"Знатные" фамилии, придавая вроде бы первостепенное значение происхождению, на самом деле отдалялись от своих сородичей вплоть до полного с ними разрыва. Зато из таких вот оторвавшихся от соплеменников аристократических семей уже в раннее средневековье складывается "голубой интернационал". В рамках этого "интернационала" тоже идет борьба за место в иерархии. "Отдельные индивиды, - замечают Маркс и Энгельс, - образуют класс лишь постольку, поскольку им приходится вести общую борьбу против какого-нибудь другого класса; в остальных отношениях они сами враждебно противостоят друг другу в качестве конкурентов" (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 54). Феодальные усобицы и рыцарские турниры - в известном смысле однопорядковые явления. Должности и титулы каждого должны быть признаны конкурентами. Но такое признание оказывается важнее признания собственных народов, и, скажем, браки заключаются лишь в пределах своего социального круга независимо от языка и даже религиозной принадлежности, обычно более важной для той эпохи.
На землях, охваченных территориальными общинами, государство возникает несколько иным путем. В рамках такой общины нет культа рода и племени. В ее состав легко принимаются выходцы из других племен. Управление здесь в большей степени связано с хозяйственными задачами, значительнее влияние выборных должностных лиц на дела всех членов общины. Расслоение в конечном счете возобладает и здесь: город поднимается над сельской округой, в нем выделяется привилегированный центр и т. п. Но территориальная община как форма организации прочнее, нежели род. Она способна дольше отстаивать права своих членов перед наступлением внешней власти.
У славян господствовала территориальная община. Исключения обычно предполагали сохранение неславянских традиций у ассимилированного населения. У германцев такого единообразия нет, по различия в социальной организации также могут связываться с заимствованиями в ходе переселений. Ближе всех к славянам находились франки. Как и у славян, у них не было глубоких генеалогий, и им не придавалось большого значения. Лишь на первых порах после завоеваний франки пользовались преимуществами по сравнению с римлянами. С созданием же империи Карла Великого племя и вовсе было оттеснено от ключевых должностей в аппарате власти. Уже "Салическая правда" при Меровингах выделяет этнически безликую, но привилегированную корпорацию антрустионов, защищенных самым высоким вергельдом (штрафом за убийство) - 1800 солидов и вместе с тем лишенных права возбуждать тяжбы друг против друга. Как заметит Валентин Иванов, отрывающаяся от общества власть более всего боится именно своего народа, а потому стремится опереться на иноплеменников.
Византийские авторы VI века многого не могли понять в быте славян. Славянская демократия казалась им неуправляемой стихией. И тут же приходилось удивляться, как скоро славяне овладевали военным искусством греков и одерживали победы в сражениях многотысячных отрядов. Можно указать и на еще одну особенность: завоевав практически весь Балканский полуостров, славяне нигде не устанавливают господства над завоеванными и даже рабов, по истечении определенного срока, либо отпускают на свободу, либо оставляют у себя в качестве равноправных членов общины. У славян, следовательно, была организация, обеспечивавшая успех на полях сражений с лучшим войском тогдашнего мира, но не способная стать внешней, господствующей властью по отношению к завоеванным территориям. Что же это за организация?
В некоторых художественных произведениях народное собрание изображается дикой полупьяной массой. Представление это глубоко ошибочно и питается оно мнением, будто "порядок" привносит только внешняя власть. В действительности в общине "порядок" поддерживается значительно строже, так как к общим делам привлечены все ее члены, причем каждому определено его место. Круг лиц, которым разрешалось выступать на собрании, был невелик. Обычно таким правом пользовался жрец, песнотворец - хранитель памяти племени, а также должностное лицо, осуществляющее суд и следящее за сохранением обычая. Кто-то из старейшин обычно вел собрание, и только через них можно было просить слова рядовому соплеменнику. Глашатай в таких случаях обращался к собранию, которое и решало: давать или не давать слово.
