Но в начале 1923 года "московский период" заканчивается - Кротов погибает в перестрелке, прикрывая ее бегство от угрозыска, а схваченная позже баронесса заявляет, что начальник Костромской колонии был сумасшедшим, - он, де, изнасиловал ее и против воли увез в Москву, где втянул в свои преступные махинации... Баронессу передали на поруки петроградским родственникам, живущим в Шувалове, вскоре родственники пожалели о своем благородном поступке, обвинив 55-летнюю "баронессу-генеральшу" в краже у них денег. 23 ноября 1924 года Ольга Штейн была приговорена питерским судом к 1 году лишения свободы условно... О дальнейшей ее судьбе - одни легенды и слухи. Одни рассказывают, что "баронесса" вышла замуж за инвалида Красной Армии и еще в 30-х годах торговала кислой капустой на Сенном рынке, другие - что она окончила свои дни в ссылке на Дальнем Востоке, обучая новое поколение преступников нелегкому ремеслу афериста... Вроде бы даже потом этой неординарной женщине с удивительным запасом жизненной энергии поставили памятник на могиле "воры в законе" - кто знает, как все было на самом деле...
Однако, вернемся в дореволюционный СанктПетербург - столицу Великой Империи, чей преступный мир состоял, безусловно, далеко не только из более или менее симпатичных особ женского пола. Как уже упоминалось выше, в уголовной среде тогда складывалась четкая иерархия и специализация - были воры-аристократы, выходившие на международную арену (в революционный период все они эмигрировали за границу) и воры рангом пониже. К ворам-аристократам относились прежде всего карманники-"марвихеры", занимавшиеся кражами бумажников у солидных господ. В марвихере-аристократе трудно было с первого взгляда угадать преступника, наоборот, они, как правило, обладали весьма благообразной внешностью - выглядели, как врачи или адвокаты. За несколько лет "работы" марвихер мог сколотить весьма приличное состояние. В Петербурге в 80-х годах прошлого века гремело имя знаменитого карманника Александра Макарова, по кличке Сашка-Пузан, который начал свою карьеру с 11 лет - крал платки у прохожих. Через 6-7 лет работы его авторитет в воровской среде поднялся на невиданную высоту, полиция никак не могла его поймать, поскольку Пузан почти всех агентов знал в лицо. Сгубила Макарова водка, он стал сильно пить и умер от скоротечной чахотки в 23 года - на его похоронах присутствовал весь цвет питерской воровской аристократии.
В начале 90-х годов прошлого столетия лидерство среди карманников Питера отдавали Александру Хомякову, сыну отставного поручика, за что, вероятно, и получившему кличку Сашка-Офицер. У Хомякова судя по всему склонность к дисциплине и строгой субординации была заложена в генах - он сумел организовать достаточно крупную шайку карманников со штаб-квартирой в одном из питерских притонов. По утрам, после обязательного прочтения газеты "Тираж" Хомяков, как настоящий "рулевой" отдавал распоряжения кому где работать. Кстати, вторая его кличка как раз и была - Сашка-Руль. Судя по всему, успехи команды Хомякова сильно встревожили конкурентов его "заложили" полиции и в 1893 году суд приговорил Офицера к ссылке в арестантские роты на 3 года. Через год Хомяков бежал - очень уж хотел поквитаться с тем, кто его выдал, но - доносчик, похоже, оказался пошустрее - в 1894 году Офицера нашли на Обводном канале у Сивковых ворот с проломленной головой...
В эти же примерно годы "работали" в Питере супруги Требусы симпатичная жена кокетничала с прохожими на улице, а муж у размечтавшихся господ шарил по карманам. Забавно, что при этом Аррон Хаймович Требус умудрился ни разу не попасться в полицию, в отличии от своей супруги, которую арестовывали трижды. В конце XIX века чета Требусов решила не искушать больше судьбу и эмигрировала в Лондон, где занялась виноторговлей и сдачей внаем меблированных комнат...
Известен также в своих кругах был и марвихер Григорий Штейнлов, специализировавшийся на снятии с богатых прохожих драгоценностей и эмигрировавший вовремя в Берлин.
Кстати, в мещанской питерской среде вор-карманник считался завидной партией, для таких женихов многие добропорядочные родители невесты всегда готовы были предоставить квартиры для убежища. Постепенно в Петербурге сложилась целая система таких "блатных" квартир - в основном в районе Лиговки и Сенной площади. Содержателей таких квартир называли "блатокаями" и очень ценили в воровской среде.
