А потом все удивились: так что ж, проголосовали недоверие? правительству – в отставку? Тогда создать Комитет Общественного Спасения из рев. демократии, на помощь ВП. Кадетские ораторы весь день молчали. – Тотчас после заседания левые эсеры решили выйти из предпарламента и войти в ВРК.
С темноты даже на Невском толпятся подозрительные кучки, много пьяных. Дерзкие грабежи прохожих, срывают одежду, драгоценности. Местами гаснет электричество. – Патрули проверяют проезжающие автомобили; распоряжение ПВО: все частные автомобили на Дворцовую площадь, для сохранности. – Савинков ушел с квартиры, не ночует дома. – В заречных частях города появились грузовики с вооруженными людьми. – Матросы „Авроры” свели Николаевский мост. – В тюрьмах арестанты начинают требовать освобождения. (В одних „Крестах” сидит 450 убийц, а за 3-5 июля 6 чел.) – Большевики заняли телеграфное агентство, откуда посылаются все сообщения для провинции. – Отряд матросов на телефонной станции восстановил связь Смольного. – ВРК послал В. Бонч-Бруевича с отрядом красногвардейцев цензором в „Известия СРСД”; проверяет советские статьи. – Посланы курьеры в Кронштадт: на рассвете выступить в Петроград (нельзя было вызвать раньше, чтобы не раскрыть восстания). Свердлов дает условную телеграмму Смилге в Гельсингфорс: прислать тысячу-две матросов. (Поездом; отряд прибудет завтра на Финляндский вокзал и сразу сольется с красногвардейцами Выборгской стороны, откуда и наступать.)
Вечером экстренное собрание г.д. Как предотвратить кровопролитие в городе? большевики уже пытались подчинить себе прод. управу, захватить городскую электростанцию. (От эсеров): Дума должна бороться с теми, кто захватывает власть штыком и кулаком; слать в в/ч призывы к успокоению. Луначарский: Нет, г.д. должна быть нейтральна, взять на себя обязанности как бы Красного Креста. Мануильский (большевик): Г.д. должна сотрудничать с ВРК и не устраивать самообороны в домах. – Последняя речь Милюкова: Нельзя примирить государственную власть с государственными преступниками. Постановили: для защиты населения создать Комитет Общественной Безопасности. (Луначарский: и включить туда представителей ВРК!)
Керенский в Зимнем ошеломлен, узнав от Авксентьева, какая резолюция принята в предпарламенте: так ведь это выражение недоверия? тогда не могу давить мятежа, формируйте правительство сами. – К 11 часам вечера приезжают уговаривать его Дан и Гоц: Это недоразумение, неудачная редакция, тут нет недоверия. Долго уламывают его не оставить Россию без власти в такой грозный момент. Дан предлагает правительству: немедленно отпечатать афишами и ночью расклеить по городу (опыт Хабалова) обещания ВП о мире и земле, и тотчас наступит в массах перелом, большевики будут вынуждены подчиниться, завтра же распустят свой ВРК. А меры к подавлению восстания, но без политического фундамента, только раздражают массы. – Ночью Керенский вызывает к себе делегацию вождей Союза казачьих войск: ведь в Петрограде три полных казачьих полка, и они могут легко подавить восстание. Но казаки не видят ручательства, что не прольют кровь опять зря, как в июле, их тогдашние жертвы остались не отплачены, матросы и пулеметчики отпущены безнаказанно; подавят, а их потом объявят контрреволюционерами? а за что обвинен Каледин? а почему был запрещен крестный ход? Отдалось Керенскому: казаки в Петрограде останутся нейтральны. – Последняя надежда: телеграммой вызвать из тылов СФ 3-й конный корпус, бывший крымовский, теперь красновский. – Еще позже ночью Керенский в штабе ПВО. Нет надежных частей; даже юнкера сильно стеснены в действиях, как например павловцы враждебностью соседних Гренадерского и химического б-нов; не решаются выступить. – Самокатчики перешли в нейтралитет, половина броневиков на стороне ВРК, другая нейтральна. Ниоткуда не идут подкрепления. – Да и офицеры штаба ПВО косятся на Керенского: ведь губит все. (А он заподозрил их, что они не верно служат ему, связаны с контрреволюцией.)
К вечеру в Смольном – закрытое заседание ЦК большевиков (без Ленина и Зиновьева, которые все в прятках). – Потом в большом белоколонном зале заседание ПСРСД с приехавшими делегатами завтрашнего съезда Советов (470, из них 335 за большевиков, да еще сколько-то своих „крестьянских” делегатов, хотя ИК СКрД запретил собирать их прежде времени, но торопили левые эсеры). И перед ними не сорвать прежде времени маски обороны, не смутить и самих большевиков. – Речь Троцкого: Наше положение прекрасно; ВП собралось дезертировать в Москву, обрекая Петроград на сдачу немцам; все войска на нашей стороне; правительство бессильно, и мы его не боимся; мы обороняемся, это не восстание, но у нас пулеметы расставлены на крышах; мы готовим твердую почву для съезда Советов, и он будет истинным голосом страны. ВП ждет взмаха исторической метлы, чтоб уступить место народной власти; а если в оставшийся срок жизни, в 24-48-72 часа, оно попытается вонзить нож в спину революции, то мы ответим на железо сталью. – Все из ВРК разогнаны по городу с заданиями. В опустевшем штабе Троцкий да Каменев. Обморок Троцкого. – Наконец и загримированный Ленин прибыл в Смольный с конспиративной квартиры.
