И снова полное фиаско.
— Это рок, — иронически произнесла Вана, — трагическая загадка.
Она помолчала немного и спросила:
— А ты пробовал с кем-нибудь из них завести детей?
Гвидо явно шокировал этот прямой вопрос.
— Делать детей! Тебе не кажется, что на нашей планете и без меня хватает людей, которые только об этом и думают? Может быть, и у тебя та же навязчивая идея?
— Я не спрашиваю ни о себе, ни о роде человеческом, — настаивала Ванесса. — Меня интересуешь ты и твои жены.
— Что нового я могу тебе рассказать? Ни они, ни я не хотели обзаводиться детьми. Но это слишком длинная история…
Вана надолго замолчала. Гвидо показалось даже, что она уснула. И действительно, когда она снова заговорила, голос ее звучал сонно.
— Ты надеешься, что Джулия сейчас ждет тебя, как Пенелопа?
— Ничего похожего я не думаю, — Гвидо пожал плечами.
— А что же на самом деле?
— Мы с Джулией женаты уже два года. Так что ей пришло время искать замену.
— Что это за странный двухгодичный цикл? — рассмеялась Ванесса. — Почему именно два года, а не три, десять или один?
— Я не теоретизирую, — буркнул Гвидо. — Просто констатирую факты.
— Ты почувствовал, что надоел Джулии?
— Нет.
— Может быть, ты сам устал от нее?
— Нет, не то. Гораздо умнее разойтись, не дожидаясь, пока кому-нибудь из двоих станет скучно.
— Значит, ты хочешь развестись, чтобы проверить, сможешь ли ты после возвращения спать с Джулией с таким же удовольствием, как и с Майкой?
— Именно так.
— Ты будешь по-прежнему придерживаться той же системы: продолжать встречаться с каждой из них отдельно — или воспользуешься опытом, который приобрел со мной и Мидж, и станешь понемножку скрашивать однообразие повседневности? Если Джулия перестанет за тебя цепляться, она будет уже не такой наивной. Может оказаться, что ставки в игре, которую ведет Майка, чересчур высоки для дочери финансиста. Но я уверена, она не откажется увеличить количество игроков до трех.
— Я могу поверить в такое только из уважения к тебе.
— А когда новый меценат предложит тебе очередное пожертвование, ты тут же еще раз женишься?
— Пока что я совершенно не настроен заводить еще одну жену.
— Но ты можешь участвовать в решении вопроса о том, кто станет твоим преемником? Или тебе уже неважно, кто займет твое место в постели Джулии? Тогда неправда, что ты сам подбирал парней, которые постоянно увивались вокруг Джулии. И все же ты, наверное, уже знаешь своего преемника. Во всяком случае, знаешь, кто мог сменить тебя в тот день, когда ты сел на самолет и прилетел ко мне.
— Нет, я его не знаю. Когда я уезжал из Милана, мы с Джулией договорились, что не будем переписываться.
— Когда ты собирался уехать, у нее был кто-нибудь на примете?
— Нет, наверняка не было. К счастью, ей нравятся многие, так что она могла бы оказаться перед трудным выбором.
— Почему ты говоришь «могла бы»?
— Потому что ей не придется решать самой — так же, как и в первый раз, когда ее предложили мне. Мой босс по-прежнему на своем месте.
— И он назначит Джулии нового мужа? Или, может быть, уже назначил? Я думаю, девушку из такой хорошей семьи не отдадут какому-нибудь старому грубияну. При свободной любви такого не бывает.
— В столе у моего босса, — ответил Гвидо, — лежит бланк заявления на развод с моей подписью. Нужные сведения он впишет Сам.
— А Джулия участвует в решении этого вопроса?
— Она уже согласилась.
— Вот уж не ожидала, что в вашей передовой стране сохраняется система, которую и в Египте не часто увидишь.
— То, о чем .я тебе рассказал, не характерно для всей страны. Эта система основана на тайном эротическом договоре, который заключили между собой Майка, Джулия и другие женщины и несколько мужчин. Всем им нравится, что их жизнью управляют.