Отдельную воровскую касту составили "шнифера" - воры, проникавшие ночью в магазины и выносившие из них товары на большие суммы денег. К "шниферам" примыкали "подводчики" - разработчики операций и приемщики воровского товара. В 90-х годах XIX века в Петербурге одним из самых известных шниферов был Гришка-Армянин, накопивший впоследствии достаточно денег для открытия своих рыбных промыслов.
Квартирные воры делились на "громил" и "домушников". Вся разница между этими двумя категориями заключалась в том, что "домушники" работали поодиночке, реже - парами, а "громилы" сбивались в достаточно многочисленные шайки.
Среди питерских "домушников" было довольно много "знаменитостей" в конце прошлого столетия - на Васильевском острове промышляла "сладкая парочка" Константин Тележкин и Александр Тестов. Тележкин устраивался в богатые дома дворником и наводил потом Тестова на самые перспективные квартиры, "производительность" у друзей была довольно высокой - 12 очищенных квартир за семь месяцев, - однажды удача им изменила, в одной квартире их застукала полиция, преступники сначала было забаррикадировались и приготовились к отчаянному сопротивлению, но потом передумали, остыли, сдались и отправились в конце концов осваивать Сибирь-матушку.
На Петроградской стороне злодействовал еще более шустрый Ванька Горошек, он умудрялся "поставить" за месяц до 10 квартир. Горошка сгубила страсть к хулиганству и дешевым театральным эффектам - он разбрасывал в обворованных квартирах дохлых кошек, собак и крыс. (Возможно, именно с Горошка впоследствии будет брать пример знаменитая послевоенная банда "Черная кошка"). По этим следам Ваньку в конце концов и вычислили...
В начале 90-х годов XIX века начал свою карьеру известный "домушник" Безруков, служивший в Пассаже приказчиком. Ему было всего 15 лет, когда он начал залезать в магазинные форточки, пользуясь своим хрупким телосложением. Безрукова неоднократно судили и ссылали в Сибирь, но он с необыкновенным упорством возвращался в родной город и вновь принимался за любимое дело...
Не менее знаменитым был некто Краюшкин - он происходил из семьи с "традициями" - его папа был достаточно авторитетным подводчиком. Краюшкин-сын служил в электротехнической военной школе и "домушничал" только в нерабочее время. Его часто приглашали, как электрика, в разные богатые квартиры сделать проводку - Краюшкин как следует осматривался, а потом уже залезал в знакомую квартиру. За один только год он совершил около 50 краж. Попавшись на пустяке, Краюшкин начал "косить" под больного и сбежал из госпиталя. Сразу же после этого побега он обворовал квартиру графа Нирода и эмигрировал в Америку, прислав начальнику уголовной полиции письмо с извинениями и просьбой не препятствовать его жене с дочкой приехать к нему - навсегда... Жену никто задерживать не стал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Однако, вернемся в дореволюционный СанктПетербург - столицу Великой Империи, чей преступный мир состоял, безусловно, далеко не только из более или менее симпатичных особ женского пола. Как уже упоминалось выше, в уголовной среде тогда складывалась четкая иерархия и специализация - были воры-аристократы, выходившие на международную арену (в революционный период все они эмигрировали за границу) и воры рангом пониже. К ворам-аристократам относились прежде всего карманники-"марвихеры", занимавшиеся кражами бумажников у солидных господ. В марвихере-аристократе трудно было с первого взгляда угадать преступника, наоборот, они, как правило, обладали весьма благообразной внешностью - выглядели, как врачи или адвокаты. За несколько лет "работы" марвихер мог сколотить весьма приличное состояние. В Петербурге в 80-х годах прошлого века гремело имя знаменитого карманника Александра Макарова, по кличке Сашка-Пузан, который начал свою карьеру с 11 лет - крал платки у прохожих. Через 6-7 лет работы его авторитет в воровской среде поднялся на невиданную высоту, полиция никак не могла его поймать, поскольку Пузан почти всех агентов знал в лицо. Сгубила Макарова водка, он стал сильно пить и умер от скоротечной чахотки в 23 года - на его похоронах присутствовал весь цвет питерской воровской аристократии.
