..
- Моя фамилия - Сипягин, - говорил он Нежданову, сидя перед ним на соломенном стуле и озаряя его своим внушительным взглядом,- я узнал из газет, что вы желаете ехать на кондицию, и я пришел к вам с следующим предложением. Я женат; у меня один сын - девяти лет; мальчик, скажу прямо, очень даровитый. Большую часть лета и осени мы проводим в деревне, в С...ой губернии, в пяти верстах от губернского города. Так вот: не угодно ли вам будет ехать туда с нами на время вакации, учить моего сына российскому языку и истории - тем предметам, о которых вы упоминаете в вашем объявлении? Смею думать, что вы останетесь довольны мною, моим семейством и самым местоположением усадьбы. Прекрасный сад, река, воздух хороший, поместительный дом... Согласны вы? В таком случае остается только узнать ваши условия, хотя я не полагаю, прибавил Сипягин с легкой ужимкой, - чтобы на этот счет могли возникнуть у нас с вами какие-либо затруднения.
Во все время, пока Сипягин говорил, Нежданов неотступно глядел на него, на его небольшую, несколько назад закинутую головку, на его узкий и низкий, но умный лоб, тонкий римский нос, приятные глаза, правильные губы, с которых так и лилась умильная речь, на его длинные, на английский манер, висячие бакены глядел и недоумевал. "Что это такое? - думал он. - Зачем этот человек словно заискивает во мне? Этот аристократ - и я?! Как мы сошлись? И что его привело ко мне?" [лдн-книги1]
Он до того погрузился в свои думы, что не разинул рта даже тогда, когда Сипягин, окончив свою речь, умолк, ожидая ответа. Сипягин скользнул взглядом в угол, где, пожирая его глазами не хуже Нежданова, приютился Паклин. "Уж не присутствие ли этого третьего лица мешало Нежданову высказаться?" Сипягин возвел брови горе, как бы подчиняясь странности той обстановки, в которую попал, по собственной, впрочем, воле, - и, вслед за бровями возвысив голос, повторил свой вопрос.
Нежданов встрепенулся.
- Конечно, - заговорил он несколько уторопленным образом, - я... согласен... с охотой... хотя я должен признаться ... что не могу не чувствовать некоторого удивления ... так как у меня нет никакой рекомендации... да и самые мнения, которые я высказал третьего дня в театре, должны были скорей отклонить вас...
- В этом вы совершенно ошибаетесь, любезный Алексей ... Алексей Дмитрич! так, кажется? - промолвил, осклабясь, Сипягин. - Я, смею сказать, известен как человек убеждений либеральных, прогрессивных; и напротив, ваши мнения, за устранением всего того, что в них свойственно молодости, склонной - не взыщите! - к некоторому преувеличению, эти ваши мнения нисколько не противоречат моим - и даже нравятся мне своим юношеским жаром!
Сипягин говорил без малейшей запинки: как мед по маслу, катилась его круглая, плавная речь.
- Жена моя разделяет мой образ мыслей,- продолжал он, - ее воззрения, быть может, даже ближе подходят к вашим, чем к моим; понятное дело: она моложе! Когда на другой день после нашего свидания я прочел в газетах ваше имя, которое вы, замечу кстати, против общего обыкновения опубликовали вместе с вашим адресом (а узнал я ваше имя уже в театре), то... это... этот факт меня поразил. Я увидал в нем - в этом сопоставлении - некий... извините суеверность выражения... некий, так сказать, перст рока!
Вы упомянули о рекомендации; но мне никакой рекомендации не нужно. Ваша наружность, ваша личность возбуждают мою симпатию. Сего мне довольно. Я привык верить своему глазу. Итак - я могу надеяться? Вы согласны?
- Согласен... конечно... - отвечал Нежданов, - и постараюсь оправдать ваше доверие. Только об одном позвольте мне теперь же вас предуведомить: быть учителем вашего сына я готов, но не гувернером. Я на это не способен - да и не хочу закабалиться, не хочу лишиться моей свободы.
