-- усмехнулся Борис.
-- А разве ты этого не видел? -- тихо сказал Максим. -
Помнишь... Когда ты отобрал у меня пистолет... Ведь это
мне дьявол подсунул... И нашептывает: "Застрелись"... А кто-то
этого не хотел и послал тебя...
-- Я тогда просто пошел за книжкой.
-- Э-э не-е-ет... Это тебе только кажется... С точки
зрения диалектического материализма ничто не происходит
случайно... Следовательно, все... что я теперь делаю -- это
опять ты виноват... Видишь...
Комиссар госбезопасности болтал своим кубком в форме
человеческого черепа и раскачивался из стороны в сторону, как
китайский болванчик.
Младший брат перестал улыбаться.
-- Ну и что?
-- Что?.. Как побывал я в этом аду... Как посмотрел, что
это такое... Познакомился я с товарищем сатаной и всей его
братней... С тех пор у меня с этими... с чертями... личные
счеты... Понимаешь, личные... Так вот, я объявляю им классовую
борьбу... Я лик-ик... лик-видирую их как класс! -- Комиссар
устало сгорбился над своим столом, заваленным папками с делами
врагов народа. -- Ведь рай и ад -- это в сердцах людей... И как
попекся я-в этом аду, так у меня сердце и сгоре-ело... С тех
пор я бес-сердечный... Итак, товарищ сатана, жалости от меня...
не ждите...
Пока доктор социальных наук Максим Руднев сводил свои
личные счеты с дьяволом и помогал Сталину ликвидировать всякую
оппозицию в Советском Союзе, дома он постоянно натыкался на
оппозицию в собственной семье. Но поскольку отца с матерью в
НКВД не посадишь, Максим выдумал своеобразную тактику.
Мать относилась к религии более или менее безразлично. Ни
за, ни против.
-- Как все хорошие женщины, -- говорил Максим. -- Типичная
соглашательница.
-- Боже мой, -- вздыхала мать. - Как тебе не стыдно! Зато
отец Руднев был довольно религиозен и по воскресеньям любил
ходить в церковь. Особенно на торжественные службы. Потом все
церкви позакрывали, и отец недовольно ворчал. А начальник 13-го
отдела НКВД стал заводить с отцом диспуты на религиозные темы:
-- Отец, а что такое Бог?
Отец пробовал объяснить, но получалось что-то
неубедительное.
-- Отец, а что такое Сын Божий?
Отец опять путался, а комиссар, как инквизитор,
допытывался:
-- А почему Евангелие в буквальном переводе означает
Благая Весть? Что это за благая весть?
Отец смущенно протирал свое вспотевшее пенсне, а Максим
безжалостно продолжал свой допрос:
-- А почему Иисуса Христа называют Спасителем? Потом он,
как на экзамене, подсказывал отцу:
-- От чего Он спасает? Ну-у?! Ведь в Евангелии
описывается, как Иисус Христос лечил людей... Как же это ты,
доктор-гинеколог, и не знаешь? Ведь это, так сказать, по твоей
специальности... Или ты не читал Евангелие?
Отец чувствовал себя как школьник, а комиссар
госбезопасности укоризненно качал головой:
-- Как же это ты, человек с университетским образованием,
веришь в то, чего ты не знаешь? Ходишь, крестишься, кланяешься
-- и не знаешь чему?!
Совершенно сбив отца с толку, Максим, как настоящий
иезуит, снисходительно говорил:
-- С точки зрения диалектического материализма Бог -- это
свод высших законов природы по отношению к человеку, которые
для простоты называют одним словом -- Бог. А человека, который
эти законы впервые сформулировал, называют Сыном Божиим. --
Ученик папы Иннокентия поучительно поднял палец: -- Там, где
люди не подчиняются этим законам, то есть Богу, там появляется
сложный комплекс социальных болезней, которые для простоты, как
антитезу Бога, назвали одним словом -- дьявол. Учение Христа --
Евангелие указывает пути спасения от этих социальных болезней.
