Небо становится тяжелым, воздух густеет, оседая на землю, которая расступается, поглощая все, и мир обращается в хаос. И что же это, господи! Для того, чтобы сотворить такое, и существовал человек?
«Я смогу написать это, — подумал Портер. — Нужно только поговорить с Патриксоном. До него вряд ли добрались, тихий ученый, на „Лоусон“ работали тысячи… А он обо всем догадывается и сможет объяснить. А я напишу. О том, что человек, будь он хоть сто раз запрограммирован природой, обязан прежде всего быть человеком. Искать выход. Найти его.»
Портер глубоко вздохнул. Он уже представлял себе первую страницу, готов был хоть сейчас надиктовать ее. Репортажи его и Воронцова дополнят друг друга. Они будут по-разному оценивать факты, чтобы сойтись в главном. И обязательно нужно ударить по будущему оружию. Остановить.
Портер вошел в кабинку таксофона, вспомнил номер телефона космолога и снял трубку.
Набрать номер он не успел.
x x x
— Добрый вечер, сэр.
— А, Филипс… Слушаю.
— Возможность дальнейшей утечки информации полностью блокирована. К сожалению, мы недооценили эту группу, особенно физика. Пришлось принять радикальные меры. И с русским репортером тоже, к сожалению. Полагаю, Москва ограничится нотой.
— Все равно, Филипс, ваши службы сработали очень нечетко… Кстати, что за разговоры о человечестве как о разумной бомбе? Есть в этом какой-то смысл?
— Не знаю, сэр. Оставим журналистам, пусть прожуют и выплюнут. Для нашей работы я больше помех не вижу. А будущее человечества… Вас оно волнует, сэр?
— Нет.
— Меня тоже.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30