Сейчас они играют комедию. И мы будем с тобой играть. Только всерьез, понимаешь? И ты тоже… (Обнимает Девочку, прижимает ее к груди и некоторое время укачивает.) Ах, милая моя крошка, милая крошка, в какой противной комедии довелось тебе участвовать! Каких только ужасов не напридумали для тебя! Сад, бассейн… Ненастоящий, конечно! На сцене в этом вся соль! Здесь нет ничего настоящего! Но, может быть, тебе, малышка, ненастоящий бассейн нравится больше настоящего? Ведь в нем можно играть, не правда ли? Нет, пусть это будет игра для других, а ты ведь, малышка, настоящая, и играешь ты в самом деле, в настоящем бассейне, большом, красивом, зеленом, кругом растет бамбук и отражается в воде, а в ней плавают уточки и ломают это отражение. Одну такую уточку ты хочешь поймать… (С воплем, который наполняет всех ужасом.) Нет, Розетта, милая Розетта! Мать совсем не смотрит за тобой, и все из-за этого прохвоста, своего сыночка! И у меня голова забита всякой чертовщиной… И еще этот… (Оставляет Девочку и уже обычным тоном обращается к Мальчику.) Ты что тут делаешь? Стоишь и смотришь, словно нищий! Если девочка утонет, то помни: ты будешь виноват… все это из-за твоего проклятого стояния… Подумаешь, нищий!.. Как будто я не расплатилась за всех вас! (Хватает его за рукав и заставляет вынуть руку из кармана.) Что у тебя там? Что ты прячешь? Давай сюда руку! (Выдергивает его руку из кармана. В руке у него револьвер.)
Присутствующие на сцене в ужасе отшатываются.
(Смотрит на него даже как бы с некоторым удовлетворением. Строгим тоном.) Откуда ты его взял?
Мальчик стоит с вылупленными, бессмысленными глазами. Молчит.
Падчерица. Болван! Вместо того чтобы стреляться, я бы убила одного из них или даже обоих сразу. (Показывает на Отца и Сына. Толкает Мальчика за кипарис, из-за которого он продолжает наблюдать. Затем берет Девочку и опускает ее в бассейн так, что ее совсем не видно; сама становится на колени возле бассейна и, опершись локтями на край, пристально смотрит на дно.)
Директор. Потрясающе! (Сыну.) А теперь ваша сцена…
Сын (презрительно). Какая сцена! Неправда, господин директор. Между нами не было никакой сцены! (Показывает на Мать.) Пусть она сама скажет, как было дело.
А в это время Вторая актриса и Молодой актер отделились от своих товарищей; Актриса внимательно наблюдает за Матерью. Молодой актер – за Сыном. Обоим предстоит играть их роли.
Мать. Да, это верно, господин директор! Я вошла в его комнату.
Сын. В мою комнату, вы слышите? В мою комнату, а не в сад!
Директор. А какая разница? Пусть все происходит в саду!
Сын (заметив наблюдающего за ним Молодого актера). Что вам угодно?
Молодой актер. Ничего, я просто присматриваюсь к вам.
Сын (поворачиваясь в ту сторону, где находится Вторая актриса). А она к ней присматривается? (Показывает на Мать.)
Директор. Именно, именно! Мне кажется, вы должны быть довольны, что вами интересуются!
Сын. Покорнейше благодарю! А вы еще не поняли, что сделать эту комедию вам не под силу? Мы, сударь, не стали вашей сущностью, ваши актеры смотрят на нас как-то «со стороны». Неужели вам представляется возможным находиться перед зеркалом, которое не довольствуется простым честным отображением того, что есть на самом деле, но возвращает нам его с гримасой, которая делает нас неузнаваемыми даже для самих себя?
Отец. Это верно. Он прав. Вам следует это понять.
Директор (Молодому актеру и Второй актрисе). Хорошо. Отойдите от них.
Сын. Мне безразлично, пусть смотрят. Я ведь все равно не намерен участвовать в спектакле.
Директор. Помолчите! Дайте послушать, что говорит ваша несчастная мать! (Матери.) Так, значит, вы вошли. Что же дальше?
