Когда Кэно пришел получить должок, ее секретарша сказала, что мадам потратила бабки на жрецов вуду, молившихся о благе уезда. Кэно сохранил ей жизнь только потому, что она была женщиной, но прихватил с собой картину Джеймса Макнила, висевшую в ее кабинете. Его боссам эха картина, на которой был изображен чей-то пес Цербер, приглянулась, и все остались довольны – кроме поклонницы вуду, лишившейся в результате высокого кресла: ее обвинили в воровстве и выгнали с работы. Самое смешное заключалось в том, что после ее ухода округ и в самом деле стал процветать.
Но эта история… эта побила все рекорды абсурда. Полторы тысячи лет назад младенец, который и двух слов связать не мог, сунул палец в полную чернильницу своего отца, которая стояла на чертеже какой-то дамбы или плотины, в общем, черт его знает чего. Так вот, папаша отошел не то до ветру, не то помыться, а когда вернулся, то на выделанном куске козлиной кожи, где он чертил схему той дурацкой дамбы, уже была нарисована эта самая карта… А дальше уже начиналась совершенно немыслимая ерундовина. Отец дитяти был убежден, что малыш нарисовал эту карту под внушением одного бедолаги, давно покойника, и вся семейка рванула в эти чертовы горы искать то, что малыш им накалякал. Что с ними дальше стало, неизвестно. Как и то, откуда эта карта попала к тому малому, который нанял Кэно. Но этот старый прохиндей Шен Цун отстегнул ему два миллиона зеленых наличными, и Кэно позволил себе при этом пробормотать только что-то вроде:
– Здесь, должно быть, не обошлось без какой-нибудь чертовщины.
Бандит насупил брови и сердито обернулся, когда кто-то из его спутников, четверых мужчин и одной женщины, шедших за ним следом, стал сетовать на то, что вляпался в козлиное дерьмо.
– Эй! – прикрикнул Кэно на нытика, скорчив грозную рожу. – Кончай! Не люблю, когда мешают мне сосредоточиться.
– Что-то нам от твоих раздумий легче не становится! – огрызнулся в ответ длинноволосый молоденький коротышка.
Мускулы Кэно мгновенно напряглись под белой ветровкой.
– На что это ты намекаешь?
– Я хочу сказать, шеф, – проговорил Мориарти, – что все мы в этой глухомани по уши в дерьме увязли.
Он еще не закончил фразу, как Кэно мгновенно развернулся, чтобы от души засветить говорливому малому по челюсти. Но удар не достиг цели – Мориарти отпрянул и отчаянно замахал руками, чтобы сохранить неустойчивое равновесие на отлогом склоне, по которому они поднимались в гору – за ним был крутой обрыв. Кэно встал и уставился на него в упор, глядя, как тот руками хватается за воздух. Левый карий глаз главаря был нормальным, хоть в нем и светился гнев, правый же – искусственный, крепившийся с помощью металлической пластины и способный видеть даже в инфракрасном свете, – горел неудержимой яростью.
В конце концов, один из приятелей Мориарти – Майкл Шнайдер протянул свою волосатую лапу, сгреб и приподнял Кэно за ворот заляпанного пятнами пота и жира свитера и после снова поставил его на место плечо, хорошо зная, что тот левша, и не желая повредить его сильную руку. Это глухое место было настолько далеко от цивилизации, что, как прикинул Кэно, заменить ему здесь Мориарти мог разве что йети
В отличие от предыдущего удара, этот свалил Мориарти на спину, и он так на ней и откатился на несколько ярдов вниз по склону.
– Ну, ты и скотина! – прорычал он, пытаясь дотянуться до спускового крючка МК-4, который оказался под ним.
– И не думай! – крикнул Кэно, спрыгнув вниз по склону и согнув ногу в колене так, что носок его ботинка глядел прямо в челюсть наемника. – А то я тебе сейчас голову оторву.
В этот момент Кэно почувствовал укол в шею.
– Оторвешь башку ему, – раздался женский голос, – твою тебе мы отрежем.
Кэно вылупил глаза на Джильду Сталь. Блондинка с точеной фигуркой, бывшая танцовщица из Штатов прижала свой девятидюймовый тесак к его глотке. От мужика, который ему ее сосватал, Кэно знал, что она была вполне способна выполнить свое недвусмысленное обещание: тот малый рассказывал, что видел как-то, как она одним ударом этого самого ножа напрочь снесла кому-то голову, а потом отшвырнула ее – всю в крови – ярдов на семьдесят.
– Отвали, Джилли, по-хорошему, – сказал Кэно, не повышая голоса. – Тебя это не касается.
– Ты прав, – твердо сказала она, но глаза ее при этом жестко блеснули. – Но поиски амулета, доставка тебя на остров и деньги за работу, которые я должна получить, – это мое дело, и меня оно касается не меньше, чем тебя с твоими дружками.
– Я защищаю свою честь. Джильда фыркнула.
– Твоя честь покоится в той же папке, где и твоя смазливая рожа, и неплохие мозги, и написано на этой папке: «Особо опасный преступник».