— Неужели им действительно нравится, что их «желают», назначают им цену и передают из рук в руки, как имущество? Иными словами, они довольны, что превратились в товар? Дорогостоящий, конечно, но все-таки товар.
— Помнишь наш первый разговор, Вана? Когда ты назвала меня психологом-дилетантом? Похоже, что сейчас ты сама перешла на тот же жаргон. Избитые фразы вроде «женщина превращается в товар» служили пищей для ума старикам, которые до сих пор не могут выйти из состояния оцепенения. Люди нашего поколения должны мыслить более оригинально. Мы должны быть готовы принять утверждение, что синапсы в чьем-то мозгу так настроены, чтобы человек получал удовольствие, когда его или ее продают. При таких же обстоятельствах другие люди склонны возмущаться и протестовать в силу иной регулировки синапсов.
— А эта синоптическая структура задана от рождения или формируется уже при жизни? Развивается она или всю жизнь остается неизменной?
— Открою тебе тайну и прошу никому ее не выдавать: на сегодняшний день никто не может ответить на твои вопросы. Более того, никто не знает, можно ли в принципе на них ответить. Как видишь, мы далеки от категоричности ложного знания.
— Тогда объясни, откуда тебе известно, что ни один человек этого не знает.
— Потому что я и есть тот самый «один человек»! И потому что никто в мире не знает об этом больше, чем я.
— А, понимаю… Или, вернее, теперь я совсем ничего не понимаю. Наверное, для меня лучше не знать слишком много.
— Что ж, тогда не будем больше говорить о моих женах.
— О да, не будем! Для меня это чересчур возбуждающая тема. Мои синапсы уже совсем проснулись.
— Ладно, тогда поехали дальше. Что ты еще хотела бы узнать?
— Как Майка и Джулия занимаются любовью?
— Я уже говорил тебе — обычным способом.
— Да, но… Расскажи еще раз.
— Ну… Словно мужчина и женщина: контакт через половые органы, которые целуются взасос, как губы.
— А я имею перед ними только одно преимущество?
— Да. Именно поэтому я стараюсь это преимущество использовать.
— Подумать только! Ведь я ничего об этом не знала!
— Ты ждала меня, чтобы узнать, на что ты в самом деле способна, так же, как и они.
— Так вот оно что! Ты свалил нас в одну кучу! Ну и как, доволен?
— Да. Мне никогда и в голову не приходило сравнивать какую-нибудь женщину с Джулией и Майкой. Ты единственное исключение, и не стоит этого стыдиться.
— Мне ничуть не стыдно. Я уже дошла до того, что мне нравятся эти две сучки. Думаю, что теперь я знаю их даже лучше, чем ты.
— Лучше, чем ты знаешь меня?
— Лучше, чем ты знаешь их.
— Неужели?
— Не сердись, Гвидо, но я разочарую тебя. Что бы тебе ни казалось, но ни Майку, ни Джулию, ни меня не нашел для тебя кто-то посторонний. Мы сами решили, что ты нам подходишь. Ты вообразил, будто мы тебе уступили, потому что в раннем детстве, или когда мы были еще в утробе матери, наши нейроны были соответственно запрограммированы. Как же ты ошибаешься, Гвидо! Твои торговцы наркотиками пришли слишком поздно и не смогли повлиять на наши синапсы. И наши родители, в определенном смысле, тоже не смогли. Наша сущность формировалась на протяжении бесчисленных поколений, и судороги экстаза, связанные с особенностями нашего пола, едва ли могут нас изменить. Как это ни парадоксально, то, что мы так сформировались, делает нас свободными. Вопреки тому, во что она заставила тебя поверить, Майка свободно выбирала тебя. Ведь это она убедила своего первого мужа, чтобы он завещал ее тебе. Ты был ступенькой, на которую ей необходимо было взобраться, чтобы приблизиться к вожделенной мечте — свободному и безоблачному разгулу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Это рок, — иронически произнесла Вана, — трагическая загадка.