Сипягин легонько повел по воздуху рукою, как бы отгоняя муху.
- Будьте спокойны, мой любезнейший... Вы не из той муки из которой пекутся гувернеры; да мне гувернера и не нужно. Я ищу учителя - и нашел его. Ну, а как же условия? Денежные условия? презренный металл?
Нежданов затруднялся, что сказать...
- Послушайте, - промолвил Сипягин, нагнувшись вперед всем корпусом и ласково тронув концами пальцев колено Нежданова, - между порядочными людьми подобные вопросы разрешаются двумя словами. Предлагаю вам сто рублей в месяц; путевые издержки туда и назад, конечно, на мой счет. Вы согласны?
Нежданов опять покраснел.
- Это гораздо больше, чем я намерен был запросить... потому что... я Прекрасно, прекрасно... - перебил Сипягин Я смотрю на это дело как на решенное... а на вас - как на домочадца. - Он приподнялся со стула и вдруг весь повеселел и распустился, словно подарок получил. Во всех его движениях проявилась некоторая приятная фамильярность и даже шутливость. - Мы уезжаем на днях, - заговорил он развязным тоном, - я люблю встречать весну в деревне, хотя я, по роду своих занятий, прозаический человек и прикован к городу... А потому позвольте считать первый ваш месяц начиная с нынешнего же дня. Жена моя с сыном теперь уже в Москве. Она отправилась вперед. Мы их найдем в деревне... на лоне природы. Мы с вами поедем вместе... холостяками... Хе, хе! - Сипягин кокетливо и коротко посмеялся в нос. - А теперь...
Он достал из кармана пальто серебряный с чернью портфельчик и вынул оттуда карточку.
- Вот мой здешний адрес. Зайдите - хоть завтра. Так... часов в двенадцать. Мы еще потолкуем. Я разовью вам кое-какие свои мысли насчет воспитания... Ну и день отъезда мы решим. - Сипягин взял руку Нежданова. - И знаете что? прибавил он, понизив голос и искоса поставив голову. - Если вы нуждаетесь в задатке... Пожалуйста, не церемоньтесь! Хоть месяц вперед!
Нежданов просто не знал, что отвечать, - и с тем же недоуменьем глядел на это светлое, приветное - и в то же время столь чуждое лицо, которое так близко на него надвинулось и так снисходительно улыбалось ему.
- Не нуждаетесь? а? - шепнул Сипягин.
- Я, если позволите, вам это завтра скажу, - произнес наконец Нежданов.
- Отлично! Итак - до свиданья! До завтра! - Сипягин выпустил руку Нежданова и хотел было удалиться ...
- Позвольте вас спросить, - промолвил вдруг Нежданов, - вы вот сейчас сказали мне, что уже в театре узнали, как меня зовут. От кого вы это узнали?
- От кого? Да от одного вашего хорошего знакомого и, кажется, родственника, князя... князя Г.
- Флигель-адъютанта?
- Да; от него.
Нежданов покраснел - сильнее прежнего - и раскрыл рот... но ничего не сказал. Сипягин снова пожал ему руку, только молча на этот раз - и, поклонившись сперва ему, а потом Паклину, надел шляпу перед самой дверью и вышел вон, унося на лице своем самодовольную улыбку; в ней выражалось сознание глубокого впечатления, которое не мог не произвести его визит.
IV
Не успел Сипягин перешагнуть порог двери, как Паклин соскочил со стула и, бросившись к Нежданову, принялся его поздравлять.
- Вот какого ты осетра залучил! - твердил он, хихикая и топоча ногами. Ведь это ты знаешь ли кто? Известный Сипягин, камергер, в некотором роде общественный столп, будущий министр!
- Мне он совершенно неизвестен, - угрюмо промолвил Нежданов.
Паклин отчаянно взмахнул руками.
