Сущность – это наш уникальный дар, который мы можем спасти или погубить, а личность – это типовое в каждом из нас, то, что делает нас одним из группы, скажем, любителей кофе или собирателей марок. Наша сущность таинственно связана с нашим телом, нашей личностью и нашей судьбой. Эти связи не однозначны, не одни и те же у всех. В одном случае личность может жестоко эксплуатировать сущность и нести в себе самой элемент страстной борьбы между своими частями. Борьба эта может восприниматься нами как конфронтация добра и зла, света и тьмы, истины и заблуждения или даже намеренной лжи. Нужно помнить, что борьба эта всегда ведется на уровне личности и в сфере личности, а сущность в ней не участвует, однако речь идет об освобождении сущности – спящей царевны или принца, заточенного в темницу. Такова романтическая коллизия, и она имеет смысл и оправдание. Борьба часто принимает форму освобождения рабов и в случае нашего отождествления с ролями неизбежно приводит к новому рабству. В другом случае, когда личность не столь категорически фиксирована и не столь резко расщеплена, когда между личностью и сущностью существуют более благоприятные взаимоотношения, дистанция между ними может постепенно сокращаться. Эта ситуация не защитников и противников истины, а "друзей сущности" или "друзей Бога", и здесь возможен путь высветления и водительства личности, следующей внутреннему голосу, невербально, безмолвно звучащему в человеке.
Олег: Ну, а как же человек начинает пользоваться своей личностью для развития сущности? Наверное, чтобы остаться жить в социуме, нужно как-то балансировать?
Аркадий: Конечно, пользоваться личностью нужно "не эксплуататорски", а относиться к ней, как Насреддин к своему ослу, т.е. с должным уважением, потому что осел – нужное ему животное. Осел Насреддина – символ его эмоционального центра. У Насреддина есть осел, жена, соседи, Тамерлан, и это все части Насреддина, их можно увидеть, как различные центры в самом Насредцине. И когда мы говорим: "жить в социуме", то не забывайте, что Вы, Олег, многогранник, у Вас есть двадцать граней, и одна грань Вашей личности – это Ваш приятель, с которым у Вас контакт, вы притерлись друг к другу гранями, и если этот приятель уедет, то это будет вакантная грань, валентность или она вообще отпадет. Другая грань – это работа. Третья грань – это ваши увлечения. Далее, ваша семья, ваш велосипед… Все эти грани уходят корнями в центр многогранника, а с другой стороны, они касаются социума. И когда Вы говорите "жить в социуме", Вы забываете, что социум внутри Вас, и Вы сами являетесь социумом. Между сущностью и личностью могут возникнуть отношения старшего и младшего, отца и сына. Сущность должна главенствовать и вести, а не наоборот.
Томас: Используя личность?
Аркадий: Личность начинает процесс, ведущий к раскрепощению сущности. Постепенно происходит переакцентировка и восстанавливается традиционный порядок.
Олег: А что ближе к сущности: быть в этом кругу у костра или в городе, в университетской среде?
Аркадий: Университет – это потерянное место, это – перевернутая пирамида, с которой все стекает в социальную трясину и там гибнет на корню… А здесь, у костра, ситуация такая, что, может быть, два человека из сорока собравшихся действительно сумеют освободиться и выйти на уровень судьбы. Судьба – это очень большое слово. У обычного человека есть биография, а у сущностного – судьба. Судьба – это жизнь в пространстве просветления.
Сергей: А существуют же монастыри, что там?
Аркадий: Когда я приехал на Запад в семьдесят четвертом году, меня очень интересовали монастыри. Я поездил по нескольким монастырям, пожил там. Однако мне нужен был разговор с моим американским другом, который сказал мне: "Аркадий, монастырей нет", – чтобы поверить тому, что я увидел сам. Очень трудно было в это поверить. Почему нет монастырей? Должны быть монастыри! До этого я его как-то спросил: "А, скажи, есть ли здесь в Вашингтоне кафе, где собираются интеллектуалы, художники, поэты?" Он ответил: "Конечно, есть, только нет художников и интеллектуалов и нет поэтов. А кафе есть". Я думал, что он шутит. Прожив двадцать лет в Америке, я увидел, что кафе действительно имеются.
Сергей: Вы говорили, что лучше не ходить к учителям, но каждый человек – учитель. Мы вот здесь у Вас учимся…
Аркадий: А я у вас. И неизвестно, кто больше.
Сергей: Тогда как? Мы же не можем внутри себя сами генерировать те возможности, те мысли, чтобы уменьшить зазор, все равно мы должны с кем-то общаться, не только же с книгами?
