-- Я одет так потому, что заменял своего двоюродного
брата: он работает на выставке в павильоне консервированного
горошка. Их в этом году одели в маскарадные костюмы. А на
конкурс тортов я пошел, потому что в нем участвовала одна моя
знакомая. Я увидел ее издали, и мне показалось, что ей дурно.
Тогда я попробовал протиснуться поближе и крикнул, что я здесь.
Вы ведь и сами на моем месте поступили бы так же, правда?
-- Нет, -- сказал инспектор. -- Ну-с, а как началась
драка?
-- Я пробирался мимо павильона замороженного филе
Ферпосона, а этот тип нагло схватил меня и спрашивает, куда
меня несет, ну, мы с ним и сцепились. Но, заметьте, меня
схватили за руки -- меня, а не его! -- и бацнули чем-то сзади,
наверно мороженой треской, до сих пор голова гудит. Словом,
насколько мне известно, только я один и пострадал.
-- Да, насколько вам известно, -- с расстановкой сказал
инспектор. Судя по его тону, после этого побоища скончалось не
менее полудюжины человек, в том числе женщины и дети. -- Но
ведь могут быть вещи, которые вам не известны, не так ли,
мистер Альгрим? Однако на этот раз вы правы. Поскольку
возмещения убытков с вас не требуют и служащие Ферпосона вообще
нас не вызывали, а этот малый ничего толком объяснить не может,
я вас отпускаю. Но смотрите, больше не впутывайтесь ни в какие
истории, особенно когда на вас эти панталоны. До свидания,
мистер Альгрим.
Когда Сэм вышел, его противник, похожий на рыбака с
траулера, стоял на мостовой возле огромного лимузина. Внутри
сидели еще двое мужчин, тоже похожие на рыбаков, и три толстые
женщины. Все они громко орали и визгливо хохотали, предвкушая
ночную пирушку.
-- Рад, что тебя выпустили, дружище, -- сказал противник
Сэма, протягивая ему руку. -- Надеюсь, ты не сердишься? Ну и
хорошо, это в старом добром английском духе. Вот окажись у тебя
нож, я бы сейчас глядел на тебя по-иному.
--А я бы глядел на тебя по-иному, если 6 врезал тебе хук
левой, -- сказал Сэм. -- Но меня схватили за руки.
-- Хука я ждал и был наготове. А их я не просил
вмешиваться, ясно? Ну да ладно, все обошлось.
-- А как филе?
-- Да это все муляжи. Дай я еще разок пожму твою руку
дружище. Тебе случайно не в Гримсби?
-- Нет, спасибо. Ей-богу, в первый раз вижу человека,
которому в Гримсби.
-- Ну, так мы поехали. Счастливо, дружище.
Сэм видел, как он сел в машину к своим развеселым друзьям.
Он подождал, пока лимузин скрылся из виду, а потом побрел, сам
не зная куда. Было далеко за полночь, и во всем Лондоне окна
были закрыты ставнями так плотно, что казалось, они не
откроются уже никогда. Накрапывало, в любую минуту мог хлынуть
проливной дождь. Сэм чувствовал себя очень несчастным.
Вскоре ему стало совсем скверно. Перед ним тянулась
Кромвел-роуд, бесконечная, словно жизнь, в конце которой тебя
ждет либо пенсия и тоскливые поездки в Борнемут /Морской курорт
на юге Англии./, либо смерть. У Сэма разламывалась от боли
голова, и вдруг у него мелькнула ужасная мысль, что вовсе он не
явился сюда из Перадора, чтобы найти Мелисенту, что никакой
Мелисенты вообще нет и Перадора нет тоже, что все это ему
только приснилось, померещилось с перепоя после слишком бурной
ночи в "Вороном коне" или в Артистическом клубе в Челси. Должно
быть, он просто-напросто слишком долго фантазировал над этим
эскизом для "Чулка прекрасной дамы" -- вот и все. Король Мелиот
и оба волшебника, турнир на залитом солнцем поле и дракон на
тенистой лесной поляне, даже сама Мелисента -- все быстро
побледнело в его памяти. Реальна была лишь эта тьма, этот
дождь, эта бесконечная, унылая Кромвел-роуд. Он готов был
заплакать.
