.. Собрать разные пробы. Обозначить... опасные участки. Все остальное – вот тут-то, и, сдается мне, Войцех, зарыта собака, и здоровая собака. Все остальное – надо демонтировать. Или просто уничтожить. Взорвать и сжечь. Литера эйч. Подземные уровни – затопить, согласно инструкции и... (И согласно тому, что в том конверте, – это Майкл подумал про себя, – ТЫ ЗНАЕШЬ В КАКОМ, но об этом помолчим, ясновельможный пан, об этом помолчим...). Так вот, об инструкции. Оно, конечно, все в ней предусмотрено, только, вот, сами они – те, кто здесь до нас ковырялся, – они что-то не спешили сами всем этим заняться. Смотались пошустрее, чем крысы с тонущей калоши...
– Все это оговаривалось. Слегка так... В том смысле, что ситуация была совершенно незапланированной, первичный выброс был слишком велик и тэ дэ, и тэ пэ... – Войцех довольно вольно гулял между английским, польским и русским (в его понимании) языками. А вот собственный его язык отчетливо, но не слишком выражено, заплетался. Майкл продолжил.
– Вот именно, что слегка. А по-моему, достаточно странно, что из всей этой компании никого не подключили к нам. Ну, хотя бы самого смелого сукина сына. Или самого провинившегося... Ведь, хоть кто-то был у них крайним во всей этой истории, а? Я, вот, и думаю – может, пока мы здесь будем громить, да разбирать на кусочки... Да жечь... Может, что-нибудь шарахнет, так, что мы очухаемся уже на том свете... Или что-нибудь такое просто выделится в воздух, отчего мы, опять-таки, загнемся... Сразу или постепенно.
– Или, вот что, самое хреновое, что может приключиться... Вот, ведь, может статься, что мы можем что-нибудь такое узнать случайно... Ну, вот, бумажку, какую найдем или увидим, что-нибудь такое, что...
– Что, ясновельможный пан, означает ваше «что...», – поинтересовался Майкл.
– Что, допустим, вертолет, который нас отсюда повезет, возьмет, и поломается... Рухнет в горах, скажем. И наши немногочисленные родственники, конечно, получат страховку... У меня они настолько немногочисленные, Миша, дорогой, что их и вовсе нет...
– Ну, а мой парень хоть за учебу расплатится... – невесело парировал Майкл. – Ну, а в общем, давай не заглядывать слишком далеко...
– Давай не будем, – дохнул на него легким ароматом Бифитера Войцех. – И слишком глубоко копать не будем, Миша... Единственное, что я могу сказать, так это то, что пока у меня не приключилась вся эта петрушка с судимостью, я в науке, хоть большой шишкой и не считался, но по солидным научным конторам поболтался. Аспирантура в Штатах, стажировка в Оксбридже, командировки в ЦЕРН... Так вот, нигде я не видел, чтобы столько оборудования... И такого... И на каждом шагу. И на всех этажах...
Кстати, об этажах, Майкл... Это точно, что вниз, под землю, здесь шесть уровней только? А?..
– Не очень понимаю, к чему ты это? Ведь ты сам обходил весь нижний периметр. Там...
Майкл ткнул пальцем вниз.
– А ты думаешь, что так уж трудно упрятать от такого вот, средних способностей Пи-Эйч-ди целый Эмпайрл-стейт, если закопать его хорошенько? Но, главным образом, меня смутили кнопочки...
– Что еще за кнопочки, ясновельможный пан, разрешите спросить?
– Да те, что в лифте, Миша... Ну, посуди сам – четыре уровня на поверхности, шесть внизу. Десять кнопочек.
– Их, вроде и есть десять...
– Только не в рядок, а как на кнопочном телефоне. Или калькуляторе... Наводит на мысль, что можно нажимать их в наборе... Ну, скажем, по две. Двадцать первый уровень, представим, или тринадцатый...
– Двенадцатый-а, – машинально пошутил Майкл. – Ну и как, ты попробовал?
