Это были попытки убежать от «того, что есть». Поэтому мы занимаемся «невозможностью» быть свободным от него полностью — тем самым «невозможное» становится возможным.
Так что же такое, в действительности, страх? Физические страхи можно понять сравнительно легко. Но психологические страхи гораздо сложнее, и для понимания их должна быть свобода исследовать — не формировать мнение, не диалектически исследовать возможность положить страху конец. Сначала давайте углубимся в вопрос о страхах физических, которые, конечно, воздействуют на душу. Когда вы сталкиваетесь с какой-нибудь опасностью, всегда возникает немедленная физическая реакция. Страх ли это?
(Вы не учитесь у меня — мы учимся вместе; поэтому от вас требуется немало внимания, так как нет ничего хорошего в том, чтобы приходить на подобные собрания и покидать их с неким набором идей или формул — это не освобождает ум от страха. Но чтобы сделать ум полностью свободным от страха, необходимо понять весь этот страх целиком именно сейчас , не завтра. Это всё равно что увидеть что-то целиком и полностью; и то, что вы видите, вы понимаете. Тогда это ваше и больше ничьё.)
Итак, существует физический страх, как, например, при виде пропасти, при встрече с диким животным. Является ли реакция на встречу подобной опасности физическим страхом, или это разумная реакция? Вы замечаете змею — реакция ваша немедленна. Эта реакция — обусловленность прошлым, говорящая: «Будь осторожен», — и вся ваша психосоматическая реакция непосредственна, хотя и обусловлена; это результат прошлого, ибо вам говорили, что это животное опасно. При встрече с любой формой физической опасности — существует ли страх? Или это реакция разумности на необходимость самосохранения?
Кроме того, существует страх повторения пережитой ранее боли или болезни. Что происходит в этом случае? Это проявление разумности? Или это действие мысли, которая является реакцией памяти, опасающейся, что в прошлом испытанная боль может повториться вновь? Ясно ли вам, что это именно мысль порождает страх? Существуют также разнообразные формы психологических страхов — страх смерти, страх перед обществом, страх оказаться нереспектабельным, страх перед людским мнением, страх темноты — и так далее.
Перед тем как перейти к вопросу о психологических страхах, нам надо понять кое-что очень ясно: мы не анализируем. Анализ не имеет ничего общего с наблюдением, с видением. Ведь в анализе всегда присутствуют и тот, кто анализирует, и то, что анализируется. Анализирующий — всего лишь один из многих фрагментов, из которых мы составлены. Один фрагмент присваивает себе авторитетные полномочия анализирующего и начинает анализировать. Что это значит? Анализирующий является цензором, некой сущностью, которая заявляет, что обладает знанием и потому авторитетом, дающим возможность анализировать. Если он не анализирует полностью, точно, без всякого искажения, тогда его анализ вообще не имеет никакой ценности. Пожалуйста, поймите это очень ясно, так как ведущий беседу не поддерживает идею о необходимости какого-либо анализа вообще, когда бы то ни было. Это довольно горькая пилюля, которую приходится проглотить, так как большинство из вас или подвергалось психоанализу, или собирается ему подвергнуться, или изучало, что такое психоанализ. Анализ предполагает не только отделение анализирующего от того, что анализируется, но ещё и время. Вам приходится анализировать постепенно — шаг за шагом — целый ряд фрагментов, из которых вы состоите, — и на это уходят годы. И когда вы анализируете, ум должен быть абсолютно ясным и свободным.
Итак, в анализ вовлечено несколько элементов: анализирующий — тот фрагмент, который отделяет себя от других фрагментов и говорит: «Я собираюсь анализировать», — а также время, день за днём, рассматривание, критика, осуждение, суждение, оценка, воспоминание. И сюда же входит также вся драма снов; никто не задаётся вопросом, обязательно ли вообще видеть сны — хотя все психологи говорят, что вы должны их видеть, иначе сойдёте с ума.
Так кто такой анализирующий? Он — часть вас самих, вашего ума, и он собирается исследовать другие части; он — результат прошлого опыта, прошлого знания, прошлых оценок; он — тот центр, из которого он и собирается исследовать. Есть ли у этого центра какая-нибудь истинность, какая-нибудь достоверность? Все мы действуем из центра — но что такое этот центр? Это центр страха, тревоги, жадности, удовольствия, отчаяния, надежды, зависимости, амбиции, сравнения — именно из него мы думаем, действуем. Это не предположение, не теория — это безусловный, доступный наблюдению повседневный факт. Этот центр состоит из множества фрагментов, и один из них становится анализирующим — что на самом деле абсурдно, ведь анализирующий и есть анализируемое. Вы должны понять это, иначе вы не будете способны следить, когда мы войдём в проблему страха более глубоко. Вам надо понять это в полной мере, так как покидая этот зал вы должны быть свободны от страха, чтобы вы могли жить, радоваться и смотреть на мир другими глазами; чтобы ваши отношения не были более обременены страхом, ревностью, отчаянием; чтобы вы стали человеческим существом, а не склонным к насилию, всё разрушающим животным.
