Ямы изучили основательно. Пришли к выводу из них извлекли какие-то предметы. Две ямы находились на сопредельной территории, одна на польской, у старой разрушенной избушки лесника. Несмотря на тщательный осмотр, характер изъятых предметов установить не удалось. Тем более следовало повысить бдительность, о чём и последовал соответствующий приказ по заставе.
Усиление бдительности выразилось в увеличении количества пограничных нарядов и более частых обходах территории. Обычные курортники даже не заметили этого. Но были три человека, которые с большим вниманием следили за режимом работы пограничников. Эти трое сразу же отметили изменения в обычном распорядке и чрезвычайно встревожились. Более того — воздержались от немедленного осуществления задуманных было мероприятий…
Местное население тоже сразу же заметило — что-то пограничники оживились. Впрочем, это их не очень взволновало, такое приходилось наблюдать не так уж редко. Пограничная служба — она нелёгкая, в ней всякое случается. Местные жители обязаны были помогать пограничникам в некоторых случаях, постановления правительства обязывали их это делать, так что мужчинам из местных жителей уже не раз приходилось подключаться к некоторым операциям, проводимым пограничниками. Сами же они не горели желанием добровольно встревать в дела властей, своих забот хватало, вот почему, отметив оживление на границе, местные жители проявили к нему весьма умеренный интерес, но тем не менее некоторыми соображениями обменялись.
Вытаскивая рыбу из ящика в своём гараже, пан Джонатан сказал тестю:
— Что-то наряды зачастили. Может, опять кто из иностранных туристов m»aednjsphk? Или собирается чего отмочить, вот они и бдят.
— А по-моему — министра ждут, — ответил тесть.
— Министр через границу побежит? — удивился рыбак.
— Зачем побежит? — возразил умудрённый жизненным опытом тесть. — Так сразу и побежит! Просто шмон наводят. Надо же показать, что несут службу днём и ночью, глаз не смыкают. Я бы на вашем месте и в порту порядок навёл. На всякий случай. Пора бы уже закопать вонючую треску.
— Вот вы и закапывайте! — рассердился пан Джонатан. — А я не собираюсь. У меня и без трески работы невпроворот, а тут того и гляди нас опять погонят помогать пограничникам, как уже не раз бывало.
— Вы помогаете пограничникам? — заинтересовался пан Хабрович, слышавший этот разговор. Положив на стол крупного судака, рыбак выпрямился.
— Случается, Все, кто живёт в пограничной полосе, обязаны помогать пограничникам в случае необходимости. Иногда бывает даже интересно. Но порой уж слишком много времени отнимает такая забава.
— А особенно забавно, когда вызывают зимой, да ещё в ночную пору, — проворчала пани Ванда. В гараже вместе с хозяевами собралась и вся семейка Хабровичей, поскольку пан Джонатан привёз целый ящик свежей рыбы и вот теперь её разгружали и чистили. Пани Кристина собиралась купить для себя парочку угрей, которых старик Любанский обещал закоптить вместе со своими в большой железной бочке за сараем. Предстоящая операция чрезвычайно интересовала Яночку с Павликом, и они решили присутствовать при копчении с начала и до конца.
— Что ж, случается, и ночью по тревоге поднимают, — сказал пан Джонатан, ловко разделывая рыбу. — Помню, раз всю ночь пришлось нам провести в лодках в заливе, а уже лёд шёл, холодища страшная. Да утра нас продержали.
— И что это дало?
— А нам не сообщили. Помогать-то мы помогаем, но никто никогда не скажет — в чём именно и какой толк от нашей помощи. Военная тайна! Разве что мы сами кое о чём догадываемся, в конце концов, тоже немного соображаем, не слепые и не глухие. Но толком никогда не знаем.
А старик пустился в воспоминания.
— Да сейчас разве интересно? Так, по мелочи ловят то перебежчиков, то контрабандистов. Вот, помню, сразу после войны… столько всякого подозрительного народу через границу лезло, и в ту сторону, и на нашу. Раз довелось мне лично двух диверсантов караулить, наган дали и велели не задумываясь стрелять, если который попытается сбежать. Шпионы это были, даже сто долларов мне сулили, лишь бы я на секундочку отвернулся. Ещё чего! Не понравилось дочери, что отец её такие случаи из своей биографии рассказывает в присутствии посторонних, и она сделала попытку перевести разговор на другую тему.
— Да что там вспоминать такие времена, что уже никто не помнит! А вот сейчас…
— Зато я очень помню! — не унимался старик. — Такие были времена, трудно поверить! Я ведь здесь поселился, скажу вам, с самого начала, так что чего только не насмотрелся. В Контах жили уже, даже в Крыницу приехали поселенцы, а здесь, на границе, я был один. Первый сюда приехал!
— А раз первый, — вспомнила старые обиды дочка, — мог бы, отец, выбрать себе дом получше, было из чего выбирать, так нет, такую развалину приглядел!..
— Развалину? — оглянулся пан Хабрович на добротный, двухэтажный дом.
Пани Ванда пояснила:
— Так это уже мы новый выстроили. Джонатан постарался.
Тут только Павлик с Яночкой, всецело поглощённые угрями, услышали, о чём идёт разговор, и переглянулись. Так, так… Пан Джонатан, член шайки гробокопателей, пользуется, оказывается, доверием пограничников, его привлекают к операциям, представляющим собой военную тайну! Кто знает, какой ущерб способен такой вкравшийся в доверие нанести обороноспособности их страны. И не является ли их гражданским долгом p«gnak»wemhe преступника? Так трудно решить, нужно ли идти и разоблачать этого симпатичного человека, собирателя янтаря, такого бескорыстного любителя прекрасного? К тому же вон, сам признался, что ему не совсем доверяют, всего не рассказывают… Значит, не пользуется он полным и неограниченным доверием властей, Тяжесть ответственности придавила Павлика и Яночку, но принимать решение следовало продуманно, а для этого явно не хватало данных. Дополнительным сбором сведений занялись уже во время копчения угрей, удалившись с паном Любанским за сарай. В большой бочке запылал огонь, из-под крышки потянул дымок. Старожил здешних мест, старик Любанский, к тому же критически относящийся к своему зятю, казался детям самым подходящим источником информации. И дети дипломатично принялись за расспросы.
— А что тут было, когда вы первым поселились в этих краях? — поинтересовался Павлик, подавая старику целую охапку щепок.
Подкинув щепки в огонь, пан Любанский поудобнее уселся на пенёк и с удовольствием подхватил затронутую тему.
— А ничего не было! Всего три дома стояло да военные с оружием. А больше ничего.
— А до войны? — спросила Яночка. — До войны что здесь было?
— До войны тут была рыбацкая деревушка. И лесничество. И оба порта уже были…
— …и кладбище, — продолжил Павлик.
— И кладбище тоже было, — подтвердил старик, — Оно и сейчас есть, только теперь им не пользуются. Там тех ещё хоронили, что до войны в этих местах жили. А сейчас туда никто и не ходит, чтобы подозрений не было.
— Каких подозрений?
Подбросив в топку два полена, пан Любанский закурил, но на вопрос почему-то не ответил. Яночка решила подобраться к кладбищу с другой стороны.
— А это кладбище… — осторожно начала девочка. — Это кладбище сейчас совсем заброшено? Может, его и вовсе уже нет?
Старик по-прежнему молча смотрел в огонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65