— Есть еще два соображения, — задумчиво сказала Леонова. — Во-первых, он не должен обнаружить свое присутствие и вынужден будет действовать тайком. Во-вторых, он хорошо вооружен и защищен. Его органический компонент — это, в сущности, съемный блок, и у него, несомненно, есть бронемашина внутри истребителя, не считая небольшого набора боевых роботов.
— И какую силу все это ему обеспечивает?
— Чертовски большую! — откровенно ответила Леонова. — Я пыталась припомнить все, что мне известно о вооружении вашего периода. Ваше ядерное оружие может его уничтожить. Некоторые тяжелые ракеты, возможно , тоже. Но я сомневаюсь, что какое бы то ни было портативное оружие окажется опасным для тролля. Пока у меня не будет возможности осмотреть и оценить ваши танки, я не смогу выбрать точку отсчета. Да и в любом случае я не знаю, какой бронемашиной он располагает.
Она принялась задумчиво покусывать палец и через некоторое время продолжила:
— У тролля наверняка есть энергетические пушки, ракеты ближнего радиуса действия и силовой щит. Кроме того, его мозг органический. По сравнению с компьютером у органического мозга есть как преимущества, так и недостатки. Он способен на творческий подход к задачам, способен к интуитивным решениям, однако его возможность одновременно проводить несколько действий ограничена и при тактическом столкновении может привести его в состояние растерянности, перегрузив его сенсоры. С другой стороны, вооружение тролля — часть его самого. Ему не нужно доставать оружие, скажем, из кобуры, а электронные системы автоматически обеспечивают наведение на цель и ведение огня, едва мозг принимает решение стрелять. Не забывай об этом никогда, Дик, — тролль не способен выстрелить мимо цели.
— Постараюсь. В общем, получается, что он силен, но не всемогущ.
— Правильная оценка, — согласилась Людмила. — Кроме того, его боевые роботы значительно слабее, чем он сам, а их автономные системы управления уступают человеческому мозгу. Тролль может управлять ими, но, я опять подчеркну, он не способен решать одновременно несколько задач, в отличие от любого искусственного интеллекта. И чем большим числом боевых роботов он пытается управлять одновременно, тем хуже справляется с тактическими задачами.
— Хорошо, — сказал Эстон. — Учитывая все это, может ли он — в одиночку и без поддержки — уничтожить человечество?
— Нет, — решительно ответила Людмила и глубоко вдохнула. Огромное напряжение — еще более ужасное из-за того, что она не позволяла себе его выказывать, — ушло из ее души. — Тролль может натворить много бед, но этого сделать не в состоянии.
— Прекрасно. Рискнет ли он обнаружить свое присутствие или даже подставить себя под удар, если не будет уверен, что способен нас всех истребить?
— Нет, — снова ответила Людмила.
— Достаточно ли у него знаний о нашем мире, чтобы понять, где и как раздобыть средство уничтожить человечество?
— Ни в коей мере! — Она энергично замотала головой. — Ему придется потратить немало времени на самообразование.
— Замечательно. Таким образом, у нас, вероятно, есть некоторый запас времени до того момента, когда он приступит к действиям. Тогда остался последний вопрос. Возможно, он тебя шокирует, но… какое самое жестокое мучение способен тролль выдумать для человечества?
— Уничтожить его, — быстро ответила Людмила и замолчала — в глазах ее что-то дрогнуло. — Погоди-ка, — сказала она негромко, — погоди…
Ее голос прервался, а брови сошлись в одну линию. Затем морщины на лбу разгладились.
— Ты знаешь, я никогда не задумывалась над этим вопросом, — спокойным голосом призналась она.
— Я знаю. Я внимательно слушал твои рассказы, и мне кажется, вы так давно воюете друг с другом, что тебе трудно представить отношения с троллями, отличающиеся от взаимного стремления к полному истреблению врага. Но если учесть, что тролль не в силах немедленно уничтожить человечество и ненавидит кангов не меньше, чем нас, разве нельзя предположить, что он откажется от исполнения их замыслов и придумает что-нибудь другое?
Он взглянул в ее глаза — и встретил понимающий взгляд.
— Не забывай о том, что тролли оказались в рабстве с того самого момента, как их сотворили. Почему бы ему не решить, что человечество лучше поработить , чем уничтожить?
— Возможно, — тихо ответила Людмила. — Особенно если он вообразит, что сможет использовать людей для уничтожения кангов, когда они в конце концов появятся здесь.
— Мы не можем позволить себе считать, что тролль именно это и задумает, но обязаны рассматривать такую возможность.
— Я согласна. — Она снова обрела внутреннее равновесие и размышляла об иных вариантах поведения тролля. — В любом случае у нас оказывается больше времени, чем я предполагала. И, сдается мне, ты правильно угадал. Порабощение человечества может показаться троллю гораздо привлекательнее, чем его уничтожение. Есть и еще одно соображение.
— Да?
— Эта планета — единственный источник человеческих мозгов, — ответила Людмила, и спазм сжал желудок Эстона. «Забавно, — отстраненно подумал он, — в то время как ему удалось заметить пробел в ее рассуждениях, она нашла брешь в его собственных!»
— Разумеется, — пробормотал он. — Если ему нужны другие тролли…
— Вот именно. — Она мрачно кивнула, и ее взгляд посуровел. — Ты прав, мы не можем быть уверены, что тролль не решится попросту уничтожить нас. Но, вероятно, сначала он все же попробует обратить человечество в рабство. И только не добившись желаемого, примется изыскивать способ истребить человеческий род.
— Всегда приятно иметь запасной вариант, — заметил Эстон.
— Совершенно верно, — подтвердила Людмила и сжала кулаки от волнения и чувства собственного бессилия. — Проклятье! В каком-то смысле так выходит еще и хуже, чем я предполагала! Теперь мы обязаны заручиться помощью людей как можно скорее, Дик!
— Безусловно. — Он взглянул на паруса и оценил силу ветра. — Я думаю, нам придется поставить больше парусов. За работу!
Глава 12
Ветер утих, и Эстон осторожно вел яхту по Ирландскому морю. Сумерки быстро сгущались, а туман, пришедший на смену ветру, не облегчал ориентирование. К счастью, он жался к воде, и огни маяков на острове Рэтлин ярко светились над серой, непроглядной пеленой.
Ветер сменил направление и стал дуть с северо-запада, пока Эстон держал курс на остров Кинтайр и маяк Саут-Пойнт. Он вздохнул с облегчением: видимость заметно улучшилась. «Это очень кстати, — подумал Эстон, направляя „Аманду“ в пролив Сэнд-Саунд между Кинтайром и островом Сандей, — ведь впереди еще не меньше шестидесяти миль». Плохо было то, что вовремя сменивший направление ветер стал слабеть, и Эстон, недовольно ворча, вынужден был запустить двигатель. Ему было неприятно идти с грохотом по проливу Клайда. Эти места были настоящим раем для яхтсмена, и Эстона раздражала необходимость пыхтеть дизелем из-за нехватки времени.
Людмила улыбнулась, услышав его ворчание. Ее голубые глаза поблескивали в слабом свете нактоузного фонаря. Чтобы защититься от прохладного воздуха Шотландии, Эстон надел толстый свитер, но Людмила, по-видимому, прекрасно чувствовала себя в своей футболке с эмблемой «Харлея». С утра она внимательно наблюдала за тем, как Эстон прокладывал курс, склонившись над крупномасштабными картами прибрежных вод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100