Главное, тут поблизости он обнаружил нечто чрезвычайно интересное и важное, и не имеет значения, когда и где это важное осматривать — в ясный солнечный день на цветущем лугу или тёмной дождливой ночью на заброшенном кладбище. Не выключая фонарика дети последовали за своим проводником, стараясь не глядеть на развороченные могилы. И хотя Хабр был неиссякаемым источником бодрости и оптимизма, им пришлось мобилизовать все силы, чтобы не пуститься в позорное бегство, отказавшись от дальнейших расследований.
Но вот пёс привёл Яночку с Павликом к цели. Как видно, моросящий дождь не смыл следов, по которым он шёл, запах сохранился. Сначала пёс, по своему обыкновению, сделал стойку на дичь, затем, оглянувшись и убедившись, что хозяева это видели, отбежал немного и сел с удовлетворённым видом. Он своё дело сделал.
Описав включённым фонариком крут, Павлик промолвил:
— Ну что ж, это уже о чём-то говорит.
Пёс сидел рядом со свежераскопанной могилой. Сдвинутая плита лежала на мокрой траве, придавив ветки бузины. Вокруг всё было засыпано землёй, на дне глубокой ямы виднелись кости развалившегося скелета.
— Теперь мы знаем, зачем ему понадобилась лопата, — проговорила Яночка.
Девочка уже совсем овладела собой. Для неё разгадка тайны была важнее всех скелетов, гробов, могил и кладбищ, пусть даже и глубокой ночью. Глядя на следы варварской деятельности злоумышленника, девочка рассуждала вслух:
— Итак, знаем, кто раскапывает, но не знаем — зачем. Ведь не ловушки же он здесь роет? Внимательно осмотрев глубокую яму, её брат высказал своё мнение:
— В качестве ловушки очень даже подходящая. Если кто с разбегу свалится сюда, руки-ноги переломает, факт! Но лично я не стал бы рассчитывать на то, что кто-то примется здесь бегать, к тому же в полной темноте.
— Ясное дело, не станет. Нет, тот тип наверняка что-то ищет.
— И я догадываюсь, что именно.
— Что же?
Павлик не сразу ответил. Сдвинув брови, он сосредоточенно над чемто думал. И наконец решительно произнёс:
— Этот тип — кладбищенская гиена. Я читал есть такие подонки, что разрывают могилы в поисках драгоценностей, ведь покойников часто хоронят с золотыми кольцами на пальцах и прочими драгоценностями. Вот они раскапывают и забирают себе все эти золотые перстни, крестики и прочее…
Поглядывая то на брата, то на разрытую могилу, Яночка не согласилась с версией Павлика, — Нет, — сказала она, — думаю, здесь не то.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что в драгоценностях хоронили всяких богатых и знатных покойников, а в этих могилах лежат люди бедные.
— А ты откуда знаешь?
— Из географии. Здесь не было никаких богачей, испокон веку одни рыбацкие деревушки. Местное население занималось рыбной ловлей, сбором ягод и янтаря, но сами они от этого не богатели. Богател крупный город Гданьск, торговый и промышленный центр, но он далеко отсюда, вон там, на западе…
Спохватившись, Яночка заставила себя остановиться, хотя ей очень хотелось побольше рассказать о природных богатствах этого края и его экономике. Сейчас не время для лекций, да и пятёрки по географии никто не поставит. Сейчас они должны разгадать неожиданно возникшую загадку. . Павлик почесал в затылке.
— Ну, если рыбаки и прочая беднота… В их могилах вряд ли можно обнаружить золотые перстни и прочие сокровища. А тогда чего же он в них ищет?
— Вот я и не знаю.
— А я знаю! — порывисто воскликнул Павлик, осенённый новой идеей. — Что-то, оставшееся с войны.
— Что могло остаться с войны?
— Так ведь я же тебе говорил — здесь немцы держали оборону, в окопы зарылись. Вот тут они сидели, и деться им было некуда: и с той стороны вода и с той, а вон оттуда напирали советские войска. А у немцев обязательно был штаб, так не бывает, чтобы штаба не было. В штабах обычно полно всяких документов. А эти документы, скажу я тебе — жутко важная вещь. Ни в коем случае не должны попасть в руки противника! Вот они и спрятали их, причём прятали так, чтобы потом можно было отыскать, а вдруг предоставится такая возможность? А этот тип теперь разыскивает немецкие документы, думает, а может, в какой могиле спрятали…
— А почему он решил, что обязательно в могиле?
— Откуда мне знать, почему он так решил, но ведь что-то же думать он должен? Подумал и решил — стану искать в могилах.
— А почему не в окопах?
— Ну что пристала? Откуда мне знать?
— А штаб тоже сидел в окопах?
— Наверное, не на дереве же!
— Им сподручнее было и закопать в .окопах…
— Знаешь, сколько здесь окопов? Целые сотни километров! Всех не перекопаешь. А тот, что ищет, тоже, должно быть, подумал как следует. Наткнулся на кладбище и решил… Я, например, стал бы искать на кладбище, факт!
