В три дня пищи на земле оказалось видимо-невидимо, а через некоторое время страна уже кишела людьми. От той пары, отца и матери, произошли все люди.
На Раиатеа, одном из островов Общества, существует предание, что однажды, вскоре после заселения земли потомками Таата, морской бог Руагату отдыхал в коралловых рощах на дне океана, как вдруг покой его был грубо нарушен. Рыбак, плывший в это время над ним в своем челноке, не подозревая близкого соседства с богом, а может быть, по небрежности закинул свои удочки в чистое и прозрачное море среди коралловых ветвей и зацепил крючками волосы спящего бога. С большим трудом выдернул рыбак крючки из пышных кудрей Руагату и стал изо всех сил вытаскивать удочки. Разбуженный бог, вне себя от ярости, поднялся кверху, взбаламутив море, и, высунув голову из воды, стал бранить рыбака за его непочтительность и грозить, что в отместку уничтожит всю страну. Испуганный рыбак пал ниц перед морским богом, признался в своем грехе и умолял о прощении, прося отвратить возвещенный приговор или по крайней мере оставить ему жизнь. Бог был тронут его раскаянием и мольбами и велел ему вернуться домой к своей жене и ребенку и отправиться с ними на Тоамараму – островок, лежащий среди рифов к востоку от Раиатеа. Здесь ему была обещана пощада при гибели окрестных островов. Человек поспешно воротился домой, взял с собой жену и ребенка и отправился по лагуне на маленький остров спасения. Некоторые говорят, что он взял с собой еще друга, жившего с ним под одной крышей, а также собаку, свинью и двух куриц; таким образом, всех беглецов было четверо, при них все известные тогда на острове домашние животные. Они достигли спасительной гавани до наступления вечера, а как только зашло солнце, воды океана стали вздуваться и прибрежные жители, покинув свои жилища, бежали в горы. Всю ночь вода прибывала, и наутро только вершины высоких гор виднелись над гладью моря. Наконец и они скрылись под водой, все население страны погибло. Впоследствии море отступило, рыбак и его спутники оставили свое убежище, поселились на Раиатеа, и от них пошли нынешние жители этих мест.
Коралловый островок, на котором прародители этого племени нашли убежище от великого потопа, возвышается над уровнем моря не более чем на два фута, и трудно понять, каким образом остров мог уцелеть от наводнения, в то время как высокие горы, поднимающиеся на тысячи футов над уровнем моря, были затоплены. Тем не менее такая несообразность не смущает туземцев; они обычно уклоняются от рассуждений на подобные щекотливые темы и с торжеством указывают на кораллы, раковины и другие морские образования, случайно попадающиеся неглубоко в земле на вершинах их высочайших гор, как на обстоятельство, подтверждающее достоверность их предания. Они настаивают на том, что эти предметы представляют отложения океана во время наводнения.
Замечательно, как мы это дальше увидим, что в приведенных легендах потоп является следствием разлива морской воды, а отнюдь не ливня, о котором даже не упоминается. По этому поводу Вильям Эллис, которому мы обязаны записью этих легенд, говорит: «Я часто беседовал на эту тему с туземцами северных и южных островов, но ни разу не слыхал от них рассказа о том, что открылись «хляби небесные» или что ливень обрушился на землю. В легенде о боге Руагату и о Кагинарийском море (на Гавайских островах) наводнение объясняется разливом моря. В каждом рассказе гнев бога является причиной затопления земли и истребления ее жителей».
Когда Эллис в 1822 г. рассказывал туземцам Гавайских островов о Ноевом потопе, они познакомили его с своей собственной аналогичной легендой. «Они говорили мне со слов своих отцов, что вся земля была некогда залита морем, за исключением одного небольшого пика на вершине Мауна-Кеа, где спаслись два человека от всеобщей гибели, что они до тех пор не слыхали ничего о ковчеге или Ное и что потоп они привыкли называть kai a Kahinаrii, т. е. Кагинарийским морем».
