Похоже было, что нехватка кислорода была Марго совершенно нипочем – да и что ей могло сделаться от этого – галлюцинации, что ли? А вот Чикидаре приходилось туго. Кислород он экономил как мог. Делал привалы через каждые двести метров, когда позволял себе несколько глотков живительной обогащенной смеси из раструба респиратора. Потом он стал останавливаться каждые сто метров... каждые пятьдесят... И все это время, сворачивая шею, Чикидара озирался на пылающее трепещущим, призрачным пламенем небо Брошенной, ожидая, что вот-вот из-за обступивших его путь низких сопок немым знаком смерти поднимутся геликоптеры – те, что, придя ниоткуда и отняв жизнь у людей Оранжевого Сэма, в никуда и сгинули вместе с шестеркой изрешеченных трупов... Но тех все не было. Да и были ли они на самом деле? Откуда им взяться на Брошенной? В конце концов ему стало казаться, что все это было сном. Бредом. И этот кошмарный рейс, и Рыжие, и Подземелье, и Марго. И он сам.
Окончательно сознание вернулось к нему только тогда, когда он, почти не сознавая, что делает, четкими автоматическими движениями начал готовить «Леди» к аварийному старту...
В стенах уже ставшего ему родным корабля к Чикидаре вернулось самообладание и способность здраво воспринимать окружающее. И только островком рыжего бреда шаталась по переходам и тамбурам опустевшей «Леди» чувствующая себя здесь как дома Марго... Они окончательно сдружились за те долгие недели, что корабль окольными путями, минуя крупные перевалочные базы с их ордами любопытствующих таможенников и федеральных агентов, добирался до ничем не примечательного космопорта «Мобил-11», что приютился на слабонаселенной Террамото – порта приписки «Леди». Но проклятая тень Подземелья, тень мистической чертовщины, была уже навек неразлучна с рыжим зверьком – по крайней мере, в глазах Джона-Ахмеда.
Ночь за ночью просыпался он от одного и того же кошмарного видения, приходившего к нему в прерывистом, нервном мире сна: страшного желтого огня, пылающего в глазах изменившейся вдруг до неузнаваемости рыжей бестии, взгромоздившейся ему на грудь. И как тогда – во время жуткого пути по мерзлой пустыне – он, словно выброшенная на песок рыба, глотал и глотал ставший вдруг снова «пустым» воздух. И просыпался в холодном поту с пересохшей глоткой и вылезающими из орбит глазами. Шатаясь, брел на камбуз – глотать холодную воду из бачка рефрижератора. И снова цепенел, встретившись в темноте глазами с застывшим в глубине погруженного в темноту отсека рыжим сфинксом. И... просыпался вновь. Снова и снова – каждый раз в предчувствии чего-то ужасного...
Чикидара вздохнул с облегчением, хотя и почувствовал себя предателем, когда, добравшись наконец до «Транзита-200», сбагрил-таки проклятую животину Марку Шапиро – в придачу к износившемуся в рейсе сменному оборудованию «Леди», вместе с кое-какими, строго дозированными сведениями о том, что было (а может, только приснилось ему) там – на Брошенной...
Все это ясно – до тошноты ясно – вспомнилось Чикидаре теперь, когда он вновь положил руки на панель управления упрятанного в глубь Подземелья узла связи. Пора было делать то, на что он не решился тогда – насмерть испуганный нападением неведомо откуда взявшегося вертолетного десанта. Впрочем, не только страх удержал его в тот раз от выхода в эфир – мысль о том, что осиротевший теперь клад Рыжих остался неожиданно в его личном распоряжении, удерживала тогда, пожалуй, не хуже, чем страх накликать на свою голову таинственных соседей по Брошенной. Теперь ему было не до этого – сам Господь глаголет ему, что пора заканчивать опасные игры с Брошенной. Это Господь спас Чикидару от верной смерти, когда он доверился людям Оранжевого Сэма. И уберег второй раз – когда он имел глупость снова довериться бандитам. Хватит! Достаточно того, что он уже практически потерял «Леди». Оказаться еще зачисленным, скорее всего посмертно, в соучастники какой-то черной авантюры ему не улыбалось. Хорошо еще, что Боров был достаточно туп, чтобы не сообразить, что клад Рыжих – это не идиотская захоронка – сундук, присыпанный мерзлой землей, а упрятанное в глубь смертоносной, заколдованной Охранной Зоны Подземелье, в котором Чикидара годами может отсиживаться от Эрни и целого взвода вооруженных придурков. Да еще и позвать на помощь кого надо...
Он осторожно – один за другим – ввел в действие контуры приема – следовало прослушать эфир перед тем, как выдавать себя подачей сигнала. Почти сразу эфир «зазвучал». Чикидара обомлел – говорила его «Леди»! И «Леди» звала на помощь!!! Но время удивляться еще не закончилось для Чики. Система поиска приняла второй «пакет». И «пакет», адресованный лично ему – Джону-Ахмеду Чикидаре.