Потому это учение и называют Благая Весть, а Христа --
Спасителем. Ясно?
С тех пор как только заходил какой-нибудь спор, доктор
социальных наук моментально прятался за Библию, уверяя, что в
каждой библейской притче есть свой скрытый смысл. Нужно было
признать, что Библию он знал назубок и теперь подсмеивался над
отцом:
-- Ведь в Библии же сказано: имеющие глаза -- да не видят,
имеющие уши -- да не слышат. Вот и ты такой. Но в Библии еще
говорится и про ключи познания...
Борис любил конкретизировать:
-- А где же эти ключи?
-- Где? -- усмехнулся комиссар. -- Вот в том-то и дело,
что эти ключи -- в руках у дьявола. И ключи эти -- ключи
отравленные.
В процессе чистки врагов народа арестовывали по
коллективному принципу -- пачками. Так, арестуют секретаря
райкома партии, а за ним не только его жену и родственников,
но и всех его помощников, сотрудников и приятелей. Хотя отец
всех партийцев недолюбливал, но, когда их арестовывали, оп
становился на их сторону и возмущался:
-- И за что их только арестовывают?
-- А ты, отец, загляни в Библию, -- советовал комиссар
госбезопасности. -- Там есть притча про плевелы. Ты знаешь, что
такое плевелы?
-- Это сорняки, -- отвечал отец.
-- 11с только сорняки, -- поправлял Максим. -- Считается,
что плевелы -- это ядовитая, выродившаяся пшеница. И в
Евангелии сказано, что при кончине века будут полоть эти
плевелы. Конец века -- это конец определенного исторического
цикла, где гранью является революция. My вот мы и чистим --
полем эти самые плевелы.
-- Ну а зачем арестовывать всех сотрудников и знакомых? --
протестовал отец.
-- Потому, что эти плевелы всегда собираются вместе, --
отвечал Максим. -- Это партия партий и союз союзов. Если один
такой попадает наверх, то он насаживает таких же сверху донизу.
И секретарша у него будет такая, и все его друзья-приятели.
Потому и приходится чистить всех подряд. Ведь-в Евангелии так и
сказано: и ввергнут этих сынов лукавого в печь огненную, и
будет там плач и скрежет зубовный. Потому Библию и называют
книгой книг. Это книга вещая. Или ты думал, что это так --
пустые слова? -- Ученик папы Иннокентия смиренно опустил глаза.
-- Я это самому Сталину растолковываю. Его в семинарии
учили-учили и ничему не выучили. А я ему все это диалектически
доказал. А он мне и говорит: "Ты у мэнэ, Максым, тэпэр красный
кардинал". Я у него теперь вроде духовного наставника. Учу его
диалектическому христианству.
В конце чистка превращалась в какую-то невидимую
гражданскую войну. По всей Стране Советов шли массовые аресты и
расстрелы. Весь мир затаил дыхание, следя за невероятными
результатами московских процессов.
А красный кардинал Сталина достал где-то старую пластинку
Шаляпина и накручивал в своей комнате патефон.
-- "Полюбил всей душой я девицу, -- пел знаменитый бас. --
За iiee жизнь готов я отдать... "
Максим раскачивался на стуле и потягивал водку из своего
любимого кубка в форме человеческого черепа.
-- "Бирюзой разукрашу светлицу, -- неслось из патефона. --
Золотую поставлю кровать... "
Красный кардинал наблюдал, как на стене раскачивается его
собственная тень.
-- "Разукрашу ее, как картинку, -- доносилось до Бориса
сквозь полуоткрытую дверь. -- И отдам это все за любовь... "
Максим тупо мотал головой в такт песне. За окном шелестел
листьями старый орех.