Итак, анализирующий есть анализируемое, и в их разделении — весь процесс конфликта. Анализ включает также время: к моменту, когда вы всё проанализируете, вы будете одной ногой в могиле — и окажется, что вы совсем и не жили. [Смех.] Нет, не смейтесь; это не развлечение, это чрезвычайно серьёзно. Только серьёзный, искренний человек знает, что такое жизнь, что такое жить — не человек, ищущий увеселений. Поэтому требуется по-настоящему серьёзное исследование.
Ум должен полностью освободиться от идеи анализа, так как она не имеет смысла. Вам нужно понять это, и не потому что ведущий беседу так сказал, а увидев истину всего процесса анализа целиком. И истина даст вам понимание; истина есть понимание — ложности анализа. Поэтому когда вы увидите ложность чего-то, вы сможете отбросить это целиком и полностью. Только когда мы не видим, появляется смятение.
Так можем ли мы взглянуть на страх в целом, не на многочисленные психологические страхи, а на сам страх? — существует только один страх. Хотя у него могут быть различные причины, обусловленные самыми разнообразными реакциями и влияниями, существует только один страх. И страх не существует сам по себе, он связан с чем-то; это довольно просто и очевидно. Человек боится чего-то — будущего, прошлого, не быть способным реализовать себя, быть нелюбимым, вести одинокую, несчастную жизнь, он боится старости и смерти.
Итак, существует страх, и явный и скрытый. Мы исследуем не какую-то особую форму страха, но всю его целостность — как сознательное, так и скрытое. Как это происходит? Задавая этот вопрос, вы должны также спросить — что такое удовольствие? Потому что страх и удовольствие идут вместе. Нельзя избавиться от страха, не поняв удовольствие; это две стороны одной монеты. Так что в понимании истины о страхе вы постигаете и истину об удовольствии. Требовать только удовольствия, не сопровождаемого страхом, невозможно. Тогда как если вы поймёте и то и другое, у вас будет совсем иная их оценка, иное их понимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Так что же такое, в действительности, страх? Физические страхи можно понять сравнительно легко. Но психологические страхи гораздо сложнее, и для понимания их должна быть свобода исследовать — не формировать мнение, не диалектически исследовать возможность положить страху конец. Сначала давайте углубимся в вопрос о страхах физических, которые, конечно, воздействуют на душу. Когда вы сталкиваетесь с какой-нибудь опасностью, всегда возникает немедленная физическая реакция. Страх ли это?
(Вы не учитесь у меня — мы учимся вместе; поэтому от вас требуется немало внимания, так как нет ничего хорошего в том, чтобы приходить на подобные собрания и покидать их с неким набором идей или формул — это не освобождает ум от страха. Но чтобы сделать ум полностью свободным от страха, необходимо понять весь этот страх целиком именно сейчас , не завтра. Это всё равно что увидеть что-то целиком и полностью; и то, что вы видите, вы понимаете. Тогда это ваше и больше ничьё.)
Итак, существует физический страх, как, например, при виде пропасти, при встрече с диким животным. Является ли реакция на встречу подобной опасности физическим страхом, или это разумная реакция? Вы замечаете змею — реакция ваша немедленна. Эта реакция — обусловленность прошлым, говорящая: «Будь осторожен», — и вся ваша психосоматическая реакция непосредственна, хотя и обусловлена; это результат прошлого, ибо вам говорили, что это животное опасно. При встрече с любой формой физической опасности — существует ли страх? Или это реакция разумности на необходимость самосохранения?
Кроме того, существует страх повторения пережитой ранее боли или болезни. Что происходит в этом случае? Это проявление разумности? Или это действие мысли, которая является реакцией памяти, опасающейся, что в прошлом испытанная боль может повториться вновь? Ясно ли вам, что это именно мысль порождает страх? Существуют также разнообразные формы психологических страхов — страх смерти, страх перед обществом, страх оказаться нереспектабельным, страх перед людским мнением, страх темноты — и так далее.