– Нет... Нет еще... Мы здесь ходим по такой непростой земле, что...
– И не надо, – из угла лаборатории по-птичьи повернул к ним снова оскалившийся фосфорическими зубами профиль Жан-Поль. И снова воспаленно желтели белки его помутневших глаз – как тогда, в ночь. – Не надо считать этажи вниз...
* * *
Только довольно плотный ужин, сварганенный двумя холостяками – старым и молодым – на пределе их кулинарных возможностей, избавил группу ликвидации от легкого невроза, бродившего среди этих шестерых от одного к другому. Споры о том, действительно ли кто слышал стук по трубам (и еще – как сам собой, без вызова поднимался и опускался лифт, и еще – о телефонных звонках, всегда вдали по коридору, и еще – о разных совпадениях) прекратились и все стали дружно клясть сегодняшних поваров.
Больше для того, чтобы покончить с этим, не слишком для него лестным времяпрепровождением, нежели из деловых побуждений, Марк перешел на приказной тон, велел всем снова присесть к столу и разложил на нем свою схему, украшенную свежепоявившимися пометками.
– Сейчас отсыпаемся, – означил он предстоящие дела первостепенной важности. – Войцех принимает вахту у Фрэнка, Пако – у Поляновски. С восьми ноль-ноль до десяти готовим подходы к нулевому сектору. В десять – кидаем монетку и двое, по жребию, выдвигаются в сектор на сто метров.
Двое других – страхуют на рубеже пятьдесят. Если все сходит с рук нормально, через час – выход из сектора, дезактивация защиты и оперативное собрание по результатам. Дальше – соответственно тому варианту, на котором остановимся. Сами знаете, предусмотрена чуть ли не дюжина разных стратегий... Есть вопросы?
Их не было.
– Тогда – спать.
– И что за сны нам в этом сне приснятся?.. – смягчив Шекспира и порядочно искорежив цитату французским акцентом, спросил Судьбу Жан-Поль. Его никто не понял, и все заснули крепко.
* * *
Все, однако, полетело псу под хвост в четвертом часу утра.
Майкла ожесточенно тряс за плечо Пако.
– Сейчас же твоя вахта, – зло прохрипел Майкл. – Ты должен сменить Войцеха...
– Я и сменил. Только он... Мне чего-то не нравится... Он не пошел спать... Он велел передать, что будет пробовать, как работает лифт...
Сна как не бывало.
– Так... А что еще ясновельможный пан велели передать?!.. Он... Он, что – отправился ВНИЗ?!.. П-проклятая пьяная скотина! Буди шефа! Он, что – пять набрался, что ли?
– Кто? Шеф?
– Да Войцех!! Войцех, мать твою!!! Старый дурень с самого начала все прикладывался к бутыли, а теперь вконец офигоумел и полез искать НИЖНИЕ ЭТАЖИ. Марка буди! Где радио?
* * *
– Он сказал, куда собрался? Конкретно? – спросил, едва успев продрать глаза и разобраться в ситуации, Марк. – Рация с ним?
– Да, – отозвался от передатчика Майкл. – Я его уже вызываю. Пока – хрен ответа.
Теперь уже пробудились все и сгрудились у стола с трансивером.
Майкл мрачно бубнил в микрофон текст аварийного вызова. Наконец, откуда-то, как из бочки, стал слышен голос Поляновски:
– Слышу, слышу вас, ребята... Не стоило поднимать панику... А вот, нижние этажи здесь есть... Один, по крайней мере... Тут... Тут есть на что посмотреть, шеф... Кое-какие фото, что ты нам показывал, они – отсюда... А, вот... (Треск... Завывание... Потрескивающая тишина...)
– Здесь плохая слышимость, между перекрытиями... По рации... – сказал Майкл, засматривая в дуло карабина. – Полно металла... И наводки какие-то...