* * *
«Ну, вы сами понимаете, мистер, – тут Хенки задумчиво вперил взгляд в недопитую и вроде как – давно уже – выпавшую из поля зрения его собеседника кружку и тяжело вздохнул. – Сами понимаете: долго дрыхнуть новому экипажу “Леди” не дали: Колдун начал по одному – не дожидаясь, пока проспятся последние из “скорообученных”, – поднимать тех, кого обработали первыми...»
* * *
– Итак, – сурово спросил Колдун, вперив взгляд в почти утонувшую в кресле пилота мисс Ульпер, – вам что-нибудь говорит это? – Доктор Маддер сделал широкий жест, очерчивающий пульт управления «Леди».
Мисс пожала плечами.
– Мне... – начала она.
Все окружающие напряглись.
– Мне кажется, – задумчиво, ни на кого не обращая внимания, продолжала чем-то завороженная мисс, – будто все это... Мое место там, – она ткнула расслабенной рукой в сторону размонтированного кресла штурмана, кэп Чикидара, видимо, обходился без этого высокооплачиваемого члена команды. – А пилотом сидеть должен... – мисс Ульцер подняла руку к лицу и тыльной стороной потерла лоб и глаза – не свойственным ей и вообще каким-то неженским жестом. Доктор Маддер прервал ее:
– Не напрягайтесь, вы все равно этого не вспомните... Мистер Раусхорн! – энергично распорядился Колдуд. – Позаботьтесь о том, чтобы рабочее место для мисс было приведено в порядок...
И Русти отправился добывать из грузового трюмчика, в котором, надо думать, не один черт ногу сломал, снятые и уложенные туда Бог весть когда части штурманского кресла и так и не узнал, по каким причинам от чести править «Леди» были отстранены Питер и Николас. Его поразили только слова Ника, сказанные им с порога доку Сандерсу:
– В конце концов, я использую это время для того, чтобы еще раз попробовать обштопать нашего дорогого Шпилли... На него все тут махнули рукой, а напрасно... Я ведь зарекался садиться за карты с людьми – фантомы не в счет!
Шагнув в дверь, он налетел на Русти.
– Вот и боцман подтвердит, – весело подмигнул он, – что даже старообрядцы и баптисты, бывает, да и заглянут в картишки, когда дело идет о жизни и свободе...
– Давай-давай, – хмуро посоветовала ему нетерпеливо занимающая место пилота миссис Шарбогард. – А вы, боцман, не стойте дурнем с этими причиндалами в руках! Монтируйте кресло штурмана и быстренько займите народ крепежными работами – пойдем на трех «ж», с большими перепадами, а по всему судну хлама – навалом...
– Вы уверены, миссис?.. – с опаской глядя на нее, осведомился Колдун.
– Полную уверенность, док, дает только своевременная эксгумация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Окончательно сознание вернулось к нему только тогда, когда он, почти не сознавая, что делает, четкими автоматическими движениями начал готовить «Леди» к аварийному старту...
В стенах уже ставшего ему родным корабля к Чикидаре вернулось самообладание и способность здраво воспринимать окружающее. И только островком рыжего бреда шаталась по переходам и тамбурам опустевшей «Леди» чувствующая себя здесь как дома Марго... Они окончательно сдружились за те долгие недели, что корабль окольными путями, минуя крупные перевалочные базы с их ордами любопытствующих таможенников и федеральных агентов, добирался до ничем не примечательного космопорта «Мобил-11», что приютился на слабонаселенной Террамото – порта приписки «Леди». Но проклятая тень Подземелья, тень мистической чертовщины, была уже навек неразлучна с рыжим зверьком – по крайней мере, в глазах Джона-Ахмеда.
Ночь за ночью просыпался он от одного и того же кошмарного видения, приходившего к нему в прерывистом, нервном мире сна: страшного желтого огня, пылающего в глазах изменившейся вдруг до неузнаваемости рыжей бестии, взгромоздившейся ему на грудь. И как тогда – во время жуткого пути по мерзлой пустыне – он, словно выброшенная на песок рыба, глотал и глотал ставший вдруг снова «пустым» воздух. И просыпался в холодном поту с пересохшей глоткой и вылезающими из орбит глазами. Шатаясь, брел на камбуз – глотать холодную воду из бачка рефрижератора. И снова цепенел, встретившись в темноте глазами с застывшим в глубине погруженного в темноту отсека рыжим сфинксом. И... просыпался вновь. Снова и снова – каждый раз в предчувствии чего-то ужасного...
Чикидара вздохнул с облегчением, хотя и почувствовал себя предателем, когда, добравшись наконец до «Транзита-200», сбагрил-таки проклятую животину Марку Шапиро – в придачу к износившемуся в рейсе сменному оборудованию «Леди», вместе с кое-какими, строго дозированными сведениями о том, что было (а может, только приснилось ему) там – на Брошенной...