- В том-то и наша беда, Алексей Дмитрич, что мы никого не знаем! Хотим действовать, хотим целый мир кверху дном перевернуть, а живем в стороне от самого этого мира, водимся только с двумя-тремя приятелями, толчемся на месте, в узеньком кружке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
- Моя фамилия - Сипягин, - говорил он Нежданову, сидя перед ним на соломенном стуле и озаряя его своим внушительным взглядом,- я узнал из газет, что вы желаете ехать на кондицию, и я пришел к вам с следующим предложением. Я женат; у меня один сын - девяти лет; мальчик, скажу прямо, очень даровитый. Большую часть лета и осени мы проводим в деревне, в С...ой губернии, в пяти верстах от губернского города. Так вот: не угодно ли вам будет ехать туда с нами на время вакации, учить моего сына российскому языку и истории - тем предметам, о которых вы упоминаете в вашем объявлении? Смею думать, что вы останетесь довольны мною, моим семейством и самым местоположением усадьбы. Прекрасный сад, река, воздух хороший, поместительный дом... Согласны вы? В таком случае остается только узнать ваши условия, хотя я не полагаю, прибавил Сипягин с легкой ужимкой, - чтобы на этот счет могли возникнуть у нас с вами какие-либо затруднения.
Во все время, пока Сипягин говорил, Нежданов неотступно глядел на него, на его небольшую, несколько назад закинутую головку, на его узкий и низкий, но умный лоб, тонкий римский нос, приятные глаза, правильные губы, с которых так и лилась умильная речь, на его длинные, на английский манер, висячие бакены глядел и недоумевал. "Что это такое? - думал он. - Зачем этот человек словно заискивает во мне? Этот аристократ - и я?! Как мы сошлись? И что его привело ко мне?" [лдн-книги1]
Он до того погрузился в свои думы, что не разинул рта даже тогда, когда Сипягин, окончив свою речь, умолк, ожидая ответа. Сипягин скользнул взглядом в угол, где, пожирая его глазами не хуже Нежданова, приютился Паклин. "Уж не присутствие ли этого третьего лица мешало Нежданову высказаться?" Сипягин возвел брови горе, как бы подчиняясь странности той обстановки, в которую попал, по собственной, впрочем, воле, - и, вслед за бровями возвысив голос, повторил свой вопрос.
Нежданов встрепенулся.
- Конечно, - заговорил он несколько уторопленным образом, - я... согласен... с охотой... хотя я должен признаться ... что не могу не чувствовать некоторого удивления ... так как у меня нет никакой рекомендации... да и самые мнения, которые я высказал третьего дня в театре, должны были скорей отклонить вас...
- В этом вы совершенно ошибаетесь, любезный Алексей ... Алексей Дмитрич! так, кажется? - промолвил, осклабясь, Сипягин. - Я, смею сказать, известен как человек убеждений либеральных, прогрессивных; и напротив, ваши мнения, за устранением всего того, что в них свойственно молодости, склонной - не взыщите! - к некоторому преувеличению, эти ваши мнения нисколько не противоречат моим - и даже нравятся мне своим юношеским жаром!
Сипягин говорил без малейшей запинки: как мед по маслу, катилась его круглая, плавная речь.
- Жена моя разделяет мой образ мыслей,- продолжал он, - ее воззрения, быть может, даже ближе подходят к вашим, чем к моим; понятное дело: она моложе! Когда на другой день после нашего свидания я прочел в газетах ваше имя, которое вы, замечу кстати, против общего обыкновения опубликовали вместе с вашим адресом (а узнал я ваше имя уже в театре), то... это... этот факт меня поразил. Я увидал в нем - в этом сопоставлении - некий... извините суеверность выражения... некий, так сказать, перст рока!
Вы упомянули о рекомендации; но мне никакой рекомендации не нужно. Ваша наружность, ваша личность возбуждают мою симпатию. Сего мне довольно. Я привык верить своему глазу. Итак - я могу надеяться? Вы согласны?
- Согласен... конечно... - отвечал Нежданов, - и постараюсь оправдать ваше доверие. Только об одном позвольте мне теперь же вас предуведомить: быть учителем вашего сына я готов, но не гувернером. Я на это не способен - да и не хочу закабалиться, не хочу лишиться моей свободы.