-- "Но если в сердце сомненье вкрадется, -- пел Шаляпин,
-- что красавица мне неверна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
-- А разве ты этого не видел? -- тихо сказал Максим. -
Помнишь... Когда ты отобрал у меня пистолет... Ведь это
мне дьявол подсунул... И нашептывает: "Застрелись"... А кто-то
этого не хотел и послал тебя...
-- Я тогда просто пошел за книжкой.
-- Э-э не-е-ет... Это тебе только кажется... С точки
зрения диалектического материализма ничто не происходит
случайно... Следовательно, все... что я теперь делаю -- это
опять ты виноват... Видишь...
Комиссар госбезопасности болтал своим кубком в форме
человеческого черепа и раскачивался из стороны в сторону, как
китайский болванчик.
Младший брат перестал улыбаться.
-- Ну и что?
-- Что?.. Как побывал я в этом аду... Как посмотрел, что
это такое... Познакомился я с товарищем сатаной и всей его
братней... С тех пор у меня с этими... с чертями... личные
счеты... Понимаешь, личные... Так вот, я объявляю им классовую
борьбу... Я лик-ик... лик-видирую их как класс! -- Комиссар
устало сгорбился над своим столом, заваленным папками с делами
врагов народа. -- Ведь рай и ад -- это в сердцах людей... И как
попекся я-в этом аду, так у меня сердце и сгоре-ело... С тех
пор я бес-сердечный... Итак, товарищ сатана, жалости от меня...
не ждите...
Пока доктор социальных наук Максим Руднев сводил свои
личные счеты с дьяволом и помогал Сталину ликвидировать всякую
оппозицию в Советском Союзе, дома он постоянно натыкался на
оппозицию в собственной семье. Но поскольку отца с матерью в
НКВД не посадишь, Максим выдумал своеобразную тактику.
Мать относилась к религии более или менее безразлично. Ни
за, ни против.
-- Как все хорошие женщины, -- говорил Максим. -- Типичная
соглашательница.
-- Боже мой, -- вздыхала мать. - Как тебе не стыдно! Зато
отец Руднев был довольно религиозен и по воскресеньям любил
ходить в церковь. Особенно на торжественные службы. Потом все
церкви позакрывали, и отец недовольно ворчал. А начальник 13-го
отдела НКВД стал заводить с отцом диспуты на религиозные темы:
-- Отец, а что такое Бог?
Отец пробовал объяснить, но получалось что-то
неубедительное.
-- Отец, а что такое Сын Божий?
Отец опять путался, а комиссар, как инквизитор,
допытывался:
-- А почему Евангелие в буквальном переводе означает
Благая Весть? Что это за благая весть?
Отец смущенно протирал свое вспотевшее пенсне, а Максим
безжалостно продолжал свой допрос:
-- А почему Иисуса Христа называют Спасителем? Потом он,
как на экзамене, подсказывал отцу:
-- От чего Он спасает? Ну-у?! Ведь в Евангелии
описывается, как Иисус Христос лечил людей... Как же это ты,
доктор-гинеколог, и не знаешь? Ведь это, так сказать, по твоей
специальности... Или ты не читал Евангелие?
Отец чувствовал себя как школьник, а комиссар
госбезопасности укоризненно качал головой:
-- Как же это ты, человек с университетским образованием,
веришь в то, чего ты не знаешь? Ходишь, крестишься, кланяешься
-- и не знаешь чему?!
Совершенно сбив отца с толку, Максим, как настоящий
иезуит, снисходительно говорил:
-- С точки зрения диалектического материализма Бог -- это
свод высших законов природы по отношению к человеку, которые
для простоты называют одним словом -- Бог. А человека, который
эти законы впервые сформулировал, называют Сыном Божиим. --
Ученик папы Иннокентия поучительно поднял палец: -- Там, где
люди не подчиняются этим законам, то есть Богу, там появляется
сложный комплекс социальных болезней, которые для простоты, как
антитезу Бога, назвали одним словом -- дьявол. Учение Христа --
Евангелие указывает пути спасения от этих социальных болезней.