После полуночи на 25 октября в актовом зале Смольного открывается объединенный ЦИК СРСД и ИК СКрД (в зал набились и делегаты съезда и солдаты из обороны Смольного). Дан (теперь лидер ЦИК, заменивший Церетели) читает резолюцию предпарламента, обещает скорые меры правительства с миром и землей, почти умоляет не восставать, чтоб не вызвать торжество черной сотни: Контрреволюция сметет все социалистические партии; массы индифферентны и охотнее читают правые газеты, чем наши; голод задушит Петроград, и массы немедленно свергнут большевиков; управлять нашим государством сейчас – каторжная задача; ЦИК будет стоять посреди враждующих сторон и только через его труп они скрестятся. – Уже вторая половина ночи, и Троцкий разрешает себе далее не скрываться: Да, мы идем на штурм, со штыком революции, и наши враги сразу капитулируют. И если вы, делегаты съезда, не дрогнете, то займете место хозяина русской земли, и гражданской войны не будет. – И во главе с Троцким большевики из ЦИК демонстративно покидают заседание.
И вот когда – этой ночью, провести все решительные операции, чтобы завтра положить власть съезду Советов. Начали с 2 часов ночи, брали небольшие проверенные отряды из разных казарм, занимали: Государственный Банк (первое из ленинских требований!), казначейство, вокзалы, мосты, электростанцию, телеграф, телефон, почтамт, военные и прод. склады, – это происходило неслышно, отряды юнкеров без боя уходили, это шло как смена караула. Сопротивления не было нигде, слабость правительства превзошла все ожидания. И только военная неопытность ВРК помешала взять в эту же ночь почти не охраняемые Главный Штаб и Зимний, взять и Керенского. – ВП еще заседало ночью, получая часть известий о ходе восстания. Уже и под самым Зимним занят Дворцовый мост. – Керенский снова в штабе ПВО, шлет новый тщетный приказ донским полкам в Петрограде выступить. Аппаратный разговор со Ставкой: срочно прислать (если невозможно по ж-д, то походным порядком) по казачьей дивизии из Финляндии и с СФ. СФ к утру подтверждает приказ;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
С темноты даже на Невском толпятся подозрительные кучки, много пьяных. Дерзкие грабежи прохожих, срывают одежду, драгоценности. Местами гаснет электричество. – Патрули проверяют проезжающие автомобили; распоряжение ПВО: все частные автомобили на Дворцовую площадь, для сохранности. – Савинков ушел с квартиры, не ночует дома. – В заречных частях города появились грузовики с вооруженными людьми. – Матросы „Авроры” свели Николаевский мост. – В тюрьмах арестанты начинают требовать освобождения. (В одних „Крестах” сидит 450 убийц, а за 3-5 июля 6 чел.) – Большевики заняли телеграфное агентство, откуда посылаются все сообщения для провинции. – Отряд матросов на телефонной станции восстановил связь Смольного. – ВРК послал В. Бонч-Бруевича с отрядом красногвардейцев цензором в „Известия СРСД”; проверяет советские статьи. – Посланы курьеры в Кронштадт: на рассвете выступить в Петроград (нельзя было вызвать раньше, чтобы не раскрыть восстания). Свердлов дает условную телеграмму Смилге в Гельсингфорс: прислать тысячу-две матросов. (Поездом; отряд прибудет завтра на Финляндский вокзал и сразу сольется с красногвардейцами Выборгской стороны, откуда и наступать.)
Вечером экстренное собрание г.д. Как предотвратить кровопролитие в городе? большевики уже пытались подчинить себе прод. управу, захватить городскую электростанцию. (От эсеров): Дума должна бороться с теми, кто захватывает власть штыком и кулаком; слать в в/ч призывы к успокоению. Луначарский: Нет, г.д. должна быть нейтральна, взять на себя обязанности как бы Красного Креста. Мануильский (большевик): Г.д. должна сотрудничать с ВРК и не устраивать самообороны в домах. – Последняя речь Милюкова: Нельзя примирить государственную власть с государственными преступниками. Постановили: для защиты населения создать Комитет Общественной Безопасности. (Луначарский: и включить туда представителей ВРК!)