– Не болтай лишнего, курица. Теперь и ты на мою честь посягаешь…
– Надо же, – проворковала она. – Да как же это я осмелилась? Может, ты меня на дуэль вызвать собираешься? Или кишка тонка? – Она повернула лезвие ножа так, что оно всей длиной легло на его затылок, потом стала медленно к нему придвигаться, пока ее полные губы вплотную не приблизились к его уху. Он почувствовал на щеке ее дыхание, когда она произнесла: – Ну, признайся, что ты просто большой плохой мальчик… Просто ты любишь драться.
– Да, – прошипел он. – Драться я люблю. – Брови его сурово сдвинулись к переносице, искусственный глаз сощурился. Лучи естественного и инфракрасного света, смешиваясь в мозгу, заставляли его чувствовать себя чем-то вроде человека-тигра, и челюсти бандита плотоядно лязгнули. – Очень люблю.
– Тогда послушайся моего совета, дружок, – прошептала Джильда, приблизив губы к самому его уху и чуть ли не нежно водя ножом по его шее. – Решай эти вопросы в свободное от работы время. И запомни, Кэно, женщины не любят невежливых парней… и никудышных профессионалов.
Кэно с трудом сглотнул до противного вязкую слюну, когда она, казалось, ласково провела ножом по его кадыку, и взглянул на лежавшего на земле Мориарти. Металлическая набойка его ботинка все еще упиралась в мягкую плоть под челюстью подручного.
– Ладно, – сказал он, нехотя опуская ногу. – Вставай.
Кэно пошел прочь. Джильда протянула руку лежавшему на земле человеку, помогла ему под няться, и они присоединились к остальным.
– Джилли! – окликнул ее Кэно.
Женщина остановилась и вполоборота повернула голову. Ее защитного цвета брюки, плотно облегавшие стройные ноги, в лучах заходящего солнца резко контрастировали с поношенной летной кожанкой.
– Не думай только, что я тебе не дал взбучку лишь потому, что ты женщина, – проговорил Кэно. – Ты мне ножом грозила, и я тебе этого не забуду.
– Хорошо, – ответила Джильда и пошла дальше. – Это значит, что снова мне так делать не придется.
«За словом она в карман не полезет – умная как черт! » – подумал Кэно, дав себе зарок хорошенько ее проучить, но не здесь и не сейчас. Мориарти со Шнайдером уже были настроены против него, и бандиту не хотелось лишний раз искушать судьбу. Сенни с By, несмотря на свои неповоротливые мозги, тоже могли пораскинуть ими, снюхаться с остальными и оттяпать львиную долю того барыша, на которую он сам точил зубы.
Достав из-за пояса карту, Кэно пошел дальше вверх, по склону, поражаясь в душе, как он мог допустить такую ситуацию. Держать в узде членов банды Черного Дракона было непросто и в нормальной обстановке, а здесь справиться с этими тупыми недоносками и головорезами было почти невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Но эта история… эта побила все рекорды абсурда. Полторы тысячи лет назад младенец, который и двух слов связать не мог, сунул палец в полную чернильницу своего отца, которая стояла на чертеже какой-то дамбы или плотины, в общем, черт его знает чего. Так вот, папаша отошел не то до ветру, не то помыться, а когда вернулся, то на выделанном куске козлиной кожи, где он чертил схему той дурацкой дамбы, уже была нарисована эта самая карта… А дальше уже начиналась совершенно немыслимая ерундовина. Отец дитяти был убежден, что малыш нарисовал эту карту под внушением одного бедолаги, давно покойника, и вся семейка рванула в эти чертовы горы искать то, что малыш им накалякал. Что с ними дальше стало, неизвестно. Как и то, откуда эта карта попала к тому малому, который нанял Кэно. Но этот старый прохиндей Шен Цун отстегнул ему два миллиона зеленых наличными, и Кэно позволил себе при этом пробормотать только что-то вроде:
– Здесь, должно быть, не обошлось без какой-нибудь чертовщины.
Бандит насупил брови и сердито обернулся, когда кто-то из его спутников, четверых мужчин и одной женщины, шедших за ним следом, стал сетовать на то, что вляпался в козлиное дерьмо.
– Эй! – прикрикнул Кэно на нытика, скорчив грозную рожу. – Кончай! Не люблю, когда мешают мне сосредоточиться.
– Что-то нам от твоих раздумий легче не становится! – огрызнулся в ответ длинноволосый молоденький коротышка.
Мускулы Кэно мгновенно напряглись под белой ветровкой.
– На что это ты намекаешь?
– Я хочу сказать, шеф, – проговорил Мориарти, – что все мы в этой глухомани по уши в дерьме увязли.
Он еще не закончил фразу, как Кэно мгновенно развернулся, чтобы от души засветить говорливому малому по челюсти. Но удар не достиг цели – Мориарти отпрянул и отчаянно замахал руками, чтобы сохранить неустойчивое равновесие на отлогом склоне, по которому они поднимались в гору – за ним был крутой обрыв. Кэно встал и уставился на него в упор, глядя, как тот руками хватается за воздух. Левый карий глаз главаря был нормальным, хоть в нем и светился гнев, правый же – искусственный, крепившийся с помощью металлической пластины и способный видеть даже в инфракрасном свете, – горел неудержимой яростью.