— Уж могил-то во всяком случае меньше, чем окопов, — согласилась рассудительная Яночка. — Не исключено — он решил начать с могил, а когда все их обыщет, за окопы примется. Погоди, Хабр что-то говорит. Над этой проблемой мы дома подумаем, а сейчас давай Хабра послушаем.
Хабр меж тем пришёл к выводу, что место, к которому он привёл по следам злоумышленника своих маленьких хозяев, уже ими осмотрено, так что можно двигаться дальше. Хабр показал ещё не всё, что собирался. Собака встала, обежала вокруг свежераскопанной могилы и, опустив нос к земле, направилась по какому-то следу. Обернулась, увидела — дети стоят где стояли. Пришлось вернуться, покрутиться вокруг них, отбежать, опять оглянуться и нетерпеливо переминаться на месте, пока они наконец, не соизволили двинуться вслед за своим четвероногим проводником.
— Эх, жизнь собачья! — ворчал Павлик, поспешая вслед за Хабром. — Темно, хоть глаз выколи, мокро, холодно и наверняка поздно, дома влетит…
— А что делать? — вторила ему сестра. — Не оставлять же до утра, дождь все следы размоет.
Когда наконец вслед за Хабром дети вышли прямёхонько к знакомой базе отдыха, они уже ног под собой не чуяли. Хабр не знал жалости. Он вёл их напрямик, уверенно идя по следу. И собаке не было необходимости всё время принюхиваться к следам, она наверняка сокращала путь, безошибочно выводя потом опять на след прошедшего здесь человека. Натренированный на поиски дичи, необыкновенно способный пёс за время пребывания с Яночкой и Павликом не только не утратил приобретённые ранее охотничьи навыки, но и ещё чрезвычайно их развил под умелым руководством детей, интуитивно, понимавших своего друга. К тому же у него не было недостатка в постоянных тренировках, дети то и дело просили пса выследить интересующие их объекты, так что врождённые охотничьи таланты пса обогатились благоприобретённым опытом.
Насквозь промокший, взопревший, измученный и грязный Павлик, увидев перед собой знакомый кемпинг, погасил фонарик. В посёлке горел уличный фонарь, к тому же окна некоторых домиков были освещены, так что света было достаточно. После лесной темноты — даже более, чем достаточно.
Ни секунды не сомневаясь, Хабр устремился в проход между домиками, привёл к одному из них, на всякий случай основательно обнюхал землю у входа и сделал стойку на дичь. Оглянувшись на детей и убедившись, что они её видели, сел, сияя от гордости. И даже языка не высунул, совсем не устал!
Остановившись в тени соседнего домика, дети шёпотом совещались.
— Из этого следует — их было двое, — тяжело дыша говорил мальчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Но вот пёс привёл Яночку с Павликом к цели. Как видно, моросящий дождь не смыл следов, по которым он шёл, запах сохранился. Сначала пёс, по своему обыкновению, сделал стойку на дичь, затем, оглянувшись и убедившись, что хозяева это видели, отбежал немного и сел с удовлетворённым видом. Он своё дело сделал.
Описав включённым фонариком крут, Павлик промолвил:
— Ну что ж, это уже о чём-то говорит.
Пёс сидел рядом со свежераскопанной могилой. Сдвинутая плита лежала на мокрой траве, придавив ветки бузины. Вокруг всё было засыпано землёй, на дне глубокой ямы виднелись кости развалившегося скелета.
— Теперь мы знаем, зачем ему понадобилась лопата, — проговорила Яночка.
Девочка уже совсем овладела собой. Для неё разгадка тайны была важнее всех скелетов, гробов, могил и кладбищ, пусть даже и глубокой ночью. Глядя на следы варварской деятельности злоумышленника, девочка рассуждала вслух:
— Итак, знаем, кто раскапывает, но не знаем — зачем. Ведь не ловушки же он здесь роет? Внимательно осмотрев глубокую яму, её брат высказал своё мнение:
— В качестве ловушки очень даже подходящая. Если кто с разбегу свалится сюда, руки-ноги переломает, факт! Но лично я не стал бы рассчитывать на то, что кто-то примется здесь бегать, к тому же в полной темноте.
— Ясное дело, не станет. Нет, тот тип наверняка что-то ищет.
— И я догадываюсь, что именно.
— Что же?
Павлик не сразу ответил. Сдвинув брови, он сосредоточенно над чемто думал. И наконец решительно произнёс:
— Этот тип — кладбищенская гиена. Я читал есть такие подонки, что разрывают могилы в поисках драгоценностей, ведь покойников часто хоронят с золотыми кольцами на пальцах и прочими драгоценностями. Вот они раскапывают и забирают себе все эти золотые перстни, крестики и прочее…
Поглядывая то на брата, то на разрытую могилу, Яночка не согласилась с версией Павлика, — Нет, — сказала она, — думаю, здесь не то.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что в драгоценностях хоронили всяких богатых и знатных покойников, а в этих могилах лежат люди бедные.