– Фрэнк, дыши в сторону... – зло сказал Марк. – И вообще: надерись-ка, браток, кофейку – он там, в термосе, и держись здесь – дежурь на микрофоне. Все остальные берут стволы – и со мной, к лифту. Пако, веди...
Вчетвером они сгрудились у светло-зеленой, стерильно-чистой, как и все тут, двери. Стволы карабинов почти упирались в нее. Цифра четыре ясным светом горела на индикаторе. (Счет этажей сверху, – напомнил себе Майкл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
– Все это оговаривалось. Слегка так... В том смысле, что ситуация была совершенно незапланированной, первичный выброс был слишком велик и тэ дэ, и тэ пэ... – Войцех довольно вольно гулял между английским, польским и русским (в его понимании) языками. А вот собственный его язык отчетливо, но не слишком выражено, заплетался. Майкл продолжил.
– Вот именно, что слегка. А по-моему, достаточно странно, что из всей этой компании никого не подключили к нам. Ну, хотя бы самого смелого сукина сына. Или самого провинившегося... Ведь, хоть кто-то был у них крайним во всей этой истории, а? Я, вот, и думаю – может, пока мы здесь будем громить, да разбирать на кусочки... Да жечь... Может, что-нибудь шарахнет, так, что мы очухаемся уже на том свете... Или что-нибудь такое просто выделится в воздух, отчего мы, опять-таки, загнемся... Сразу или постепенно.
– Или, вот что, самое хреновое, что может приключиться... Вот, ведь, может статься, что мы можем что-нибудь такое узнать случайно... Ну, вот, бумажку, какую найдем или увидим, что-нибудь такое, что...
– Что, ясновельможный пан, означает ваше «что...», – поинтересовался Майкл.
– Что, допустим, вертолет, который нас отсюда повезет, возьмет, и поломается... Рухнет в горах, скажем. И наши немногочисленные родственники, конечно, получат страховку... У меня они настолько немногочисленные, Миша, дорогой, что их и вовсе нет...
– Ну, а мой парень хоть за учебу расплатится... – невесело парировал Майкл. – Ну, а в общем, давай не заглядывать слишком далеко...
– Давай не будем, – дохнул на него легким ароматом Бифитера Войцех. – И слишком глубоко копать не будем, Миша... Единственное, что я могу сказать, так это то, что пока у меня не приключилась вся эта петрушка с судимостью, я в науке, хоть большой шишкой и не считался, но по солидным научным конторам поболтался. Аспирантура в Штатах, стажировка в Оксбридже, командировки в ЦЕРН... Так вот, нигде я не видел, чтобы столько оборудования... И такого... И на каждом шагу. И на всех этажах...
Кстати, об этажах, Майкл... Это точно, что вниз, под землю, здесь шесть уровней только? А?..
– Не очень понимаю, к чему ты это? Ведь ты сам обходил весь нижний периметр. Там...
Майкл ткнул пальцем вниз.
– А ты думаешь, что так уж трудно упрятать от такого вот, средних способностей Пи-Эйч-ди целый Эмпайрл-стейт, если закопать его хорошенько? Но, главным образом, меня смутили кнопочки...
– Что еще за кнопочки, ясновельможный пан, разрешите спросить?
– Да те, что в лифте, Миша... Ну, посуди сам – четыре уровня на поверхности, шесть внизу. Десять кнопочек.
– Их, вроде и есть десять...
– Только не в рядок, а как на кнопочном телефоне. Или калькуляторе... Наводит на мысль, что можно нажимать их в наборе... Ну, скажем, по две. Двадцать первый уровень, представим, или тринадцатый...
– Двенадцатый-а, – машинально пошутил Майкл. – Ну и как, ты попробовал?
– Нет... Нет еще... Мы здесь ходим по такой непростой земле, что...
– И не надо, – из угла лаборатории по-птичьи повернул к ним снова оскалившийся фосфорическими зубами профиль Жан-Поль. И снова воспаленно желтели белки его помутневших глаз – как тогда, в ночь. – Не надо считать этажи вниз...