В начале 90-х годов прошлого столетия лидерство среди карманников Питера отдавали Александру Хомякову, сыну отставного поручика, за что, вероятно, и получившему кличку Сашка-Офицер. У Хомякова судя по всему склонность к дисциплине и строгой субординации была заложена в генах - он сумел организовать достаточно крупную шайку карманников со штаб-квартирой в одном из питерских притонов. По утрам, после обязательного прочтения газеты "Тираж" Хомяков, как настоящий "рулевой" отдавал распоряжения кому где работать. Кстати, вторая его кличка как раз и была - Сашка-Руль. Судя по всему, успехи команды Хомякова сильно встревожили конкурентов его "заложили" полиции и в 1893 году суд приговорил Офицера к ссылке в арестантские роты на 3 года. Через год Хомяков бежал - очень уж хотел поквитаться с тем, кто его выдал, но - доносчик, похоже, оказался пошустрее - в 1894 году Офицера нашли на Обводном канале у Сивковых ворот с проломленной головой...
В эти же примерно годы "работали" в Питере супруги Требусы симпатичная жена кокетничала с прохожими на улице, а муж у размечтавшихся господ шарил по карманам. Забавно, что при этом Аррон Хаймович Требус умудрился ни разу не попасться в полицию, в отличии от своей супруги, которую арестовывали трижды. В конце XIX века чета Требусов решила не искушать больше судьбу и эмигрировала в Лондон, где занялась виноторговлей и сдачей внаем меблированных комнат...
Известен также в своих кругах был и марвихер Григорий Штейнлов, специализировавшийся на снятии с богатых прохожих драгоценностей и эмигрировавший вовремя в Берлин.
Кстати, в мещанской питерской среде вор-карманник считался завидной партией, для таких женихов многие добропорядочные родители невесты всегда готовы были предоставить квартиры для убежища. Постепенно в Петербурге сложилась целая система таких "блатных" квартир - в основном в районе Лиговки и Сенной площади. Содержателей таких квартир называли "блатокаями" и очень ценили в воровской среде.
Отдельную воровскую касту составили "шнифера" - воры, проникавшие ночью в магазины и выносившие из них товары на большие суммы денег. К "шниферам" примыкали "подводчики" - разработчики операций и приемщики воровского товара. В 90-х годах XIX века в Петербурге одним из самых известных шниферов был Гришка-Армянин, накопивший впоследствии достаточно денег для открытия своих рыбных промыслов.
Квартирные воры делились на "громил" и "домушников". Вся разница между этими двумя категориями заключалась в том, что "домушники" работали поодиночке, реже - парами, а "громилы" сбивались в достаточно многочисленные шайки.
Среди питерских "домушников" было довольно много "знаменитостей" в конце прошлого столетия - на Васильевском острове промышляла "сладкая парочка" Константин Тележкин и Александр Тестов. Тележкин устраивался в богатые дома дворником и наводил потом Тестова на самые перспективные квартиры, "производительность" у друзей была довольно высокой - 12 очищенных квартир за семь месяцев, - однажды удача им изменила, в одной квартире их застукала полиция, преступники сначала было забаррикадировались и приготовились к отчаянному сопротивлению, но потом передумали, остыли, сдались и отправились в конце концов осваивать Сибирь-матушку.
На Петроградской стороне злодействовал еще более шустрый Ванька Горошек, он умудрялся "поставить" за месяц до 10 квартир. Горошка сгубила страсть к хулиганству и дешевым театральным эффектам - он разбрасывал в обворованных квартирах дохлых кошек, собак и крыс. (Возможно, именно с Горошка впоследствии будет брать пример знаменитая послевоенная банда "Черная кошка"). По этим следам Ваньку в конце концов и вычислили...
В начале 90-х годов XIX века начал свою карьеру известный "домушник" Безруков, служивший в Пассаже приказчиком. Ему было всего 15 лет, когда он начал залезать в магазинные форточки, пользуясь своим хрупким телосложением. Безрукова неоднократно судили и ссылали в Сибирь, но он с необыкновенным упорством возвращался в родной город и вновь принимался за любимое дело...
Не менее знаменитым был некто Краюшкин - он происходил из семьи с "традициями" - его папа был достаточно авторитетным подводчиком. Краюшкин-сын служил в электротехнической военной школе и "домушничал" только в нерабочее время. Его часто приглашали, как электрика, в разные богатые квартиры сделать проводку - Краюшкин как следует осматривался, а потом уже залезал в знакомую квартиру. За один только год он совершил около 50 краж. Попавшись на пустяке, Краюшкин начал "косить" под больного и сбежал из госпиталя. Сразу же после этого побега он обворовал квартиру графа Нирода и эмигрировал в Америку, прислав начальнику уголовной полиции письмо с извинениями и просьбой не препятствовать его жене с дочкой приехать к нему - навсегда... Жену никто задерживать не стал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89