Движение
было несильным, но его оказалось достаточно, чтобы удержаться на ногах; зато
не выдержала невероятно тонкая пайка, и фигурка со спицами отломилась от
своей опоры. Головокружение еще чувствовалось, и не выпуская статуэтку из
правой руки, левой Джилмен покрепче ухватился за гладко отполированные
перила.
В этот момент его обостренный слух уловил какое-то движение сзади; он
быстро оглянулся на террасу и увидел пять фигур, приближавшиеся к нему
осторожно, но без всякой скрытности. В двух из них он сразу узнал злобную
старуху и косматого зверька с острыми клыками. Одного взгляда на остальных
было достаточно, чтобы сознание покинуло Джилмена. Он увидел живых существ
ростом примерно в два с половиной метра точно такого же вида, как статуэтки
на балюстраде; существа передвигались на своих нижних лучах, изгибая их
наподобие паучьих лапок...
Джилмен проснулся в своей постели, весь в холодном поту; лицо, ладони и
ступни как будто слегка саднили. Вскочив на ноги, он умылся и оделся с
молниеносной быстротой, словно ему вдруг понадобилось срочно уйти из дому.
Он еще не знал, куда пойдет, но понял, что и на сей раз занятиями в колледже
придется пренебречь. Непостижимое притяжение какой-то точки между Гидрой и
Арго Навис сегодня не чувствовалось, но на смену ему пришло другое, еще
более сильное ощущение того же рода. Теперь он испытывал непреодолимое
желание двигаться куда-то на север, как можно дальше на север. Джилмен
боялся идти по мосту, с которого открывался вид на пустынный остров
посередине Мискатоника, и поэтому пересек реку в районе Пибодиавеню. Часто
он запинался, но продолжал шагать, не глядя себе под ноги: зрение и слух его
были прикованы к неведомой точке в безоблачной выси голубого неба.
Примерно через час Джилмену удалось в какой-то степени овладеть собой,
и он обнаружил, что ушел довольно далеко от города. Вокруг простирались
блеклые пустые солончаки; Джилмен шел по узкой дороге, что вела в Инсмут,
старинный полузаброшенный городок, куда по каким-то непонятным соображениям
так опасались ездить жители Аркхэма. Хотя появившееся с утра стремление
двигаться на север не ослабло, Джилмен нашел в себе силы сопротивляться ему,
равно как и возобновившемуся притяжению с юго-востока; более того, ему
далось почти уравновесить их. С трудом добредя до города и выпив чашку кофе
в небольшом заведении, он нехотя зашел в библиотеку и стал бесцельно
перелистывать первые попавшие под руку журналы. Затем Джилмен снова бродил
по улицам, встретил пару знакомых, вспоминавших впоследствии, что их поразил
его необыкновенный загар; он не стал рассказывать им о своей недавней
прогулке за город. Часа в три пополудни Джилмен пообедал в каком-то
ресторане; к этому времени притяжение с севера и юга то ли ослабло, то ли
окончательно разделилось на два противоположных импульса. Позже он убивал
время в дешевом кинематографе, тупо уставившись на сменявшие друг друга
бессмысленные живые картинки и почти не замечая их.
Около девяти Джилмен направился, наконец, домой, и с большим трудом
дотащился до старого особняка. Внизу опять раздавалось неразборчивое нытье
молившегося Мазуревича, и Джилмен поспешил наверх, в свою мансарду, даже не
заглядывая к Илвуду. Он вошел в комнату, включил тусклую лампочку - и
остолбенел, не веря своим глазам. Еще только открывая дверь, он уловил
каким-то боковым зрением, что на письменном столе находится совершенно
посторонний предмет - и теперь мог убедиться в этом. Не имея обычной опоры,
она просто лежала на боку - статуэтка, отломившаяся от перил в последнем
кошмарном сне. Все детали полностью совпадали: сужающийся к концам цилиндр,
радиально расходящиеся от него спицы, набалдашники сверху и снизу, плоские,
чуть отогнутые в сторону лучи - все было на месте. При электрическом
освещении фигурка казалась искристо-серой, с зелеными прожилками; несмотря
на страх и замешательство, Джилмен заметил на одном из набалдашников след от
пайки, скреплявшей статуэтку с перилами балюстрады, которую он видел во сне.
Джилмен не закричал только потому, что ужас совершенно парализовал его.
Невозможно было перенести такое смешение сна и реальности. Все еще плохо
владея собой, он взял фигурку в руки и, пошатываясь, пошел вниз, в квартиру
Домбровского, хозяина дома. Нытье суеверного заклинателя духов с первого
этажа по-прежнему разносилось по ветхим коридорам, но Джилмен больше не
обращал на него внимания. Владелец дома был у себя и любезно приветствовал
юного джентльмена. Нет, он никогда не видел этой вещицы и ничего не знает о
ней. Но вот жена говорила, что сегодня утром, убирая комнаты, она нашла
какую-то занятную жестянку в постели одного из жильцов. Может, это та самая
жестянка и есть. Домбровский позвал жену и та, по-утиному раскачиваясь,
степенно ввалилась в комнату. Точно, та самая вещичка. В кровати у молодого
джентльмена лежала, у стенки. Конечно, очень странно она выглядит, да ведь у
мистера Джилмена в комнате и других необычных вещей полно: книг каких-то,
рисунков, записей. И ничего ей про эту вещицу неизвестно.