Все это ясно – до тошноты ясно – вспомнилось Чикидаре теперь, когда он вновь положил руки на панель управления упрятанного в глубь Подземелья узла связи. Пора было делать то, на что он не решился тогда – насмерть испуганный нападением неведомо откуда взявшегося вертолетного десанта. Впрочем, не только страх удержал его в тот раз от выхода в эфир – мысль о том, что осиротевший теперь клад Рыжих остался неожиданно в его личном распоряжении, удерживала тогда, пожалуй, не хуже, чем страх накликать на свою голову таинственных соседей по Брошенной. Теперь ему было не до этого – сам Господь глаголет ему, что пора заканчивать опасные игры с Брошенной. Это Господь спас Чикидару от верной смерти, когда он доверился людям Оранжевого Сэма. И уберег второй раз – когда он имел глупость снова довериться бандитам. Хватит! Достаточно того, что он уже практически потерял «Леди». Оказаться еще зачисленным, скорее всего посмертно, в соучастники какой-то черной авантюры ему не улыбалось. Хорошо еще, что Боров был достаточно туп, чтобы не сообразить, что клад Рыжих – это не идиотская захоронка – сундук, присыпанный мерзлой землей, а упрятанное в глубь смертоносной, заколдованной Охранной Зоны Подземелье, в котором Чикидара годами может отсиживаться от Эрни и целого взвода вооруженных придурков. Да еще и позвать на помощь кого надо...
Он осторожно – один за другим – ввел в действие контуры приема – следовало прослушать эфир перед тем, как выдавать себя подачей сигнала. Почти сразу эфир «зазвучал». Чикидара обомлел – говорила его «Леди»! И «Леди» звала на помощь!!! Но время удивляться еще не закончилось для Чики. Система поиска приняла второй «пакет». И «пакет», адресованный лично ему – Джону-Ахмеду Чикидаре.
* * *
«Ну, вы сами понимаете, мистер, – тут Хенки задумчиво вперил взгляд в недопитую и вроде как – давно уже – выпавшую из поля зрения его собеседника кружку и тяжело вздохнул. – Сами понимаете: долго дрыхнуть новому экипажу “Леди” не дали: Колдун начал по одному – не дожидаясь, пока проспятся последние из “скорообученных”, – поднимать тех, кого обработали первыми...»
* * *
– Итак, – сурово спросил Колдун, вперив взгляд в почти утонувшую в кресле пилота мисс Ульпер, – вам что-нибудь говорит это? – Доктор Маддер сделал широкий жест, очерчивающий пульт управления «Леди».
Мисс пожала плечами.
– Мне... – начала она.
Все окружающие напряглись.
– Мне кажется, – задумчиво, ни на кого не обращая внимания, продолжала чем-то завороженная мисс, – будто все это... Мое место там, – она ткнула расслабенной рукой в сторону размонтированного кресла штурмана, кэп Чикидара, видимо, обходился без этого высокооплачиваемого члена команды. – А пилотом сидеть должен... – мисс Ульцер подняла руку к лицу и тыльной стороной потерла лоб и глаза – не свойственным ей и вообще каким-то неженским жестом. Доктор Маддер прервал ее:
– Не напрягайтесь, вы все равно этого не вспомните... Мистер Раусхорн! – энергично распорядился Колдуд. – Позаботьтесь о том, чтобы рабочее место для мисс было приведено в порядок...
И Русти отправился добывать из грузового трюмчика, в котором, надо думать, не один черт ногу сломал, снятые и уложенные туда Бог весть когда части штурманского кресла и так и не узнал, по каким причинам от чести править «Леди» были отстранены Питер и Николас. Его поразили только слова Ника, сказанные им с порога доку Сандерсу:
– В конце концов, я использую это время для того, чтобы еще раз попробовать обштопать нашего дорогого Шпилли... На него все тут махнули рукой, а напрасно... Я ведь зарекался садиться за карты с людьми – фантомы не в счет!
Шагнув в дверь, он налетел на Русти.
– Вот и боцман подтвердит, – весело подмигнул он, – что даже старообрядцы и баптисты, бывает, да и заглянут в картишки, когда дело идет о жизни и свободе...
– Давай-давай, – хмуро посоветовала ему нетерпеливо занимающая место пилота миссис Шарбогард. – А вы, боцман, не стойте дурнем с этими причиндалами в руках! Монтируйте кресло штурмана и быстренько займите народ крепежными работами – пойдем на трех «ж», с большими перепадами, а по всему судну хлама – навалом...
– Вы уверены, миссис?.. – с опаской глядя на нее, осведомился Колдун.
– Полную уверенность, док, дает только своевременная эксгумация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63