XVIII. (1) Речь его на сходке была чисто военная. Вот какой она была: «Соратники, мы сообщаем вам о деле, хорошо вам известном: африканцы нарушили долг верности; в самом деле, когда они его соблюдали? Гордиан, слабый старик, уже близкий к смерти, принял императорскую власть. (2) А безупречные отцы сенаторы, те самые, которые убили и Ромула, и Цезаря, объявили меня врагом, хотя я сражался за них и побеждал для них, – и не только меня, но и вас, и всех, кто заодно со мной, а Гордианов, отца и сына, они назвали Августами. (3) Итак, если вы – мужи, если есть у вас силы, пойдем против сената и африканцев; всем их достоянием будете владеть вы». (4) Раздав жалование, притом в огромном размере, он направился с войском к Риму.
XIX. (1) Что же касается Гордиана, то прежде всего в Африке против него поднялся некий Капелиан, начальник мавретанцев, смещенный с должности Гордианом. (2) Когда Гордиан послал против него своего молодого сына, то в ожесточенной битве сын его был убит; сам Гордиан окончил жизнь, удавившись в петле, – он знал, что у Максимина много сил, а у африканцев сил нет, но зато много вероломства. (3) Тогда Капелиан, победив от имени Максимина, истребил в Африке всех сторонников Гордиана, конфисковал их имущество, никого не щадя, так что вообще казалось, что он делает все это в духе Максимина. (4) Словом, он разорил города, разграбил святилища, разделил между воинами сделанные богам приношения, избивал в городах и простой народ, и первых лиц. (5) Кроме того, он старался завоевать расположение воинов, заранее подготовляя себе путь к императорской власти на тот случай, если бы Максимин погиб.
XX. (1) Когда это стало известно в Риме, сенат, опасаясь природной, а теперь уже и неизбежной жестокости Максимина, избрал после смерти обоих Гордианов императором Максима, бывшего префекта Рима, который отличился, занимая много высоких должностей, человека родом не знатного, но прославившегося своими доблестными деяниями, и Клодия Бальбина, известного своим изнеженным нравом. (2) Народ провозгласил их Августами, а воины и тот же народ назвали Цезарем маленького внука Гордиана. (3) Таким образом, государство попыталось опереться против Максимина на трех императоров. (4) Из них Максим был в смысле образа жизни – более воздержан, в смысле осторожности – более осмотрителен, в смысле доблести – более стоек. (5) Словом, сенат и Бальбин доверили ему ведение войны против Максимина. (6) После отправления Максима на войну против Максимина Бальбин оказался в большом затруднении в Риме вследствие внутренних войн и мятежей в городе, особенно когда .... были убиты народом по наущению Галликана и Мецената. Но эти люди из народа были растерзаны преторианцами, а Бальбин был не в силах справиться с этими мятежами. Большая часть города была при этом сожжена. (7) Услышав о смерти Гордиана и его сына в связи с победой Капелиана, Максимин почувствовал себя как бы возрожденным императором. (8) Однако, когда до него дошло второе постановление сената, в силу которого Максим, Бальбин и Гордиан были провозглашены императорами, он понял, что ненависть сената к нему неизменна и что он, по общему мнению, действительно является врагом.
XXI. (1) Он решительно двинулся на Италию. Узнав, что против него послан Максим, он, придя в еще большую ярость, в боевом порядке подошел к Гемоне. (2) Но общий замысел провинциалов состоял в том, чтобы, уничтожив все то, что могло служить для пропитания, укрываться внутри городов и морить голодом Максимина с его войском. (3) Наконец, когда он, расположившись лагерем в поле, не нашел никакого продовольствия, его собственное войско воспылало враждой к нему за то, что оно страдает от голода в Италии, где оно надеялось восстановить свои силы после перехода через Альпы; сначала оно роптало, а затем начало даже высказываться свободно. (4) Когда Максимин пожелал наказывать за это, войско сильно вознегодовало, но молча подавило на время свою ненависть: в подходящий момент оно сразу проявило ее. (5) Очень многие говорят, что самое Гемону Максимин нашел пустой и покинутой, глупо радуясь тому, что будто бы целый город отступил перед ним. (6) После этого он подошел к Аквилее, которая, поставив против него по стенам вооруженных людей, закрыла ворота. Под руководством консуляров Менофила и Криспина была организована оборона.
XXII. (1) Во время тщетной осады Аквилеи Максимин направил в этот город послов. Народ готов был согласиться с ними, но Менофил и его сотоварищ воспротивились, говоря, что и бог Белен дал через гарусника ответ, что Максимину суждено быть побежденным. (2) Вследствие этого воины Максимина, говорят, хвастались впоследствии, что против них сражался Аполлон и что это была победа богов, а не Максима или сената. (3) По словам некоторых, они выдумали это, так как им было стыдно, что они, вооруженные, были таким образом побеждены почти невооруженными людьми. (4) Итак, Максимин, наведя мост на бочках, перешел реку и начал осаждать Аквилею, став вплотную под ее стенами. (5) Начался сильный штурм и решительный бой, причем граждане защищались от воинов серой, огнем и другими подобного рода средствами; некоторые из воинов бросали оружие, на других горела одежда, у иных вытекли глаза, разрушались также военные машины. (6) Среди всего этого Максимин со своим юным сыном, которого он провозгласил Цезарем, обходил вокруг стен на таком расстоянии, чтобы чувствовать себя в достаточной безопасности от бросавшихся копий, и обращался с просьбами то к своим, то к горожанам. (7) Однако это нисколько не помогало. Осыпали бранью и его – за его жестокость, и его сына, который был замечательно красив.
XXIII. (1) Думая, что война затягивается вследствие бездеятельности его сторонников, Максимин казнил своих военачальников в такое время, когда отнюдь не следовало прибегать к этому. Этим он возбудил против себя еще больший гнев со стороны своих воинов. (2) К этому присоединился еще недостаток в продовольствии, так как сенат отправил письма во все провинции и ко всем стражам гаваней, чтобы никакое продовольствие не попадало в руки Максимина. (3) Кроме того, он разослал по всем городам бывших преторов и квесторов для устройства охраны во всех местах и защиты всего от Максимина. (4) Наконец, осаждавший сам стал испытывать бедствия, какие обычно испытывает осажденный. (5) Среди всего этого приходили известия о том, что весь мир объединился в ненависти к Максимину. (6) Напуганные этим воины, чьи близкие находились на Альбанской горе, как-то в полдень, во время передышки от боев, убили Максимина и его сына, лежавших в палатке, а затем, насадив их головы на пики, показали их аквилейцам. (7) В соседнем городе были немедленно опрокинуты статуи и изображения Максимина, его префект претория был убит вместе с наиболее известными его друзьями. Головы их были даже посланы в Рим.
XXIV. (1) Таков был конец Максиминов, заслуженный жестоким отцом, но не заслуженный добрым сыном. Смерть их вызвала огромную радость у провинциалов, тяжкую печаль у варваров. (2) После убийства общественных врагов горожане приняли к себе просивших их об этом воинов, но с тем условием, чтобы они прежде всего совершили поклонение перед изображениями Максима, Бальбина и Гордиана, причем все говорили, что первые Гордианы были причислены к богам. (3) После этого из Аквилеи было за деньги послано в лагерь, который стадал от голода, огромное количество провианта, и на следующий день, когда воины подкрепили свои силы, они пошли на сходку, и все присягнули Максиму и Бальбину, называя при этом первых Гордианов божественными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131