Джилмен поднимался к себе в состоянии крайнего смятения, не зная, то ли
сон его все еще продолжался, то ли лунатизм развился до такой крайней
степени, что заводил его во время ночных блужданий во сне в совершенно
незнакомые места. Но, все-таки, где он мог найти столь необычный предмет?
Джилмен не помнил, чтобы ему приходилось видеть его в каком-нибудь из
аркхэмских музеев. Но должен же он был где-то находиться прежде. Видимо,
образ статуэтки вызвал в его воображении сложную картину, и он увидел себя
на террасе, окруженной балюстрадой. Завтра надо будет навести кое-какие
справки - очень осторожно, разумеется - и может быть, сходить, наконец, к
психиатру.
А до тех пор стоит хотя бы выяснить, куда он ходит во сне.
Поднимаясь-наверх и проходя по обветшалому залу, куда выходила дверь его
комнаты, он насыпал повсюду немного муки, две горсти которой одолжил у
хозяина, нисколько не скрывая, зачем она ему понадобилась. По пути Джилмен
остановился было у дверей Илвуда - но тот, видно, опять отсутствовал: в
комнате было темно. Войдя к себе, Джилмен положил фигуру со спицами на стол
и лег, даже не раздевшись - настолько он был утомлен и истощен как
умственно, так и физически. В заколоченной части чердака над наклонным
потолком опять, кажется, кто-то еле слышно скребся, и можно было различить
чьи-то глухие мягкие щажки, но Джилмен чувствовал себя слишком разбитым,
чтобы
обращать на это внимание. Непонятное притяжение с севера снова начало
усиливаться, но точка на небосклоне, из которой оно исходило, видимо,
постепенно приближалась к горизонту.
Пришел сон, и в ослепительном фиолетовом свете опять появилась старуха
с неизменно сопровождавшим ее косматым зверьком с длинными клыками; на сей
раз очертания обеих фигур были отчетливее, чем когда бы то ни было прежде.
Этой ночью они подобрались вплотную к юноше, и он почувствовал, как старая
ведьма вцепилась в него иссохшими пальцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
было несильным, но его оказалось достаточно, чтобы удержаться на ногах; зато
не выдержала невероятно тонкая пайка, и фигурка со спицами отломилась от
своей опоры. Головокружение еще чувствовалось, и не выпуская статуэтку из
правой руки, левой Джилмен покрепче ухватился за гладко отполированные
перила.
В этот момент его обостренный слух уловил какое-то движение сзади; он
быстро оглянулся на террасу и увидел пять фигур, приближавшиеся к нему
осторожно, но без всякой скрытности. В двух из них он сразу узнал злобную
старуху и косматого зверька с острыми клыками. Одного взгляда на остальных
было достаточно, чтобы сознание покинуло Джилмена. Он увидел живых существ
ростом примерно в два с половиной метра точно такого же вида, как статуэтки
на балюстраде; существа передвигались на своих нижних лучах, изгибая их
наподобие паучьих лапок...
Джилмен проснулся в своей постели, весь в холодном поту; лицо, ладони и
ступни как будто слегка саднили. Вскочив на ноги, он умылся и оделся с
молниеносной быстротой, словно ему вдруг понадобилось срочно уйти из дому.
Он еще не знал, куда пойдет, но понял, что и на сей раз занятиями в колледже
придется пренебречь. Непостижимое притяжение какой-то точки между Гидрой и
Арго Навис сегодня не чувствовалось, но на смену ему пришло другое, еще
более сильное ощущение того же рода. Теперь он испытывал непреодолимое
желание двигаться куда-то на север, как можно дальше на север. Джилмен
боялся идти по мосту, с которого открывался вид на пустынный остров
посередине Мискатоника, и поэтому пересек реку в районе Пибодиавеню. Часто
он запинался, но продолжал шагать, не глядя себе под ноги: зрение и слух его
были прикованы к неведомой точке в безоблачной выси голубого неба.