В конце концов, один из приятелей Мориарти – Майкл Шнайдер протянул свою волосатую лапу, сгреб и приподнял Кэно за ворот заляпанного пятнами пота и жира свитера и после снова поставил его на место плечо, хорошо зная, что тот левша, и не желая повредить его сильную руку. Это глухое место было настолько далеко от цивилизации, что, как прикинул Кэно, заменить ему здесь Мориарти мог разве что йети
В отличие от предыдущего удара, этот свалил Мориарти на спину, и он так на ней и откатился на несколько ярдов вниз по склону.
– Ну, ты и скотина! – прорычал он, пытаясь дотянуться до спускового крючка МК-4, который оказался под ним.
– И не думай! – крикнул Кэно, спрыгнув вниз по склону и согнув ногу в колене так, что носок его ботинка глядел прямо в челюсть наемника. – А то я тебе сейчас голову оторву.
В этот момент Кэно почувствовал укол в шею.
– Оторвешь башку ему, – раздался женский голос, – твою тебе мы отрежем.
Кэно вылупил глаза на Джильду Сталь. Блондинка с точеной фигуркой, бывшая танцовщица из Штатов прижала свой девятидюймовый тесак к его глотке. От мужика, который ему ее сосватал, Кэно знал, что она была вполне способна выполнить свое недвусмысленное обещание: тот малый рассказывал, что видел как-то, как она одним ударом этого самого ножа напрочь снесла кому-то голову, а потом отшвырнула ее – всю в крови – ярдов на семьдесят.
– Отвали, Джилли, по-хорошему, – сказал Кэно, не повышая голоса. – Тебя это не касается.
– Ты прав, – твердо сказала она, но глаза ее при этом жестко блеснули. – Но поиски амулета, доставка тебя на остров и деньги за работу, которые я должна получить, – это мое дело, и меня оно касается не меньше, чем тебя с твоими дружками.
– Я защищаю свою честь. Джильда фыркнула.
– Твоя честь покоится в той же папке, где и твоя смазливая рожа, и неплохие мозги, и написано на этой папке: «Особо опасный преступник».
– Не болтай лишнего, курица. Теперь и ты на мою честь посягаешь…
– Надо же, – проворковала она. – Да как же это я осмелилась? Может, ты меня на дуэль вызвать собираешься? Или кишка тонка? – Она повернула лезвие ножа так, что оно всей длиной легло на его затылок, потом стала медленно к нему придвигаться, пока ее полные губы вплотную не приблизились к его уху. Он почувствовал на щеке ее дыхание, когда она произнесла: – Ну, признайся, что ты просто большой плохой мальчик… Просто ты любишь драться.
– Да, – прошипел он. – Драться я люблю. – Брови его сурово сдвинулись к переносице, искусственный глаз сощурился. Лучи естественного и инфракрасного света, смешиваясь в мозгу, заставляли его чувствовать себя чем-то вроде человека-тигра, и челюсти бандита плотоядно лязгнули. – Очень люблю.
– Тогда послушайся моего совета, дружок, – прошептала Джильда, приблизив губы к самому его уху и чуть ли не нежно водя ножом по его шее. – Решай эти вопросы в свободное от работы время. И запомни, Кэно, женщины не любят невежливых парней… и никудышных профессионалов.
Кэно с трудом сглотнул до противного вязкую слюну, когда она, казалось, ласково провела ножом по его кадыку, и взглянул на лежавшего на земле Мориарти. Металлическая набойка его ботинка все еще упиралась в мягкую плоть под челюстью подручного.
– Ладно, – сказал он, нехотя опуская ногу. – Вставай.
Кэно пошел прочь. Джильда протянула руку лежавшему на земле человеку, помогла ему под няться, и они присоединились к остальным.
– Джилли! – окликнул ее Кэно.
Женщина остановилась и вполоборота повернула голову. Ее защитного цвета брюки, плотно облегавшие стройные ноги, в лучах заходящего солнца резко контрастировали с поношенной летной кожанкой.
– Не думай только, что я тебе не дал взбучку лишь потому, что ты женщина, – проговорил Кэно. – Ты мне ножом грозила, и я тебе этого не забуду.
– Хорошо, – ответила Джильда и пошла дальше. – Это значит, что снова мне так делать не придется.
«За словом она в карман не полезет – умная как черт! » – подумал Кэно, дав себе зарок хорошенько ее проучить, но не здесь и не сейчас. Мориарти со Шнайдером уже были настроены против него, и бандиту не хотелось лишний раз искушать судьбу. Сенни с By, несмотря на свои неповоротливые мозги, тоже могли пораскинуть ими, снюхаться с остальными и оттяпать львиную долю того барыша, на которую он сам точил зубы.
Достав из-за пояса карту, Кэно пошел дальше вверх, по склону, поражаясь в душе, как он мог допустить такую ситуацию. Держать в узде членов банды Черного Дракона было непросто и в нормальной обстановке, а здесь справиться с этими тупыми недоносками и головорезами было почти невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47