* * *
Только довольно плотный ужин, сварганенный двумя холостяками – старым и молодым – на пределе их кулинарных возможностей, избавил группу ликвидации от легкого невроза, бродившего среди этих шестерых от одного к другому. Споры о том, действительно ли кто слышал стук по трубам (и еще – как сам собой, без вызова поднимался и опускался лифт, и еще – о телефонных звонках, всегда вдали по коридору, и еще – о разных совпадениях) прекратились и все стали дружно клясть сегодняшних поваров.
Больше для того, чтобы покончить с этим, не слишком для него лестным времяпрепровождением, нежели из деловых побуждений, Марк перешел на приказной тон, велел всем снова присесть к столу и разложил на нем свою схему, украшенную свежепоявившимися пометками.
– Сейчас отсыпаемся, – означил он предстоящие дела первостепенной важности. – Войцех принимает вахту у Фрэнка, Пако – у Поляновски. С восьми ноль-ноль до десяти готовим подходы к нулевому сектору. В десять – кидаем монетку и двое, по жребию, выдвигаются в сектор на сто метров.
Двое других – страхуют на рубеже пятьдесят. Если все сходит с рук нормально, через час – выход из сектора, дезактивация защиты и оперативное собрание по результатам. Дальше – соответственно тому варианту, на котором остановимся. Сами знаете, предусмотрена чуть ли не дюжина разных стратегий... Есть вопросы?
Их не было.
– Тогда – спать.
– И что за сны нам в этом сне приснятся?.. – смягчив Шекспира и порядочно искорежив цитату французским акцентом, спросил Судьбу Жан-Поль. Его никто не понял, и все заснули крепко.
* * *
Все, однако, полетело псу под хвост в четвертом часу утра.
Майкла ожесточенно тряс за плечо Пако.
– Сейчас же твоя вахта, – зло прохрипел Майкл. – Ты должен сменить Войцеха...
– Я и сменил. Только он... Мне чего-то не нравится... Он не пошел спать... Он велел передать, что будет пробовать, как работает лифт...
Сна как не бывало.
– Так... А что еще ясновельможный пан велели передать?!.. Он... Он, что – отправился ВНИЗ?!.. П-проклятая пьяная скотина! Буди шефа! Он, что – пять набрался, что ли?
– Кто? Шеф?
– Да Войцех!! Войцех, мать твою!!! Старый дурень с самого начала все прикладывался к бутыли, а теперь вконец офигоумел и полез искать НИЖНИЕ ЭТАЖИ. Марка буди! Где радио?
* * *
– Он сказал, куда собрался? Конкретно? – спросил, едва успев продрать глаза и разобраться в ситуации, Марк. – Рация с ним?
– Да, – отозвался от передатчика Майкл. – Я его уже вызываю. Пока – хрен ответа.
Теперь уже пробудились все и сгрудились у стола с трансивером.
Майкл мрачно бубнил в микрофон текст аварийного вызова. Наконец, откуда-то, как из бочки, стал слышен голос Поляновски:
– Слышу, слышу вас, ребята... Не стоило поднимать панику... А вот, нижние этажи здесь есть... Один, по крайней мере... Тут... Тут есть на что посмотреть, шеф... Кое-какие фото, что ты нам показывал, они – отсюда... А, вот... (Треск... Завывание... Потрескивающая тишина...)
– Здесь плохая слышимость, между перекрытиями... По рации... – сказал Майкл, засматривая в дуло карабина. – Полно металла... И наводки какие-то...
– Фрэнк, дыши в сторону... – зло сказал Марк. – И вообще: надерись-ка, браток, кофейку – он там, в термосе, и держись здесь – дежурь на микрофоне. Все остальные берут стволы – и со мной, к лифту. Пако, веди...
Вчетвером они сгрудились у светло-зеленой, стерильно-чистой, как и все тут, двери. Стволы карабинов почти упирались в нее. Цифра четыре ясным светом горела на индикаторе. (Счет этажей сверху, – напомнил себе Майкл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23