Мысль Гегеля о том, что личность может найти полное воплощение лишь в рамках государства, в принципе правильна. Но заинтересованность личности в делах ближних и дальних далеко не одинакова. Хозяйственные потребности сельской общины ограничивались в основном пределами волости, в рамках которой надо было поделить сенокосы, леса, промысловые угодья. На более обширных территориях общий интерес затрагивал лишь отдельные сферы: обмен, "игрища между селами" во время праздников и в пору свадеб, поклонение общим богам, отношение с иными племенами. В зависимости от действительных потребностей и строилась снизу вверх иерархия управления.
Письменная история застает славян с четко действующей организацией управления. Б. А. Рыбаков обратил внимание на то, что к IX веку славянские "племена", "земли", "княжения" занимали огромные территории, превышавшие земли большинства европейских королевств. В сущности, это были государства афинского типа. Во всех них существовала уже обособившаяся от общества, но еще не оторвавшаяся от него окончательно княжеская власть.
Повесть временных лет сохранила некоторые данные об организации управления в древлянской земле. Во главе стоит князь, и княжеская власть является здесь давней, традиционной. Во всяком случае, древлянские послы, пришедшие к Ольге, противопоставляют "добрых" древлянских князей "русскому" князю Игорю как правителей, озабоченных не просто сбором дани, а и процветанием земли. Древляне возделывают нивы, пасут стада, а "держат землю", то есть управляют ею, "лучшие люди", которые, однако, за подтверждением прав должны обращаться к "земле". В конечном счете именно "земля" и направляет их в качестве послов к Ольге. У древлян есть города, управляемые старейшинами. Такие города обычно служили административными центрами племен и местом укрытия окрестного сельского населения в случае внешней опасности. Поначалу добровольно, а затем и по принуждению сельская округа обеспечивала город необходимыми продуктами и участвовала в строительстве оборонительных сооружений.
Сведения о Киеве конца Х века уточняют типичную картину. Население города и, видимо, также и сельской округи делилось на десятки, сотни, иногда также полусотни и полутысячи. В городе вершиной такой администрации был тысяцкий. Но существовал здесь и совет старейшин - "старци градские", которые осуществляли руководство народным собранием - вече, а также следили за выполнением принятых решений.
Древняя Русь была государством изначально многоэтничным, а потому неизбежно в рамках его сочетались разные формы управления. Славянская форма была наиболее распространенной и устойчивой, и она в конечном счете просматривается позднее г. условиях феодальной раздробленности. У балтов и угро-финнов складывается подобная же форма, причем в значительной степени это, видимо, было следствием славянского влияния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
На землях, охваченных территориальными общинами, государство возникает несколько иным путем. В рамках такой общины нет культа рода и племени. В ее состав легко принимаются выходцы из других племен. Управление здесь в большей степени связано с хозяйственными задачами, значительнее влияние выборных должностных лиц на дела всех членов общины. Расслоение в конечном счете возобладает и здесь: город поднимается над сельской округой, в нем выделяется привилегированный центр и т. п. Но территориальная община как форма организации прочнее, нежели род. Она способна дольше отстаивать права своих членов перед наступлением внешней власти.
У славян господствовала территориальная община. Исключения обычно предполагали сохранение неславянских традиций у ассимилированного населения. У германцев такого единообразия нет, по различия в социальной организации также могут связываться с заимствованиями в ходе переселений. Ближе всех к славянам находились франки. Как и у славян, у них не было глубоких генеалогий, и им не придавалось большого значения. Лишь на первых порах после завоеваний франки пользовались преимуществами по сравнению с римлянами. С созданием же империи Карла Великого племя и вовсе было оттеснено от ключевых должностей в аппарате власти. Уже "Салическая правда" при Меровингах выделяет этнически безликую, но привилегированную корпорацию антрустионов, защищенных самым высоким вергельдом (штрафом за убийство) - 1800 солидов и вместе с тем лишенных права возбуждать тяжбы друг против друга. Как заметит Валентин Иванов, отрывающаяся от общества власть более всего боится именно своего народа, а потому стремится опереться на иноплеменников.