— А ты откуда знаешь?
— Из географии. Здесь не было никаких богачей, испокон веку одни рыбацкие деревушки. Местное население занималось рыбной ловлей, сбором ягод и янтаря, но сами они от этого не богатели. Богател крупный город Гданьск, торговый и промышленный центр, но он далеко отсюда, вон там, на западе…
Спохватившись, Яночка заставила себя остановиться, хотя ей очень хотелось побольше рассказать о природных богатствах этого края и его экономике. Сейчас не время для лекций, да и пятёрки по географии никто не поставит. Сейчас они должны разгадать неожиданно возникшую загадку. . Павлик почесал в затылке.
— Ну, если рыбаки и прочая беднота… В их могилах вряд ли можно обнаружить золотые перстни и прочие сокровища. А тогда чего же он в них ищет?
— Вот я и не знаю.
— А я знаю! — порывисто воскликнул Павлик, осенённый новой идеей. — Что-то, оставшееся с войны.
— Что могло остаться с войны?
— Так ведь я же тебе говорил — здесь немцы держали оборону, в окопы зарылись. Вот тут они сидели, и деться им было некуда: и с той стороны вода и с той, а вон оттуда напирали советские войска. А у немцев обязательно был штаб, так не бывает, чтобы штаба не было. В штабах обычно полно всяких документов. А эти документы, скажу я тебе — жутко важная вещь. Ни в коем случае не должны попасть в руки противника! Вот они и спрятали их, причём прятали так, чтобы потом можно было отыскать, а вдруг предоставится такая возможность? А этот тип теперь разыскивает немецкие документы, думает, а может, в какой могиле спрятали…
— А почему он решил, что обязательно в могиле?
— Откуда мне знать, почему он так решил, но ведь что-то же думать он должен? Подумал и решил — стану искать в могилах.
— А почему не в окопах?
— Ну что пристала? Откуда мне знать?
— А штаб тоже сидел в окопах?
— Наверное, не на дереве же!
— Им сподручнее было и закопать в .окопах…
— Знаешь, сколько здесь окопов? Целые сотни километров! Всех не перекопаешь. А тот, что ищет, тоже, должно быть, подумал как следует. Наткнулся на кладбище и решил… Я, например, стал бы искать на кладбище, факт!
— Уж могил-то во всяком случае меньше, чем окопов, — согласилась рассудительная Яночка. — Не исключено — он решил начать с могил, а когда все их обыщет, за окопы примется. Погоди, Хабр что-то говорит. Над этой проблемой мы дома подумаем, а сейчас давай Хабра послушаем.
Хабр меж тем пришёл к выводу, что место, к которому он привёл по следам злоумышленника своих маленьких хозяев, уже ими осмотрено, так что можно двигаться дальше. Хабр показал ещё не всё, что собирался. Собака встала, обежала вокруг свежераскопанной могилы и, опустив нос к земле, направилась по какому-то следу. Обернулась, увидела — дети стоят где стояли. Пришлось вернуться, покрутиться вокруг них, отбежать, опять оглянуться и нетерпеливо переминаться на месте, пока они наконец, не соизволили двинуться вслед за своим четвероногим проводником.
— Эх, жизнь собачья! — ворчал Павлик, поспешая вслед за Хабром. — Темно, хоть глаз выколи, мокро, холодно и наверняка поздно, дома влетит…
— А что делать? — вторила ему сестра. — Не оставлять же до утра, дождь все следы размоет.
Когда наконец вслед за Хабром дети вышли прямёхонько к знакомой базе отдыха, они уже ног под собой не чуяли. Хабр не знал жалости. Он вёл их напрямик, уверенно идя по следу. И собаке не было необходимости всё время принюхиваться к следам, она наверняка сокращала путь, безошибочно выводя потом опять на след прошедшего здесь человека. Натренированный на поиски дичи, необыкновенно способный пёс за время пребывания с Яночкой и Павликом не только не утратил приобретённые ранее охотничьи навыки, но и ещё чрезвычайно их развил под умелым руководством детей, интуитивно, понимавших своего друга. К тому же у него не было недостатка в постоянных тренировках, дети то и дело просили пса выследить интересующие их объекты, так что врождённые охотничьи таланты пса обогатились благоприобретённым опытом.
Насквозь промокший, взопревший, измученный и грязный Павлик, увидев перед собой знакомый кемпинг, погасил фонарик. В посёлке горел уличный фонарь, к тому же окна некоторых домиков были освещены, так что света было достаточно. После лесной темноты — даже более, чем достаточно.
Ни секунды не сомневаясь, Хабр устремился в проход между домиками, привёл к одному из них, на всякий случай основательно обнюхал землю у входа и сделал стойку на дичь. Оглянувшись на детей и убедившись, что они её видели, сел, сияя от гордости. И даже языка не высунул, совсем не устал!
Остановившись в тени соседнего домика, дети шёпотом совещались.
— Из этого следует — их было двое, — тяжело дыша говорил мальчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65