Аркадий: Вы знаете, что первый псалом Давидов советует не ходить в собрания нечестивых, и евреи, христиане, мусульмане советуют быть ближе к святым людям. Но дело в том, что мы живем в своеобразное время. И монастыри, и духовных учителей сегодня лучше избегать. Сегодня нет учения, которое было бы не вредно. Я как-то провел лето в Англии в штейнеровской колонии, и там считалось неприличным произносить имя Гурджиева. В гурджиевских же группах считается неприличным произносить имя Штейнера. Такова сегодняшняя логика экспансии, вытеснения. И это ослабляет и обедняет и тех, и других. Поддавшись этой логике вытеснения, оказываешься во власти куда более агрессивных сил. Поэтому, глядя на сегодняшний мир, видишь, что сегодня предлагается и рекламируется, как правило, то, что плохого качества. Но реклама обладает таким свойством, что если человек публикует рекламу, то ты платишь и за товар, и за рекламу. И поэтому следует идти не через рекламу, а через друзей, через какие-то живые каналы. Я просто предостерегаю вас от дипломированных учителей. Я знаю лично дюжину таких учителей в Америке и в России, и я знаю, что это очень некачественный товар. Сегодня особая ситуация, сегодня в искусстве, к примеру, на поверхности находятся "звезды", но это не значит, что они талантливые артисты, это значит, что "звезда" "раскручена": вложены миллионы в ее "имидж", в репутацию, рекламу. Все знают, что кока-кола, а особенно, пепси-кола и вообще soft drinks – это канцерогенные напитки, очень вредные для человека, что хамбургеры и хот-доги – самое последнее дерьмо, но толпы ходят в "Макдоналдс", и так далее. Все знают про рекламируемые куриные ножки, которые вырастают за один день, что они нашпигованы гормонами и еще бог знает чем, и все же покупают и едят их. Мы живем в массовом обществе и на перенаселенной Земле, где считается, что для сохранения продуктов их нужно набить консервантами.
Томас: Наверное, надо тащить чистые продукты с собой, как в "Горе Аналог", либо приспосабливаться к имеющимся.
Аркадий: Надо есть как можно меньше таких продуктов. Но попробуй разберись, что есть что. На Западе существует целая сеть магазинов "Health Food Store", в которых как будто бы продаются продукты безо всяких консервантов. Однако не исключено, что их изготовляют в другом цехе той же фирмы, только стоят они дороже. За хорошее яблоко платишь один доллар, а за гнилое заплатишь три доллара, потому что червяки в гнилом понимают, куда лезут, в консерванты они не полезут, и значит, это хорошо, его можно есть.
Валерий: Я по поводу учителей. Мне нравится от всех учений что-то брать. Я хочу посмотреть, как конкретный человек, учитель передает что-то, и это можно попробовать, примерить на себя, просто ощутить… и как-то хочу начать…
Аркадий:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Олег: Ну, а как же человек начинает пользоваться своей личностью для развития сущности? Наверное, чтобы остаться жить в социуме, нужно как-то балансировать?
Аркадий: Конечно, пользоваться личностью нужно "не эксплуататорски", а относиться к ней, как Насреддин к своему ослу, т.е. с должным уважением, потому что осел – нужное ему животное. Осел Насреддина – символ его эмоционального центра. У Насреддина есть осел, жена, соседи, Тамерлан, и это все части Насреддина, их можно увидеть, как различные центры в самом Насредцине. И когда мы говорим: "жить в социуме", то не забывайте, что Вы, Олег, многогранник, у Вас есть двадцать граней, и одна грань Вашей личности – это Ваш приятель, с которым у Вас контакт, вы притерлись друг к другу гранями, и если этот приятель уедет, то это будет вакантная грань, валентность или она вообще отпадет. Другая грань – это работа. Третья грань – это ваши увлечения. Далее, ваша семья, ваш велосипед… Все эти грани уходят корнями в центр многогранника, а с другой стороны, они касаются социума. И когда Вы говорите "жить в социуме", Вы забываете, что социум внутри Вас, и Вы сами являетесь социумом. Между сущностью и личностью могут возникнуть отношения старшего и младшего, отца и сына. Сущность должна главенствовать и вести, а не наоборот.
Томас: Используя личность?
Аркадий: Личность начинает процесс, ведущий к раскрепощению сущности. Постепенно происходит переакцентировка и восстанавливается традиционный порядок.
Олег: А что ближе к сущности: быть в этом кругу у костра или в городе, в университетской среде?
