Вчера я получил очередное письмо от мэра Пуны. Вот что он пишет: «Выражая свою глубочайшую любовь, я с удовольствием хочу заявить, что Ошо, проживающий ныне по адресу Корегаон-Парк, 17, в городе Пуна, моем родном избирательном округе, безусловно, является просветленным. В наши беспокойные времена его авторитетные взгляды на религию особенно ценны. Это один из величайших мистиков и духовных учителей нашей эпохи. Его поведение и взгляды полны такой любви к людям, что он никогда не допускал — да и не мог бы допустить — какой-либо противозаконной деятельности и уж тем более не был виновным в уголовных преступлениях. Его взгляды, напротив, способствуют созданию чрезвычайно мирной и безмятежной атмосферы, особенно в текущих обстоятельствах, когда вся наша страна переживает весьма бурные события».
К концу 1987 года через ворота общины ежедневно проходят тысячи санньясинов и посетителей. Здоровье Ошо неуклонно ухудшается, он мучается от болей в костях и суставах. Зрение его слабеет, он становится очень чувствителен к яркому свету, теряет аппетит и переносит частые воспаления ушей. Недомогания приводят к тому, что порой он не может ни с кем встречаться несколько дней, даже недель подряд. В беседах он все чаше повторяет, что не сможет оставаться со своими людьми вечно, и советует слушателям уделять основное внимание медитации. В марте он вводит упражнение «замри!»: санньясины танцуют под быструю музыку, а затем по команде замирают на несколько секунд, после чего танец продолжается.
Я стараюсь вернуть вас домой. Вы ушли слишком далеко, вы скитались в поисках призраков, гнались за своими снами. Но я хочу, чтобы вы вернулись домой, потому что только это приносит удовлетворение. Снаружи нет ничего, что утолит вашу жажду, — всё здесь. Всё сейчас, а не когда-то в будущем. А наша игра «замри!», эти резкие остановки нужны лишь для того, чтобы ощутить себя здесь и сейчас.
Я могу только помочь вам ощутить легкий привкус, но, когда вы поймете, что вам нужно, вы сможете искать сами. Никто не в силах вам помешать. Самое главное — ощутить этот привкус.
Вы слышали разные слова, прекрасные слова, но ни одно не заставляло пускаться в неистовый поиск. Поэтому я хочу дать вам не просто слова, но и смысл, а это возможно, только если помогаешь ощутить некую изюминку.
Время пришло. Многие мои санньясины уже раскрываются, как первые весенние почки. Скоро распустятся цветки. А вы должны быть нетерпеливо терпеливыми — стремиться, но ничего не требовать. Потому что я не смогу оставаться тут вечно. Я и так слишком долго ждал. Пришло время помочь вам ощутить легкий привкус. Слова — а я говорил вам достаточно много, — были лишь подготовкой. Я посеял много семян, и весна уже близко, так что ничего не бойтесь и будьте рядом со мной безраздельно, окунитесь в мое безмолвие, мою радость.
Пришло время отбросить двойственность, разделяющую вас и меня.
Те, кто готов к этому, должны отбросить ее прямо сейчас. Остальным на это потребуется какое-то время. У меня есть еще немного времени, я еще немножко побуду на этом берегу... но не так уж долго.
Я не смогу быть рядом с вами всегда. Я бы и не прочь, но Вселенная такого не допускает. Мне отпущено ровно столько, сколько нужно, и это правильно, иначе вы слишком привыкли бы полагаться на меня.
Когда-нибудь меня не станет, и потому сейчас я все чаще исчезаю. Это правильно — вы должны научиться понимать, что происходит с вашей действительностью в мое отсутствие. Когда я рядом, вы слишком увлечены мной и забываете себя.
Не забывайте себя! Помните себя, потому что только воспоминание преображает.
Естественно, вы будете скучать без меня, и в этом я не вижу ничего плохого. Но вы ищете запредельное — то, что за пределами нормы, природы, нечто трансцендентальное. Вы должны найти свой путь и пройти свой путь в одиночку.
Я не могу пойти с вами. Я могу указать вам путь, показать свет луны. Но мой палец — еще не луна, а скоро я вообще перестану на нее указывать. Рано или поздно вам придется обходиться без моего пальца и самим искать в небе луну. Этим путем каждый идет в одиночку.
Естественно, когда я перестану появляться каждый день, утром и вечером, когда меня уже не будет рядом, у вас появится ощущение, будто все кончено. Но это не конец, просто наружу рвется ваша собственная реальность. Прежде у нее не было возможности проявиться. Я все время был рядом, и вы сами ушли в тень, на задний план. Я стал для вас реальнее, чем вы сами.
Но когда я перестану приходить, мое отсутствие подчеркнет вашу собственную реальность. Это очень хорошо, потому что ваше паломничество не начнется, пока вы не поймете, кто вы и где. У нас впереди очень важные дни.
Помните: ваша реальность — это все, что вы постигаете сами, каким бы хламом это ни казалось. Можете отмыть находку, можете выбросить и пойти дальше, но прежде чем что-то с ней сделать, разберитесь, что это такое. Это первое, самое главное.
Мой подход к вашему росту прост: я хочу, чтобы вы перестали зависеть от меня. Любая зависимость — это рабство, а самое страшное рабство — зависимость духовная.
Я прилагаю все силы, чтобы помочь вам осознать собственную индивидуальность, свободу, неограниченные возможности расти без помощи со стороны. Развитие — неотъемлемое свойство вашей сущности. Никто его не дарует, никто не навязывает — оно происходит само собой.
Все формы медитации, что я вам дал, от меня не зависят. Есть я рядом или нет — никакой разницы. Все зависит только от вас. Для медитации нужно ваше присутствие, а не мое.
И помогает вам не мое присутствие, а ваше собственное — пребывание в текущем мгновении, осознанность и внимательность.
Отравлен в рейгановской Америке
За целых семь недель врачи так и не смогли вылечить Ошо от инфекционного воспаления ушей. Он был очень плох, а 7 ноября 1987 года вышел на люди и объявил, что, по мнению врачей, во время тюремного заключения в США его отравили таллием.
Мой личный врач, доктор Амрито, немедленно оповестил об этом врачей-санньясинов по всему миру и попросил их связаться с лучшими специалистами по ядам. Тот факт, что мой организм лишился всех защитных механизмов, он сам может объяснить только отравлением. Эта мысль, к которой он пришел после долгого анализа, постепенно окрепла. Он погрузился в соответствующие исследования и убедился, что определенные симптомы могут возникать только под действием яда.
С тех пор, как я провел двенадцать дней в американских тюрьмах, у меня началась бессонница. И в организме многое изменилось: я лишился аппетита, пища стала казаться мне совершенно безвкусной, в животе постоянно крутит, меня тошнит и рвет... жажды нет, но чувство такое, будто внутри все переворачивается. Затронута, похоже, и нервная система. Временами все мое тело охватывает сильная дрожь — особенно в руках. Еще у меня начали подергиваться веки.
В тот день, когда меня посадили в камеру, я весил сто пятьдесят фунтов, а сейчас — всего сто тридцать. Три месяца назад у меня страшно разболелась кость в правой кисти. Все это — признаки отравления. Доктор Амрито попросил всех моих санньясинов-медиков обратиться за помощью к лучшим на свете специалистам по ядам. Другой врач, доктор Дхьян Йоги, тут же взял у меня анализы крови и мочи, образцы волос — и отправился в Англию и Германию к лучшим экспертам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83