Она
даже нашла какую-то работу. Слепая женщина с неплохим
доходом наняла ее для легкой домашней работы, а также для
чтения вслух произведений Портера и Бака. Она жила на первом
этаже в том же доме, что и мисс Стенсфилд. У мисс Стенсфилд
появился тот цветущий вид, который свойственен здоровым
женщинам на последних трех месяцах беременности. Но на ее
лице лежала какая-то тень. Когда я разговаривал с ней, она
отвечала мне с какой-то излишней медлительностью. Как-то
раз, когда она не ответила вовсе, я поднял глаза и увидел,
что она рассматривает фотографию в рамке на стене со
странным, мечтательным выражением. Я почувствовал, как меня
обдало холодом... и ее ответ, не имевший ничего общего с
моим вопросом, нисколько не успокоил меня.
"У меня такое чувство, доктор, и иногда очень сильное,
что я обречена".
Глупое, мелодраматическое слово! Однако, джентльмены, у
меня был готов сорваться ответ: "Да, я тоже чувствую это".
Я прогнал от себя эти мысли - врач, произносящий такие вещи,
должен немедленно продать свой инструмент и медицинские
книги и попытать счастья в плотницком деле или стать
водопроводчиком.
Я сказал ей, что она не первая беременная женщина, у
которой возникают подобные чувства. Они известны любому
врачу, и их часто называют Синдромом Долины Теней. По-моему,
я уже упоминал об этом, джентльмены.
Мисс Стенсфилд серьезно кивнула мне в ответ, и я
вспоминаю, как молодо она выглядела в тот день и каким
большим казался ее живот. "Я знаю об этом, - сказала она. -
Я испытываю эти ощущения, но они как бы отделены от того
другого чувства. Оно... как что-то неясно вырисовывающееся.
Я не могу описать это более точно. Это глупо, но я не могу от
него избавиться".
"Вы должны попытаться, - сказал я. - Это же очень
хорошо для..."
Но она уже была далеко от меня. Она снова изучала
фотографию.
"Кто это?"
"Эмин Маккэррон, - ответил я, стараясь перевести все в
шутку. Но у меня получилось немного глуповато. - Перед
Гражданской войной, совсем еще молодой".
"Нет, я узнала вас, конечно, - сказала она. - Женщина.
Можно определить, что это женщина по юбке и туфлям. Кто
она?"
"Ее имя - Гарриет Уайт", - промолвил я и подумал: "Она
будет первой, чье лицо вы увидите, когда приедете рожать".
Холод вернулся вновь, жуткий и беспредельный. Ее каменное
лицо".
"А что говорит надпись на основании статуи?" - спросила
она, все еще находясь в каком-то оцепенении.
"Я не знаю, - солгал я. - Я недостаточно силен в
разговорной латыни".

В эту ночь я видел самый плохой сон в своей жизни. Я
проснулся от ужаса и если бы я был женат, то напугал бы свою
жену до смерти.
Во сне я открыл дверь своего кабинета и увидел Сандру
Стенсфилд. На ней были коричневые туфли, красивое белое
платье с коричневой канвой и чуть вышедшая из моды шляпка.
Но шляпка находилась между ее грудей, потому что она держала
голову в руках. Белое платье было запачкано кровью. Кровь
хлестала из ее шеи и заливала потолок.
Ее удивительные карие глаза были широко раскрыты и
смотрели на меня.
"Обречена, - сказала ее голова. - Обречена. Я обречена.
Нет спасения без страдания. Это дешевое волшебство, но это
все, что мы имеем".
Я закричал и проснулся.

Настал и прошел день, когда должен был подойти ее срок
- 10 декабря. Я осмотрел ее 17 декабря и сказал, что
ребенок безусловно родится в 1935, но скорее всего после
Рождества. Мисс Стенсфилд восприняла эту новость с хорошим
настроением. Казалось, она отбросила все омрачающие ее
ощущения. Миссис Гиббс, слепая женщина, нанявшая мисс
Стенсфилд, была ею очень довольна. Она даже рассказала своим
друзьям о мужественной молодой вдове, которая, несмотря на
все невзгоды и собственное затруднительное положение, не
унывает и смело смотрит в будущее. Многие из друзей старой
женщины выказали готовность взять мисс Стенсфилд на работу
после рождения ребенка.
"Я тоже подвела их к этому, - сказала она мне. - Ради
ребенка. Но только до тех пор, пока я окончательно не встану
на ноги и не найду что-нибудь постоянное. Иногда мне
кажется, что самое худшее из всего случившегося - то, что я
по-другому стала смотреть на людей. Иной раз я думаю: ну как
я могу спокойно спать, когда я обманула эту милую золотую
старушку? А потом я говорю себе: "Если бы она знала, то
показала бы мне на дверь, как и все другие". Но все равно,
ложь есть ложь, и порой мне становится тяжело на сердце".
Перед тем как уйти в этот день, она достала маленький
сверток и робко положила его на стол. "Счастливого
Рождества, доктор".
"Вы не должны были, - сказал я, выдвигая ящик стола и
доставая собственный сверток. - Но я тоже приготовил для
вас..."
Она удивленно взглянула на меня, и мы оба рассмеялись.
Она подарила мне серебряную заколку для галстука, а я -
альбом для фотографий ее ребенка. У меня сохранилась
заколка, и вы видите, что я надел ее сегодня. Что случилось
с альбомом, мне неизвестно.
Я проводил ее до двери, и тут она обернулась, положила
руки мне на плечи, поднялась на цыпочки и поцеловала меня в
губы. Ее губы были холодны и тверды. Это был не страстный
поцелуй, но и не тот, что вы ждете от сестры или тети.
"Еще раз спасибо, доктор, - сказала она, чуть
задыхаясь. Ее щеки слегка зарделись, а карие глаза ярко
блестели. - Спасибо за все".
Я засмеялся - немного неуклюже. "Вы говорите так, словно
мы с вами больше не увидимся, Сандра". Во второй и
последний раз я навал ее по имени.
"Нет, мы еще встретимся, - возразила она. - Я в этом
нисколько не сомневаюсь".
Она была права, хотя ни один из нас не мог предвидеть,
при каких страшных обстоятельствах произойдет наша
последняя встреча.

Схватки начались в самый канун рождества, после шести
вечера. К тому времени выпавший за весь день снег
превратился в лед.
Миссис Гиббс жила в просторной квартире на первом
этаже, и в шесть тридцать мисс Стенсфилд осторожно
спустилась вниз, постучала в дверь ее квартиры и попросила
разрешения вызвать по телефону такси.
"Что, маленький беспокоит, дорогая?" - просила миссис
Гиббс, уже волнуясь.
"Да. Схватки только начались, но я беспокоюсь из-за
погоды. Такси будет ехать очень долго".
Она вызвала такси, а потом позвонила мне. В это время,
в шесть сорок, волны боли следовали с интервалом в двадцать
минут. Она повторила мне, что решила поторопиться из-за
непогоды. "Мне бы не хотелось родить ребенка на заднем
сиденье такси", - сказала она. Ее голос был совершенно
спокойным.
Такси опаздывало, а родовые схватки протекали немного
быстрее, чем я предсказывал. Но, как я уже говорил, не
бывает абсолютно похожих друг на друга родов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20