Показалось такси. Соображая, наскребет ли он мелочи, Сэм
хотел сунуть руку в карман штанов. Но рука лишь скользнула по
мокрой штанине. Ах да, камзол и штаны в обтяжку! Что ж это
все-таки значит? Ведь он уже не в первый раз обнаруживает на
себе маскарадный костюм. Прежде чем он успел решить эту
загадку, такси остановилось.
-- Да ведь вы заняты, -- разочарованно протянул Сэм.
-- Пассажирка возражать не будет, -- сказал шофер. --
Хи-хи-хи!
-- Марлаграм?
-- Ах, милый, ну садись же скорей! -- воскликнула
Мелисента. -- Боже, да ты весь промок.
-- Но как... что... где... почему?..
-- Куда прикажете, сэр? -- спросил Марлаграм, чересчур
усердно играя свою роль таксиста.
-- Два раза вокруг парка, а потом прямиком в Перадор, --
радостно сказал Сэм.
-- Вокруг какого парка?
-- Все равно.
Около Риджент-парка их остановил полисмен.
-- Предъявите водительское удостоверение, -- сказал он
Марлаграму.
-- Пожалуйста, хи-хи-хи! Но почему только одно? Вот вам
пятьсот штук, приятель! А вы, влюбленные голубки, готовы
отправиться в Перадор?
-- И тут, -- рассказывал потом полисмен сержанту,
заглядывая в свой блокнот, -- шофер швырнул мне целую кучу
бумажек и исчез вместе с двумя пассажирами, а около меня
осталась пустая машина, так что не было никакой возможности
установить, кто ее вел и кто в ней ехал. Я говорю сущую правду,
сержант, это так же верно, как то, что я сейчас стою перед
вами. Ах да, чуть не забыл. Мне кажется, он сказал, что все они
отправляются в Перадор.
-- А теперь я скажу тебе, куда ты отправишься, малый, если
будешь таким ротозеем... -- начал сержант.
Но какое нам до них дело? Давайте-ка лучше и мы отправимся
в Перадор.
Глава шестнадцатая. Сделка с волшебниками
В домике, где жили Марлаграм и Мальгрим, наступил час
завтрака. Марлаграм вошел в маленькую столовую, сел и, как бы
обращаясь к невидимому официанту, сказал:
-- Тарелку овсянки, да поживей!
Тарелка -- и довольно большая -- мигом появилась на столе,
и Марлаграм принялся есть, противно чавкая и роняя кашу себе на
бороду. Его племянник Мальгрим пришел чуть попозже и, садясь за
стол, с презрением взглянул на неопрятного старика.
Это нисколько не смутило Марлаграма.
-- Съешь и ты тарелку овсянки, племянник, -- сказал он.
-- Ну нет, клянусь великим Вельзевулом! -- Мальгрима
передернуло. -- Стану я есть эту пакость! -- Он устремил
пристальный, сосредоточенный взгляд в пустоту над столом. --
Утку с зеленым горошком, -- резко приказал он. -- И бутылку
бордо, -- Он подождал несколько минут, но безрезультатно. -- Ты
что, не слышал меня? Я хочу утку с зеленым горошком и бутылку
бордо.
-- Хи-хи-хи! -- Марлаграм поднял ложку. -- Тарелку
овсянки, да поживей!
Перед Мальгримом тотчас появилась овсянка. Он вскочил и
сказал сердито:
-- Ну, дядюшка, это уж слишком! Мы ведь уговорились раз и
навсегда: какие бы профессиональные приемы мы ни пускали в ход
друг против друга, домашних дел это не должно касаться. Вы
нарушили договор.
-- А кто первый начал нарушать договоры? Ты, племянничек.
-- Вы бы хоть кашу вытерли с бороды.
-- Ну нет, не увиливай. Вчера вечером, когда король Мелиот
назначил помолвку, ты проиграл, а я выиграл. Ты думал,
племянник, у тебя преимущество в целый ход, хи-хи-хи! Примчался
сюда, превратил одного из этих олухов в Красного рыцаря,
другого в дракона, а сам все время работал на меня и даже не
подозревал об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32