Примерно через час Джилмену удалось в какой-то степени овладеть собой,
и он обнаружил, что ушел довольно далеко от города. Вокруг простирались
блеклые пустые солончаки; Джилмен шел по узкой дороге, что вела в Инсмут,
старинный полузаброшенный городок, куда по каким-то непонятным соображениям
так опасались ездить жители Аркхэма. Хотя появившееся с утра стремление
двигаться на север не ослабло, Джилмен нашел в себе силы сопротивляться ему,
равно как и возобновившемуся притяжению с юго-востока; более того, ему
далось почти уравновесить их. С трудом добредя до города и выпив чашку кофе
в небольшом заведении, он нехотя зашел в библиотеку и стал бесцельно
перелистывать первые попавшие под руку журналы. Затем Джилмен снова бродил
по улицам, встретил пару знакомых, вспоминавших впоследствии, что их поразил
его необыкновенный загар; он не стал рассказывать им о своей недавней
прогулке за город. Часа в три пополудни Джилмен пообедал в каком-то
ресторане; к этому времени притяжение с севера и юга то ли ослабло, то ли
окончательно разделилось на два противоположных импульса. Позже он убивал
время в дешевом кинематографе, тупо уставившись на сменявшие друг друга
бессмысленные живые картинки и почти не замечая их.
Около девяти Джилмен направился, наконец, домой, и с большим трудом
дотащился до старого особняка. Внизу опять раздавалось неразборчивое нытье
молившегося Мазуревича, и Джилмен поспешил наверх, в свою мансарду, даже не
заглядывая к Илвуду. Он вошел в комнату, включил тусклую лампочку - и
остолбенел, не веря своим глазам. Еще только открывая дверь, он уловил
каким-то боковым зрением, что на письменном столе находится совершенно
посторонний предмет - и теперь мог убедиться в этом. Не имея обычной опоры,
она просто лежала на боку - статуэтка, отломившаяся от перил в последнем
кошмарном сне. Все детали полностью совпадали: сужающийся к концам цилиндр,
радиально расходящиеся от него спицы, набалдашники сверху и снизу, плоские,
чуть отогнутые в сторону лучи - все было на месте. При электрическом
освещении фигурка казалась искристо-серой, с зелеными прожилками; несмотря
на страх и замешательство, Джилмен заметил на одном из набалдашников след от
пайки, скреплявшей статуэтку с перилами балюстрады, которую он видел во сне.
Джилмен не закричал только потому, что ужас совершенно парализовал его.
Невозможно было перенести такое смешение сна и реальности. Все еще плохо
владея собой, он взял фигурку в руки и, пошатываясь, пошел вниз, в квартиру
Домбровского, хозяина дома. Нытье суеверного заклинателя духов с первого
этажа по-прежнему разносилось по ветхим коридорам, но Джилмен больше не
обращал на него внимания. Владелец дома был у себя и любезно приветствовал
юного джентльмена. Нет, он никогда не видел этой вещицы и ничего не знает о
ней. Но вот жена говорила, что сегодня утром, убирая комнаты, она нашла
какую-то занятную жестянку в постели одного из жильцов. Может, это та самая
жестянка и есть. Домбровский позвал жену и та, по-утиному раскачиваясь,
степенно ввалилась в комнату. Точно, та самая вещичка. В кровати у молодого
джентльмена лежала, у стенки. Конечно, очень странно она выглядит, да ведь у
мистера Джилмена в комнате и других необычных вещей полно: книг каких-то,
рисунков, записей. И ничего ей про эту вещицу неизвестно.
Джилмен поднимался к себе в состоянии крайнего смятения, не зная, то ли
сон его все еще продолжался, то ли лунатизм развился до такой крайней
степени, что заводил его во время ночных блужданий во сне в совершенно
незнакомые места. Но, все-таки, где он мог найти столь необычный предмет?
Джилмен не помнил, чтобы ему приходилось видеть его в каком-нибудь из
аркхэмских музеев. Но должен же он был где-то находиться прежде. Видимо,
образ статуэтки вызвал в его воображении сложную картину, и он увидел себя
на террасе, окруженной балюстрадой. Завтра надо будет навести кое-какие
справки - очень осторожно, разумеется - и может быть, сходить, наконец, к
психиатру.
А до тех пор стоит хотя бы выяснить, куда он ходит во сне.
Поднимаясь-наверх и проходя по обветшалому залу, куда выходила дверь его
комнаты, он насыпал повсюду немного муки, две горсти которой одолжил у
хозяина, нисколько не скрывая, зачем она ему понадобилась. По пути Джилмен
остановился было у дверей Илвуда - но тот, видно, опять отсутствовал: в
комнате было темно. Войдя к себе, Джилмен положил фигуру со спицами на стол
и лег, даже не раздевшись - настолько он был утомлен и истощен как
умственно, так и физически. В заколоченной части чердака над наклонным
потолком опять, кажется, кто-то еле слышно скребся, и можно было различить
чьи-то глухие мягкие щажки, но Джилмен чувствовал себя слишком разбитым,
чтобы
обращать на это внимание. Непонятное притяжение с севера снова начало
усиливаться, но точка на небосклоне, из которой оно исходило, видимо,
постепенно приближалась к горизонту.
Пришел сон, и в ослепительном фиолетовом свете опять появилась старуха
с неизменно сопровождавшим ее косматым зверьком с длинными клыками; на сей
раз очертания обеих фигур были отчетливее, чем когда бы то ни было прежде.
Этой ночью они подобрались вплотную к юноше, и он почувствовал, как старая
ведьма вцепилась в него иссохшими пальцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16