Не так давно выяснилось, что есть и другие свидетельства у
"воскрешенных" после клинической смерти. Это картины или ощущения
неимоверного ужаса, кошмарных, порой, видений и тому подобное. Как
правило, люди не спешат об этом рассказывать, хотя на них, как и в
благоприятном виденческом случае, все пережитое производило очень
сильное впечатление, и человек сильно изменялся. По-иному начинал жить
в остатнем своем существовании.
Куда успевали проскочить эти люди своим сознанием - трудно
сказать. Скорей всего, не увидав, по каким-то причинам Света, они
попадали в самое начало Хониид Бардо, где начинаются кармические
видения. Отметим, что Ад приходит на второй день Хониид Бардо. Не
исключено, что эти люди и не достигали так далеко в Бардо, а попросту
провалились в какие-то щели в Чикаи Бардо, где укрывались от
Ослепляющего Света. Для них он не был источником благодати и
отдохновения, любви.
Очень трудно рассуждать про то, о чем мы знаем еще Так Мало.
Важно иное, что мы наконец-то стали исследовать свидетельства,
обрабатывать их, осмыслять так, как это делается в современном научном
знании. Другое дело, что, изучая иные состояния нашего сознанья, мы
становимся и прибором и ученым одновременно и зачастую - вообще
нераздельными с наблюдаемым. Прибор, ученый и явление - совмещены. Это
очень новое положение для науки. Превратившись в прибор и явление
одновременно, показания мы снимаем Сами с Себя. Положение удивительное
и совершенно необыкновенное с точки зрения привычной логики
отстраненности Сознания от Вещи, Явления в дневной коллективной яви.
В снах, в Бардо, трансовых состояниях Сознания, где плотность
знака-приказа и вещи-явления - сравниваются, открываются совершенно
новые возможности и возникают положения совсем невероятные по
необычности и трудности для исследователя. Дело в том, что
объективность Свидетельств здесь может быть так же установлена, как и
при наблюдении за частицами, к примеру, или рождением звезд. Однако,
устанавливая достоверность Свидетельств, сиречь повторяя эксперимент,
мы - Сами должны стать этой рождающейся звездой.
Иного нет пути. Чтобы научиться плавать - надо плыть. И сколько
бы мы ни прочитали самых лучших наставлений на тему, как плавать или
как преуспеть в технике любви - нам плыть всякий раз приходится самим;
чужим свидетельством не выплывешь; только собственным пережитием
способны мы удостовериться. Удостоверяясь - мы становимся иными.
Прибор, который неразделен с явлением, - все время видоизменяется. В
этом смысле говорят, по-видимому, что у всех своя судьбинская стезя,
потому что только Сам человек способен по ней пройти, хоть и прочитает
сотни наставлений, как жить. Жить нам приходится Самим, что в Бардо,
что в Жизни нашей.
(2)
СУДНЫЙ ДЕНЬ!
Сцены Суда в Бардо Тодол и в Египетской Книге Мертвых так
удивительно схожи, что возникает невольно мысль об их общем,
неизвестном ныне истоке. Царь Мертвых, Дхарма Раджа или Яма Раджа,
соответствует египетскому Озирису. В том и другом Загробье сцена
взвешивания - главная. Перед Дхарма Раджой на одну чашку весов кладут
белые, а на другую - черные камешки, означающие добрые и злые дела. А
перед Озирисом взвешивают сердце, положив его на одну чашку, а на
другую кладут перо. Сердце - это совесть человеческая, а перо - знак
Богини Правды.
В Египетской Книге померший обращается к своему сердцу и просит:
"Не выступай против меня. Не будь моим врагом в Божественном
Окружении; Пусть чаша весов не опустится против меня под надзирающим
глазом великого бога Амента". В египетском загробном суде за весами
надзирает бог мудрости Тот; у него тело человека и голова обезьяны
(реже голова ибиса). В Тибетской сцене суда надзирает бог Шинджи, тоже
с обезьяньей головой. В обоих судах действие происходит в присутствии
жюри из круга богов, частично с человеческими, а частью с головами
животных. Страшное чудище поджидает в египетской версии осужденного; в
Тибетской - это бесы стоят в ожидании злодея, готовые утащить его в
ад. Дощечка с записями, которую держит Тот, соответствует Зеркалу
Кармы, в которое смотрит Дхарма Раджа. В обеих книгах померший, первый
раз обращаясь к Суду, заявляет, что он - не виновен. В египетском суде
это заявление просто принимается а затем приступают к взвешиванию. В
тибетской книге Царь Мертвых глядит в Зеркало Кармы, что скорей всего
позднейшая добавка, потому что после все равно начинается взвешивание.
У Платона в "Республике", где его герой Эр описывает свои
похождения в загробном мире, также рассказывается о сцене Суда. Когда
его душа оставила тело, он отправился в путь с большой толпой народа.
И пришли они в Таинственное место, где было два отверстия в земле: они
были очень близко расположены одно к другому. Над ними было два других
отверстия, в небесах. Между сидели судьи и вершили правосудие. После
того, как они произносили решение суда, душу отправляли в правую дверь
в небе, если он того заслуживал, или вниз, в левую, в ад. На спинах у
каждой души были привязаны доски с записью их дел.
Средневековое наставление для умершего также содержит описание
суда. Это наставление под названием "Плач умирающего" (14-15 век)
существует в Британском Музее.
Умирающий от тяжелой болезни так жалуется на судьбу: "Увы мне,
что я некогда грешил! Добрался до меня этот день с самой ужасной из
всех вестей жизни. Пришел ко мне Страж, чье имя Беспощадность, от
Короля всех Королей, Владыки всех Владык и Судьи всех Судей. Чтобы
наложить на меня ярмо его Приказа, так сказал мне: "Я забираю тебя и
предупреждаю - поторопись, будь готов..." Судья, который ждет тебя,
Его не улестишь, не подкупишь, он тебя рассмотрит и рассудит по
справедливости и правде..."
Плач умирающего: "Увы! Увы Мне! Извини! Я не могу, я не готов! И
кто за меня выступит, в защиту? Этот день так страшен; Судья так
строг; мои враги так злы; моя родня, соседи, друзья и слуги не годятся
мне в помощь; я знаю - их слова там не услышат".
Жалобы умирающего, обращенные к Доброму Ангелу: "Мой Добрый
Ангел, которому Господь отдал меня под опеку, где ты теперь? Ты одна
моя последняя надежда, что придешь и за меня замолвишь слово. Потому
что смертный ужас так обездолил меня, что за себя мне теперь не
ответить, Вон стоит мой злой Гений и главный мой обвинитель с легионом
злых чертей позади. Некому за меня заступиться. Какой ужасный конец;
проигранное дело!"
Ответ доброго Ангела: "В твоих дурных делах, которым я никогда не
сопутствовал, ты всегда склонялся к тому, чтобы слушаться Злого Гения:
меня ты не слушал. В том нет тебе прощенья. А когда ты затевал
Богопротивное дело, разве я не напоминал тебе, что ты худое замыслил?
Не советовал тебе бежать без оглядки от места погибели, или из
компании дружков, которые тянули тебя в такое место? Можешь ты это
отрицать? Так как я теперь, ты думаешь, должен за тебя отвечать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25