. Вся хитрость заключалась в том, чтобы направить их точно навстречу приближающейся ракете и, если послана она была с близкого расстояния, то успех зависел от человеческого опыта и интуиции в не меньшей мере, чем от расчетов компьютеров…
Три имитатора исчезли навсегда, а с ними и четыре вражеские ракеты. Еще две многомерные ракеты взорвались, наткнувшись на щитовые поля, а две оставшиеся промчались мимо «Часового». После этого промаха, учитывая их скорость и градиент переходов, у противника не было никаких шансов вернуть их обратно для повторного захода. Только теперь коммодор Джозефина Сантандер осознала, что все это время сидела, затаив дыхание. Она облегченно выдохнула: треть огневой мощности кормовых батарей противника только что была израсходована без всякого результата!
— Отлично, Ник, — сказала она ровным голосом, — через несколько минут противник окажется в пределах досягаемости наших ракет. Встряхнись-ка и угробь нескольких троллей!
— Есть, мэм.
92-й дивизион по-прежнему догонял противника со скоростью, почти равной девяноста процентам скорости света, постоянно снижая свой градиент переходов. Коммодор Сантандер испытала облегчение, когда многомерные генераторы перешли из форсированного в нормальный режим работы. Канги вытворяли со своими многомерниками что-то необычное, иначе они не смогли бы выжать из них такой мощности, и все же эскадра их догоняла. А едва они окажутся в одном и том же эта-диапазоне с противником, точность наведения значительно повысится…
— Выходим на уровень кангов! — доложил Мияги.
— Стрелки, огонь по плану альфа!
— Мэм, противник дал еще один залп. Два залпа! Первый и второй «Тролльхеймы» выпустили полные залпы по «Часовому»!
— Выпустить имитаторы! Ждите подходящего момента для включения щитового поля!
«Защитник» изверг в космос пять многомерных ракет, а затем «Часовой» выпустил еще пять. На экране появились вылетевшие им навстречу огоньки имитаторов кангов, но человеческие многомерные ракеты были гораздо «умнее» и быстрее. Даже летя по траектории преследования, они пронеслись мимо вражеских обманок так быстро, что противник не успевал подставить их под удар. Когда каждая группа ракет ударила по своему «Тролльхейму», замыкавшим эскадру кангов, Сантандер почувствовала, что ее губы растягиваются в радостной улыбке.
Реакция у троллей была быстрой, но их компьютеры уступали оборудованию 92-го дивизиона. Энергетические щиты разрушили семь ракет, выпущенных людьми; они взорвались, будто маленькие солнца, но остальные три попали в цель, и соотношение сил противников неожиданно выровнялось.
Однако шестнадцать многомерных ракет кангов неслись прямо навстречу ослабевшим защитным системам 92-го дивизиона. Имитаторы подманили их к себе — и погибли. Щитовые поля вспыхнули ослепительным светом, когда ракеты врага натолкнулись на них, и исчезли, не причинив людям никакого вреда. И все же одна из ракет проскользнула мимо всех препятствий, которые оба дредноута сумели воздвигнуть на ее пути.
Джозефина Сантандер до боли закусила губу: на ее глазах «Часовой» превратился в ярчайшую вспышку и перестал существовать.
На командном мостике наступила горестная тишина.
— Прекратить огонь.
Негромкая команда Сантандер показалась оглушительным криком в этом тяжелом молчании. Мияги вздрогнул, но совладал с собой и передал приказ коммодора. Сантандер на мгновение закрыла глаза. «Часовой» должен был выжить, но не выжил. А без поддержки «Часового» и «Берегущего» «Защитник» не мог тратить свои многомерные ракеты на огонь с большого расстояния. Перед ним маячили девять боевых кораблей — а ракет оставалось всего девятнадцать.
Коммодор откинулась на спинку командирского кресла, пытаясь справиться с захлестнувшим ее горем: восемнадцать тысяч погибших… Но в то же время ее мозг лихорадочно обдумывал создавшуюся ситуацию. Она располагала «Защитником», одним тяжелым крейсером и тремя эсминцами. У противника было четыре крупных боевых корабля и пять легких крейсеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100