Она помолчала немного и спросила:
— А ты пробовал с кем-нибудь из них завести детей?
Гвидо явно шокировал этот прямой вопрос.
— Делать детей! Тебе не кажется, что на нашей планете и без меня хватает людей, которые только об этом и думают? Может быть, и у тебя та же навязчивая идея?
— Я не спрашиваю ни о себе, ни о роде человеческом, — настаивала Ванесса. — Меня интересуешь ты и твои жены.
— Что нового я могу тебе рассказать? Ни они, ни я не хотели обзаводиться детьми. Но это слишком длинная история…
Вана надолго замолчала. Гвидо показалось даже, что она уснула. И действительно, когда она снова заговорила, голос ее звучал сонно.
— Ты надеешься, что Джулия сейчас ждет тебя, как Пенелопа?
— Ничего похожего я не думаю, — Гвидо пожал плечами.
— А что же на самом деле?
— Мы с Джулией женаты уже два года. Так что ей пришло время искать замену.
— Что это за странный двухгодичный цикл? — рассмеялась Ванесса. — Почему именно два года, а не три, десять или один?
— Я не теоретизирую, — буркнул Гвидо. — Просто констатирую факты.
— Ты почувствовал, что надоел Джулии?
— Нет.
— Может быть, ты сам устал от нее?
— Нет, не то. Гораздо умнее разойтись, не дожидаясь, пока кому-нибудь из двоих станет скучно.
— Значит, ты хочешь развестись, чтобы проверить, сможешь ли ты после возвращения спать с Джулией с таким же удовольствием, как и с Майкой?
— Именно так.
— Ты будешь по-прежнему придерживаться той же системы: продолжать встречаться с каждой из них отдельно — или воспользуешься опытом, который приобрел со мной и Мидж, и станешь понемножку скрашивать однообразие повседневности? Если Джулия перестанет за тебя цепляться, она будет уже не такой наивной. Может оказаться, что ставки в игре, которую ведет Майка, чересчур высоки для дочери финансиста. Но я уверена, она не откажется увеличить количество игроков до трех.
— Я могу поверить в такое только из уважения к тебе.
— А когда новый меценат предложит тебе очередное пожертвование, ты тут же еще раз женишься?
— Пока что я совершенно не настроен заводить еще одну жену.
— Но ты можешь участвовать в решении вопроса о том, кто станет твоим преемником? Или тебе уже неважно, кто займет твое место в постели Джулии? Тогда неправда, что ты сам подбирал парней, которые постоянно увивались вокруг Джулии. И все же ты, наверное, уже знаешь своего преемника. Во всяком случае, знаешь, кто мог сменить тебя в тот день, когда ты сел на самолет и прилетел ко мне.
— Нет, я его не знаю. Когда я уезжал из Милана, мы с Джулией договорились, что не будем переписываться.
— Когда ты собирался уехать, у нее был кто-нибудь на примете?
— Нет, наверняка не было. К счастью, ей нравятся многие, так что она могла бы оказаться перед трудным выбором.
— Почему ты говоришь «могла бы»?
— Потому что ей не придется решать самой — так же, как и в первый раз, когда ее предложили мне. Мой босс по-прежнему на своем месте.
— И он назначит Джулии нового мужа? Или, может быть, уже назначил? Я думаю, девушку из такой хорошей семьи не отдадут какому-нибудь старому грубияну. При свободной любви такого не бывает.
— В столе у моего босса, — ответил Гвидо, — лежит бланк заявления на развод с моей подписью. Нужные сведения он впишет Сам.
— А Джулия участвует в решении этого вопроса?
— Она уже согласилась.
— Вот уж не ожидала, что в вашей передовой стране сохраняется система, которую и в Египте не часто увидишь.
— То, о чем .я тебе рассказал, не характерно для всей страны. Эта система основана на тайном эротическом договоре, который заключили между собой Майка, Джулия и другие женщины и несколько мужчин. Всем им нравится, что их жизнью управляют.