Византийские авторы VI века многого не могли понять в быте славян. Славянская демократия казалась им неуправляемой стихией. И тут же приходилось удивляться, как скоро славяне овладевали военным искусством греков и одерживали победы в сражениях многотысячных отрядов. Можно указать и на еще одну особенность: завоевав практически весь Балканский полуостров, славяне нигде не устанавливают господства над завоеванными и даже рабов, по истечении определенного срока, либо отпускают на свободу, либо оставляют у себя в качестве равноправных членов общины. У славян, следовательно, была организация, обеспечивавшая успех на полях сражений с лучшим войском тогдашнего мира, но не способная стать внешней, господствующей властью по отношению к завоеванным территориям. Что же это за организация?
В некоторых художественных произведениях народное собрание изображается дикой полупьяной массой. Представление это глубоко ошибочно и питается оно мнением, будто "порядок" привносит только внешняя власть. В действительности в общине "порядок" поддерживается значительно строже, так как к общим делам привлечены все ее члены, причем каждому определено его место. Круг лиц, которым разрешалось выступать на собрании, был невелик. Обычно таким правом пользовался жрец, песнотворец - хранитель памяти племени, а также должностное лицо, осуществляющее суд и следящее за сохранением обычая. Кто-то из старейшин обычно вел собрание, и только через них можно было просить слова рядовому соплеменнику. Глашатай в таких случаях обращался к собранию, которое и решало: давать или не давать слово.
Мысль Гегеля о том, что личность может найти полное воплощение лишь в рамках государства, в принципе правильна. Но заинтересованность личности в делах ближних и дальних далеко не одинакова. Хозяйственные потребности сельской общины ограничивались в основном пределами волости, в рамках которой надо было поделить сенокосы, леса, промысловые угодья. На более обширных территориях общий интерес затрагивал лишь отдельные сферы: обмен, "игрища между селами" во время праздников и в пору свадеб, поклонение общим богам, отношение с иными племенами. В зависимости от действительных потребностей и строилась снизу вверх иерархия управления.
Письменная история застает славян с четко действующей организацией управления. Б. А. Рыбаков обратил внимание на то, что к IX веку славянские "племена", "земли", "княжения" занимали огромные территории, превышавшие земли большинства европейских королевств. В сущности, это были государства афинского типа. Во всех них существовала уже обособившаяся от общества, но еще не оторвавшаяся от него окончательно княжеская власть.
Повесть временных лет сохранила некоторые данные об организации управления в древлянской земле. Во главе стоит князь, и княжеская власть является здесь давней, традиционной. Во всяком случае, древлянские послы, пришедшие к Ольге, противопоставляют "добрых" древлянских князей "русскому" князю Игорю как правителей, озабоченных не просто сбором дани, а и процветанием земли. Древляне возделывают нивы, пасут стада, а "держат землю", то есть управляют ею, "лучшие люди", которые, однако, за подтверждением прав должны обращаться к "земле". В конечном счете именно "земля" и направляет их в качестве послов к Ольге. У древлян есть города, управляемые старейшинами. Такие города обычно служили административными центрами племен и местом укрытия окрестного сельского населения в случае внешней опасности. Поначалу добровольно, а затем и по принуждению сельская округа обеспечивала город необходимыми продуктами и участвовала в строительстве оборонительных сооружений.
Сведения о Киеве конца Х века уточняют типичную картину. Население города и, видимо, также и сельской округи делилось на десятки, сотни, иногда также полусотни и полутысячи. В городе вершиной такой администрации был тысяцкий. Но существовал здесь и совет старейшин - "старци градские", которые осуществляли руководство народным собранием - вече, а также следили за выполнением принятых решений.
Древняя Русь была государством изначально многоэтничным, а потому неизбежно в рамках его сочетались разные формы управления. Славянская форма была наиболее распространенной и устойчивой, и она в конечном счете просматривается позднее г. условиях феодальной раздробленности. У балтов и угро-финнов складывается подобная же форма, причем в значительной степени это, видимо, было следствием славянского влияния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11