Потому это учение и называют Благая Весть, а Христа --
Спасителем. Ясно?
С тех пор как только заходил какой-нибудь спор, доктор
социальных наук моментально прятался за Библию, уверяя, что в
каждой библейской притче есть свой скрытый смысл. Нужно было
признать, что Библию он знал назубок и теперь подсмеивался над
отцом:
-- Ведь в Библии же сказано: имеющие глаза -- да не видят,
имеющие уши -- да не слышат. Вот и ты такой. Но в Библии еще
говорится и про ключи познания...
Борис любил конкретизировать:
-- А где же эти ключи?
-- Где? -- усмехнулся комиссар. -- Вот в том-то и дело,
что эти ключи -- в руках у дьявола. И ключи эти -- ключи
отравленные.
В процессе чистки врагов народа арестовывали по
коллективному принципу -- пачками. Так, арестуют секретаря
райкома партии, а за ним не только его жену и родственников,
но и всех его помощников, сотрудников и приятелей. Хотя отец
всех партийцев недолюбливал, но, когда их арестовывали, оп
становился на их сторону и возмущался:
-- И за что их только арестовывают?
-- А ты, отец, загляни в Библию, -- советовал комиссар
госбезопасности. -- Там есть притча про плевелы. Ты знаешь, что
такое плевелы?
-- Это сорняки, -- отвечал отец.
-- 11с только сорняки, -- поправлял Максим. -- Считается,
что плевелы -- это ядовитая, выродившаяся пшеница. И в
Евангелии сказано, что при кончине века будут полоть эти
плевелы. Конец века -- это конец определенного исторического
цикла, где гранью является революция. My вот мы и чистим --
полем эти самые плевелы.
-- Ну а зачем арестовывать всех сотрудников и знакомых? --
протестовал отец.
-- Потому, что эти плевелы всегда собираются вместе, --
отвечал Максим. -- Это партия партий и союз союзов. Если один
такой попадает наверх, то он насаживает таких же сверху донизу.
И секретарша у него будет такая, и все его друзья-приятели.
Потому и приходится чистить всех подряд. Ведь-в Евангелии так и
сказано: и ввергнут этих сынов лукавого в печь огненную, и
будет там плач и скрежет зубовный. Потому Библию и называют
книгой книг. Это книга вещая. Или ты думал, что это так --
пустые слова? -- Ученик папы Иннокентия смиренно опустил глаза.
-- Я это самому Сталину растолковываю. Его в семинарии
учили-учили и ничему не выучили. А я ему все это диалектически
доказал. А он мне и говорит: "Ты у мэнэ, Максым, тэпэр красный
кардинал". Я у него теперь вроде духовного наставника. Учу его
диалектическому христианству.
В конце чистка превращалась в какую-то невидимую
гражданскую войну. По всей Стране Советов шли массовые аресты и
расстрелы. Весь мир затаил дыхание, следя за невероятными
результатами московских процессов.
А красный кардинал Сталина достал где-то старую пластинку
Шаляпина и накручивал в своей комнате патефон.
-- "Полюбил всей душой я девицу, -- пел знаменитый бас. --
За iiee жизнь готов я отдать... "
Максим раскачивался на стуле и потягивал водку из своего
любимого кубка в форме человеческого черепа.
-- "Бирюзой разукрашу светлицу, -- неслось из патефона. --
Золотую поставлю кровать... "
Красный кардинал наблюдал, как на стене раскачивается его
собственная тень.
-- "Разукрашу ее, как картинку, -- доносилось до Бориса
сквозь полуоткрытую дверь. -- И отдам это все за любовь... "
Максим тупо мотал головой в такт песне. За окном шелестел
листьями старый орех.
-- "Но если в сердце сомненье вкрадется, -- пел Шаляпин,
-- что красавица мне неверна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69