Аркадий: Университет – это потерянное место, это – перевернутая пирамида, с которой все стекает в социальную трясину и там гибнет на корню… А здесь, у костра, ситуация такая, что, может быть, два человека из сорока собравшихся действительно сумеют освободиться и выйти на уровень судьбы. Судьба – это очень большое слово. У обычного человека есть биография, а у сущностного – судьба. Судьба – это жизнь в пространстве просветления.
Сергей: А существуют же монастыри, что там?
Аркадий: Когда я приехал на Запад в семьдесят четвертом году, меня очень интересовали монастыри. Я поездил по нескольким монастырям, пожил там. Однако мне нужен был разговор с моим американским другом, который сказал мне: "Аркадий, монастырей нет", – чтобы поверить тому, что я увидел сам. Очень трудно было в это поверить. Почему нет монастырей? Должны быть монастыри! До этого я его как-то спросил: "А, скажи, есть ли здесь в Вашингтоне кафе, где собираются интеллектуалы, художники, поэты?" Он ответил: "Конечно, есть, только нет художников и интеллектуалов и нет поэтов. А кафе есть". Я думал, что он шутит. Прожив двадцать лет в Америке, я увидел, что кафе действительно имеются.
Сергей: Вы говорили, что лучше не ходить к учителям, но каждый человек – учитель. Мы вот здесь у Вас учимся…
Аркадий: А я у вас. И неизвестно, кто больше.
Сергей: Тогда как? Мы же не можем внутри себя сами генерировать те возможности, те мысли, чтобы уменьшить зазор, все равно мы должны с кем-то общаться, не только же с книгами?
Аркадий: Вы знаете, что первый псалом Давидов советует не ходить в собрания нечестивых, и евреи, христиане, мусульмане советуют быть ближе к святым людям. Но дело в том, что мы живем в своеобразное время. И монастыри, и духовных учителей сегодня лучше избегать. Сегодня нет учения, которое было бы не вредно. Я как-то провел лето в Англии в штейнеровской колонии, и там считалось неприличным произносить имя Гурджиева. В гурджиевских же группах считается неприличным произносить имя Штейнера. Такова сегодняшняя логика экспансии, вытеснения. И это ослабляет и обедняет и тех, и других. Поддавшись этой логике вытеснения, оказываешься во власти куда более агрессивных сил. Поэтому, глядя на сегодняшний мир, видишь, что сегодня предлагается и рекламируется, как правило, то, что плохого качества. Но реклама обладает таким свойством, что если человек публикует рекламу, то ты платишь и за товар, и за рекламу. И поэтому следует идти не через рекламу, а через друзей, через какие-то живые каналы. Я просто предостерегаю вас от дипломированных учителей. Я знаю лично дюжину таких учителей в Америке и в России, и я знаю, что это очень некачественный товар. Сегодня особая ситуация, сегодня в искусстве, к примеру, на поверхности находятся "звезды", но это не значит, что они талантливые артисты, это значит, что "звезда" "раскручена": вложены миллионы в ее "имидж", в репутацию, рекламу. Все знают, что кока-кола, а особенно, пепси-кола и вообще soft drinks – это канцерогенные напитки, очень вредные для человека, что хамбургеры и хот-доги – самое последнее дерьмо, но толпы ходят в "Макдоналдс", и так далее. Все знают про рекламируемые куриные ножки, которые вырастают за один день, что они нашпигованы гормонами и еще бог знает чем, и все же покупают и едят их. Мы живем в массовом обществе и на перенаселенной Земле, где считается, что для сохранения продуктов их нужно набить консервантами.
Томас: Наверное, надо тащить чистые продукты с собой, как в "Горе Аналог", либо приспосабливаться к имеющимся.
Аркадий: Надо есть как можно меньше таких продуктов. Но попробуй разберись, что есть что. На Западе существует целая сеть магазинов "Health Food Store", в которых как будто бы продаются продукты безо всяких консервантов. Однако не исключено, что их изготовляют в другом цехе той же фирмы, только стоят они дороже. За хорошее яблоко платишь один доллар, а за гнилое заплатишь три доллара, потому что червяки в гнилом понимают, куда лезут, в консерванты они не полезут, и значит, это хорошо, его можно есть.
Валерий: Я по поводу учителей. Мне нравится от всех учений что-то брать. Я хочу посмотреть, как конкретный человек, учитель передает что-то, и это можно попробовать, примерить на себя, просто ощутить… и как-то хочу начать…
Аркадий:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75