— Неужели им действительно нравится, что их «желают», назначают им цену и передают из рук в руки, как имущество? Иными словами, они довольны, что превратились в товар? Дорогостоящий, конечно, но все-таки товар.
— Помнишь наш первый разговор, Вана? Когда ты назвала меня психологом-дилетантом? Похоже, что сейчас ты сама перешла на тот же жаргон. Избитые фразы вроде «женщина превращается в товар» служили пищей для ума старикам, которые до сих пор не могут выйти из состояния оцепенения. Люди нашего поколения должны мыслить более оригинально. Мы должны быть готовы принять утверждение, что синапсы в чьем-то мозгу так настроены, чтобы человек получал удовольствие, когда его или ее продают. При таких же обстоятельствах другие люди склонны возмущаться и протестовать в силу иной регулировки синапсов.
— А эта синоптическая структура задана от рождения или формируется уже при жизни? Развивается она или всю жизнь остается неизменной?
— Открою тебе тайну и прошу никому ее не выдавать: на сегодняшний день никто не может ответить на твои вопросы. Более того, никто не знает, можно ли в принципе на них ответить. Как видишь, мы далеки от категоричности ложного знания.
— Тогда объясни, откуда тебе известно, что ни один человек этого не знает.
— Потому что я и есть тот самый «один человек»! И потому что никто в мире не знает об этом больше, чем я.
— А, понимаю… Или, вернее, теперь я совсем ничего не понимаю. Наверное, для меня лучше не знать слишком много.
— Что ж, тогда не будем больше говорить о моих женах.
— О да, не будем! Для меня это чересчур возбуждающая тема. Мои синапсы уже совсем проснулись.
— Ладно, тогда поехали дальше. Что ты еще хотела бы узнать?
— Как Майка и Джулия занимаются любовью?
— Я уже говорил тебе — обычным способом.
— Да, но… Расскажи еще раз.
— Ну… Словно мужчина и женщина: контакт через половые органы, которые целуются взасос, как губы.
— А я имею перед ними только одно преимущество?
— Да. Именно поэтому я стараюсь это преимущество использовать.
— Подумать только! Ведь я ничего об этом не знала!
— Ты ждала меня, чтобы узнать, на что ты в самом деле способна, так же, как и они.
— Так вот оно что! Ты свалил нас в одну кучу! Ну и как, доволен?
— Да. Мне никогда и в голову не приходило сравнивать какую-нибудь женщину с Джулией и Майкой. Ты единственное исключение, и не стоит этого стыдиться.
— Мне ничуть не стыдно. Я уже дошла до того, что мне нравятся эти две сучки. Думаю, что теперь я знаю их даже лучше, чем ты.
— Лучше, чем ты знаешь меня?
— Лучше, чем ты знаешь их.
— Неужели?
— Не сердись, Гвидо, но я разочарую тебя. Что бы тебе ни казалось, но ни Майку, ни Джулию, ни меня не нашел для тебя кто-то посторонний. Мы сами решили, что ты нам подходишь. Ты вообразил, будто мы тебе уступили, потому что в раннем детстве, или когда мы были еще в утробе матери, наши нейроны были соответственно запрограммированы. Как же ты ошибаешься, Гвидо! Твои торговцы наркотиками пришли слишком поздно и не смогли повлиять на наши синапсы. И наши родители, в определенном смысле, тоже не смогли. Наша сущность формировалась на протяжении бесчисленных поколений, и судороги экстаза, связанные с особенностями нашего пола, едва ли могут нас изменить. Как это ни парадоксально, то, что мы так сформировались, делает нас свободными. Вопреки тому, во что она заставила тебя поверить, Майка свободно выбирала тебя. Ведь это она убедила своего первого мужа, чтобы он завещал ее тебе. Ты был ступенькой, на которую ей необходимо было взобраться, чтобы приблизиться к вожделенной мечте — свободному и безоблачному разгулу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49