Сипягин легонько повел по воздуху рукою, как бы отгоняя муху.
- Будьте спокойны, мой любезнейший... Вы не из той муки из которой пекутся гувернеры; да мне гувернера и не нужно. Я ищу учителя - и нашел его. Ну, а как же условия? Денежные условия? презренный металл?
Нежданов затруднялся, что сказать...
- Послушайте, - промолвил Сипягин, нагнувшись вперед всем корпусом и ласково тронув концами пальцев колено Нежданова, - между порядочными людьми подобные вопросы разрешаются двумя словами. Предлагаю вам сто рублей в месяц; путевые издержки туда и назад, конечно, на мой счет. Вы согласны?
Нежданов опять покраснел.
- Это гораздо больше, чем я намерен был запросить... потому что... я Прекрасно, прекрасно... - перебил Сипягин Я смотрю на это дело как на решенное... а на вас - как на домочадца. - Он приподнялся со стула и вдруг весь повеселел и распустился, словно подарок получил. Во всех его движениях проявилась некоторая приятная фамильярность и даже шутливость. - Мы уезжаем на днях, - заговорил он развязным тоном, - я люблю встречать весну в деревне, хотя я, по роду своих занятий, прозаический человек и прикован к городу... А потому позвольте считать первый ваш месяц начиная с нынешнего же дня. Жена моя с сыном теперь уже в Москве. Она отправилась вперед. Мы их найдем в деревне... на лоне природы. Мы с вами поедем вместе... холостяками... Хе, хе! - Сипягин кокетливо и коротко посмеялся в нос. - А теперь...
Он достал из кармана пальто серебряный с чернью портфельчик и вынул оттуда карточку.
- Вот мой здешний адрес. Зайдите - хоть завтра. Так... часов в двенадцать. Мы еще потолкуем. Я разовью вам кое-какие свои мысли насчет воспитания... Ну и день отъезда мы решим. - Сипягин взял руку Нежданова. - И знаете что? прибавил он, понизив голос и искоса поставив голову. - Если вы нуждаетесь в задатке... Пожалуйста, не церемоньтесь! Хоть месяц вперед!
Нежданов просто не знал, что отвечать, - и с тем же недоуменьем глядел на это светлое, приветное - и в то же время столь чуждое лицо, которое так близко на него надвинулось и так снисходительно улыбалось ему.
- Не нуждаетесь? а? - шепнул Сипягин.
- Я, если позволите, вам это завтра скажу, - произнес наконец Нежданов.
- Отлично! Итак - до свиданья! До завтра! - Сипягин выпустил руку Нежданова и хотел было удалиться ...
- Позвольте вас спросить, - промолвил вдруг Нежданов, - вы вот сейчас сказали мне, что уже в театре узнали, как меня зовут. От кого вы это узнали?
- От кого? Да от одного вашего хорошего знакомого и, кажется, родственника, князя... князя Г.
- Флигель-адъютанта?
- Да; от него.
Нежданов покраснел - сильнее прежнего - и раскрыл рот... но ничего не сказал. Сипягин снова пожал ему руку, только молча на этот раз - и, поклонившись сперва ему, а потом Паклину, надел шляпу перед самой дверью и вышел вон, унося на лице своем самодовольную улыбку; в ней выражалось сознание глубокого впечатления, которое не мог не произвести его визит.
IV
Не успел Сипягин перешагнуть порог двери, как Паклин соскочил со стула и, бросившись к Нежданову, принялся его поздравлять.
- Вот какого ты осетра залучил! - твердил он, хихикая и топоча ногами. Ведь это ты знаешь ли кто? Известный Сипягин, камергер, в некотором роде общественный столп, будущий министр!
- Мне он совершенно неизвестен, - угрюмо промолвил Нежданов.
Паклин отчаянно взмахнул руками.
- В том-то и наша беда, Алексей Дмитрич, что мы никого не знаем! Хотим действовать, хотим целый мир кверху дном перевернуть, а живем в стороне от самого этого мира, водимся только с двумя-тремя приятелями, толчемся на месте, в узеньком кружке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69