Керенский в Зимнем ошеломлен, узнав от Авксентьева, какая резолюция принята в предпарламенте: так ведь это выражение недоверия? тогда не могу давить мятежа, формируйте правительство сами. – К 11 часам вечера приезжают уговаривать его Дан и Гоц: Это недоразумение, неудачная редакция, тут нет недоверия. Долго уламывают его не оставить Россию без власти в такой грозный момент. Дан предлагает правительству: немедленно отпечатать афишами и ночью расклеить по городу (опыт Хабалова) обещания ВП о мире и земле, и тотчас наступит в массах перелом, большевики будут вынуждены подчиниться, завтра же распустят свой ВРК. А меры к подавлению восстания, но без политического фундамента, только раздражают массы. – Ночью Керенский вызывает к себе делегацию вождей Союза казачьих войск: ведь в Петрограде три полных казачьих полка, и они могут легко подавить восстание. Но казаки не видят ручательства, что не прольют кровь опять зря, как в июле, их тогдашние жертвы остались не отплачены, матросы и пулеметчики отпущены безнаказанно; подавят, а их потом объявят контрреволюционерами? а за что обвинен Каледин? а почему был запрещен крестный ход? Отдалось Керенскому: казаки в Петрограде останутся нейтральны. – Последняя надежда: телеграммой вызвать из тылов СФ 3-й конный корпус, бывший крымовский, теперь красновский. – Еще позже ночью Керенский в штабе ПВО. Нет надежных частей; даже юнкера сильно стеснены в действиях, как например павловцы враждебностью соседних Гренадерского и химического б-нов; не решаются выступить. – Самокатчики перешли в нейтралитет, половина броневиков на стороне ВРК, другая нейтральна. Ниоткуда не идут подкрепления. – Да и офицеры штаба ПВО косятся на Керенского: ведь губит все. (А он заподозрил их, что они не верно служат ему, связаны с контрреволюцией.)
К вечеру в Смольном – закрытое заседание ЦК большевиков (без Ленина и Зиновьева, которые все в прятках). – Потом в большом белоколонном зале заседание ПСРСД с приехавшими делегатами завтрашнего съезда Советов (470, из них 335 за большевиков, да еще сколько-то своих „крестьянских” делегатов, хотя ИК СКрД запретил собирать их прежде времени, но торопили левые эсеры). И перед ними не сорвать прежде времени маски обороны, не смутить и самих большевиков. – Речь Троцкого: Наше положение прекрасно; ВП собралось дезертировать в Москву, обрекая Петроград на сдачу немцам; все войска на нашей стороне; правительство бессильно, и мы его не боимся; мы обороняемся, это не восстание, но у нас пулеметы расставлены на крышах; мы готовим твердую почву для съезда Советов, и он будет истинным голосом страны. ВП ждет взмаха исторической метлы, чтоб уступить место народной власти; а если в оставшийся срок жизни, в 24-48-72 часа, оно попытается вонзить нож в спину революции, то мы ответим на железо сталью. – Все из ВРК разогнаны по городу с заданиями. В опустевшем штабе Троцкий да Каменев. Обморок Троцкого. – Наконец и загримированный Ленин прибыл в Смольный с конспиративной квартиры.
После полуночи на 25 октября в актовом зале Смольного открывается объединенный ЦИК СРСД и ИК СКрД (в зал набились и делегаты съезда и солдаты из обороны Смольного). Дан (теперь лидер ЦИК, заменивший Церетели) читает резолюцию предпарламента, обещает скорые меры правительства с миром и землей, почти умоляет не восставать, чтоб не вызвать торжество черной сотни: Контрреволюция сметет все социалистические партии; массы индифферентны и охотнее читают правые газеты, чем наши; голод задушит Петроград, и массы немедленно свергнут большевиков; управлять нашим государством сейчас – каторжная задача; ЦИК будет стоять посреди враждующих сторон и только через его труп они скрестятся. – Уже вторая половина ночи, и Троцкий разрешает себе далее не скрываться: Да, мы идем на штурм, со штыком революции, и наши враги сразу капитулируют. И если вы, делегаты съезда, не дрогнете, то займете место хозяина русской земли, и гражданской войны не будет. – И во главе с Троцким большевики из ЦИК демонстративно покидают заседание.
И вот когда – этой ночью, провести все решительные операции, чтобы завтра положить власть съезду Советов. Начали с 2 часов ночи, брали небольшие проверенные отряды из разных казарм, занимали: Государственный Банк (первое из ленинских требований!), казначейство, вокзалы, мосты, электростанцию, телеграф, телефон, почтамт, военные и прод. склады, – это происходило неслышно, отряды юнкеров без боя уходили, это шло как смена караула. Сопротивления не было нигде, слабость правительства превзошла все ожидания. И только военная неопытность ВРК помешала взять в эту же ночь почти не охраняемые Главный Штаб и Зимний, взять и Керенского. – ВП еще заседало ночью, получая часть известий о ходе восстания. Уже и под самым Зимним занят Дворцовый мост. – Керенский снова в штабе ПВО, шлет новый тщетный приказ донским полкам в Петрограде выступить. Аппаратный разговор со Ставкой: срочно прислать (если невозможно по ж-д, то походным порядком) по казачьей дивизии из Финляндии и с СФ. СФ к утру подтверждает приказ;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52