Перед тем как перейти к вопросу о психологических страхах, нам надо понять кое-что очень ясно: мы не анализируем. Анализ не имеет ничего общего с наблюдением, с видением. Ведь в анализе всегда присутствуют и тот, кто анализирует, и то, что анализируется. Анализирующий — всего лишь один из многих фрагментов, из которых мы составлены. Один фрагмент присваивает себе авторитетные полномочия анализирующего и начинает анализировать. Что это значит? Анализирующий является цензором, некой сущностью, которая заявляет, что обладает знанием и потому авторитетом, дающим возможность анализировать. Если он не анализирует полностью, точно, без всякого искажения, тогда его анализ вообще не имеет никакой ценности. Пожалуйста, поймите это очень ясно, так как ведущий беседу не поддерживает идею о необходимости какого-либо анализа вообще, когда бы то ни было. Это довольно горькая пилюля, которую приходится проглотить, так как большинство из вас или подвергалось психоанализу, или собирается ему подвергнуться, или изучало, что такое психоанализ. Анализ предполагает не только отделение анализирующего от того, что анализируется, но ещё и время. Вам приходится анализировать постепенно — шаг за шагом — целый ряд фрагментов, из которых вы состоите, — и на это уходят годы. И когда вы анализируете, ум должен быть абсолютно ясным и свободным.
Итак, в анализ вовлечено несколько элементов: анализирующий — тот фрагмент, который отделяет себя от других фрагментов и говорит: «Я собираюсь анализировать», — а также время, день за днём, рассматривание, критика, осуждение, суждение, оценка, воспоминание. И сюда же входит также вся драма снов; никто не задаётся вопросом, обязательно ли вообще видеть сны — хотя все психологи говорят, что вы должны их видеть, иначе сойдёте с ума.
Так кто такой анализирующий? Он — часть вас самих, вашего ума, и он собирается исследовать другие части; он — результат прошлого опыта, прошлого знания, прошлых оценок; он — тот центр, из которого он и собирается исследовать. Есть ли у этого центра какая-нибудь истинность, какая-нибудь достоверность? Все мы действуем из центра — но что такое этот центр? Это центр страха, тревоги, жадности, удовольствия, отчаяния, надежды, зависимости, амбиции, сравнения — именно из него мы думаем, действуем. Это не предположение, не теория — это безусловный, доступный наблюдению повседневный факт. Этот центр состоит из множества фрагментов, и один из них становится анализирующим — что на самом деле абсурдно, ведь анализирующий и есть анализируемое. Вы должны понять это, иначе вы не будете способны следить, когда мы войдём в проблему страха более глубоко. Вам надо понять это в полной мере, так как покидая этот зал вы должны быть свободны от страха, чтобы вы могли жить, радоваться и смотреть на мир другими глазами; чтобы ваши отношения не были более обременены страхом, ревностью, отчаянием; чтобы вы стали человеческим существом, а не склонным к насилию, всё разрушающим животным.
Итак, анализирующий есть анализируемое, и в их разделении — весь процесс конфликта. Анализ включает также время: к моменту, когда вы всё проанализируете, вы будете одной ногой в могиле — и окажется, что вы совсем и не жили. [Смех.] Нет, не смейтесь; это не развлечение, это чрезвычайно серьёзно. Только серьёзный, искренний человек знает, что такое жизнь, что такое жить — не человек, ищущий увеселений. Поэтому требуется по-настоящему серьёзное исследование.
Ум должен полностью освободиться от идеи анализа, так как она не имеет смысла. Вам нужно понять это, и не потому что ведущий беседу так сказал, а увидев истину всего процесса анализа целиком. И истина даст вам понимание; истина есть понимание — ложности анализа. Поэтому когда вы увидите ложность чего-то, вы сможете отбросить это целиком и полностью. Только когда мы не видим, появляется смятение.
Так можем ли мы взглянуть на страх в целом, не на многочисленные психологические страхи, а на сам страх? — существует только один страх. Хотя у него могут быть различные причины, обусловленные самыми разнообразными реакциями и влияниями, существует только один страх. И страх не существует сам по себе, он связан с чем-то; это довольно просто и очевидно. Человек боится чего-то — будущего, прошлого, не быть способным реализовать себя, быть нелюбимым, вести одинокую, несчастную жизнь, он боится старости и смерти.
Итак, существует страх, и явный и скрытый. Мы исследуем не какую-то особую форму страха, но всю его целостность — как сознательное, так и скрытое. Как это происходит? Задавая этот вопрос, вы должны также спросить — что такое удовольствие? Потому что страх и удовольствие идут вместе. Нельзя избавиться от страха, не поняв удовольствие; это две стороны одной монеты. Так что в понимании истины о страхе вы постигаете и истину об удовольствии. Требовать только удовольствия, не сопровождаемого страхом, невозможно. Тогда как если вы поймёте и то и другое, у вас будет совсем иная их оценка, иное их понимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41