Мать. Да, господин директор, я вошла к нему в комнату, больше я не могла терпеть. Мне нужно было открыть ему сердце, излить душу. Но едва он увидел меня в дверях…
Сын. Никакой сцены не было! Я просто ушел, ушел, чтобы не устраивать сцены. Я никогда не устраивал никаких сцен, понятно?
Мать. Верно! Он правду говорит, я подтверждаю!
Директор. Но здесь-то такая сцена как раз и нужна! Она нам совершенно необходима!..
Мать. Я, господин директор, готова! Ах, если б вы могли помочь мне сделать так, чтобы я могла поговорить с ним хоть одну минутку, излить все, что накипело у меня в душе!
Отец (подойдя к Сыну, очень сурово). Для своей матери ты это сделаешь! Обязан сделать!
Сын (решительно). Нет, не сделаю!
Отец (хватает Сына за шиворот и встряхивает). Клянусь богом, сделаешь! Разве ты не слышишь, как она просит? Разве она не мать тебе?
Сын (тоже хватает Отца за шиворот). Нет, нет и нет! Отстань, говорю тебе по-хорошему!
Всеобщее замешательство. Мать в ужасе пытается их разнять.
Мать. Умоляю!.. Сжальтесь надо мной!
Отец (не отпуская Сына). Ты должен это сделать! Должен!
В завязавшейся борьбе Сын в конце концов одолевает Отца и валит его на пол, возле самой лесенки. Общий испуг.
Сын. Что с тобой? Как тебе не стыдно так позориться на публике да еще позорить весь наш дом? Я не хочу, не хочу! Отказываясь играть, я всего лишь выполняю волю того, кто не пожелал вывести нас на сцену.
Директор. Но раз вы сюда пришли!..
Сын (указывает на Отца). Это он пришел, а не я!
Директор. А вы разве не здесь?
Сын. Это он захотел прийти сюда и привел всех нас… Мало того, он еще принялся на пару с вами прилаживать для сцены не только то, что произошло на самом деле – хотя и этого хватило бы за глаза, – но и то, чего и в помине не было!
Директор. Но расскажите по крайней мере мне, что там у вас произошло! Лично мне! Вы вышли из своей комнаты, ни слова не сказав…
Сын (после некоторых колебаний). Ни слова. Я не хотел сцен…
Директор (пытаясь возбудить интерес Сына). Ну, а потом… что вы сделали?
Сын (среди мучительного ожидания присутствующих на сцене, сделав несколько шагов). Ничего… Проходя через сад… (Мрачно задумывается.)
Директор (наседая на Сына, заинтригованный сбивчивостью его рассказа и недомолвками). Ну-ну… Проходя через сад…
Сын (в отчаянии, закрыв лицо рукой). Почему, зачем вы пытаете меня? Это ужасно!..
Мать дрожит, с растущей тревогой смотрит на бассейн.
Директор (отметив про себя ее взгляд, тихо, но настойчиво, Сыну). Девочка?
Сын (глядя в зал, прямо перед собой). Там, в бассейне…
Отец (сочувственным жестом указывая на Мать). И она шла за ним, господин директор!
Директор (Сыну, с тревогой). И что же она?
Сын (медленно, по-прежнему устремив взор куда-то перед собой). Я увидел, бросился ее спасать… Но внезапно остановился: там, за деревом, я увидел такое, от чего кровь у меня застыла в жилах, – там стоял мальчишка и совершенно сумасшедшими глазами смотрел на утонувшую сестренку…
У Падчерицы, сидящей у бассейна, вырывается отчаянный крик.
Пауза.
Сын. Я подошел, и тогда…
Из-за деревьев, где прятался Мальчик, раздается выстрел. Мать с душераздирающим криком подбегает вместе с Сыном и актерами к месту общей сумятицы.
Мать. Сын, сын мой!
Среди замешательства выделяется крик: «На помощь, на помощь!» Директор пытается проложить себе дорогу, а в это время Мальчика поднимают за руки и за ноги и выносят со сцены.
Директор. Он что, и в самом деле ранен?
Все, кроме Директора и Отца, стоящего подле лесенки, отправляются за занавес, изображающий клочок неба. Оттуда доносится смутный шум встревоженных голосов. Затем постепенно, двумя параллельными потоками актеры возвращаются на сцену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22