У маори из Новой Зеландии есть свое предание о потопе. Когда люди размножились на земле, то везде воцарилось зло, племена постоянно ссорились и воевали друг с другом. Люди перестали чтить бога Тане, сотворившего мужчину и женщину, и открыто отрицали его учение. Два великих пророка провозглашали истину о разделении неба и земли, а люди насмехались над ними, называя их лжепророками и утверждая, что небо и земля с самого начала существовали в том же виде, как и теперь. Эти мудрые пророки были Паравенуа-меа и Тупунуи-а-ута. Они все же продолжали свои проповеди, пока народ не проклял их, говоря: «Вы оба можете питаться словами вашей басни, вы можете есть даже головы этих слов». Пророки были глубоко оскорблены этими нечестивыми словами – «есть головы». Ими овладел гнев. Они взяли каменные топоры, срубили деревья, подтащили стволы к реке Тохинга, связали их виноградными лозами и веревками и сделали огромный плот. На плоту они поставили дом и поместили в нем много пищи, корней папоротника, сладкого картофеля и собак. Затем они произнесли заклинания и молитвы о ниспослании ливня, дабы люди уверовали в существование бога Тане и его могущество и уразумели необходимость молиться ему о даровании им жизни и мира. После этого оба пророка взошли на плот вместе с двумя людьми по имени Тиу и Рети и женщиной по имени Вай-пу-на-гау. Но на плоту были и другие женщины. Тиу был жрецом у них, молился и призывал дождь. И дождь лил четыре или пять дней, а потом жрец произнес новые заклинания о прекращении дождя, и дождь прекратился. Но вода продолжала подниматься и на следующий день достигла плота, а еще через день плот, приподнятый водой, поплыл вниз по реке Тохинга. Вода разлилась, и плот носился по волнам из стороны в сторону. Семь месяцев не унимался потоп; тогда жрец Тиу сказал своим спутникам: «Мы не погибнем, мы пристанем к берегу», а на восьмой месяц он снова сказал: «Море обмелело, вода спадает». Оба пророка спросили его, почему он так думает. «Мой жезл поведал мне об этом», – отвечал жрец. Ибо у него был на плоту алтарь, где он совершал свои обряды, произносил заклинания и созерцал свой жезл. Он понял знаки, которые подал ему жезл, и снова сказал спутникам: «Стихли буйные ветры прошлых месяцев, улеглись и ветры нынешнего месяца, и море успокоилось». На восьмой месяц плот уже не качало из стороны в сторону, как прежде; боковая качка часто сменялась болтанкой, и жрец понял, что море все больше мелеет и что земля близка. Он сказал своим спутникам: «В этот месяц мы пристанем к берегу, ибо по знакам жезла я вижу, что море уже не так глубоко». Во все время плавания по морю спутники молились и совершали обряды в честь бога Тане. Наконец они пристали к берегу у Гаваики. Они полагали, что найдут еще в живых хоть часть населения и что земля будет выглядеть так же, как и до потопа. Но все изменилось, почва во многих местах раскололась и растрескалась, а местами была выворочена наизнанку или совсем размыта потопом. И ни одной живой души не осталось в мире. Те, кто высадился с плота на берег, были единственными людьми на земле. Очутившись на суше, они прежде всего стали совершать обряды и повторять заклинания, вознесли молитвы богу Тане, и небу (Ранги), и Регуа, и всем другим богам, а после молитв принесли им жертвы из водорослей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173
На Раиатеа, одном из островов Общества, существует предание, что однажды, вскоре после заселения земли потомками Таата, морской бог Руагату отдыхал в коралловых рощах на дне океана, как вдруг покой его был грубо нарушен. Рыбак, плывший в это время над ним в своем челноке, не подозревая близкого соседства с богом, а может быть, по небрежности закинул свои удочки в чистое и прозрачное море среди коралловых ветвей и зацепил крючками волосы спящего бога. С большим трудом выдернул рыбак крючки из пышных кудрей Руагату и стал изо всех сил вытаскивать удочки. Разбуженный бог, вне себя от ярости, поднялся кверху, взбаламутив море, и, высунув голову из воды, стал бранить рыбака за его непочтительность и грозить, что в отместку уничтожит всю страну. Испуганный рыбак пал ниц перед морским богом, признался в своем грехе и умолял о прощении, прося отвратить возвещенный приговор или по крайней мере оставить ему жизнь. Бог был тронут его раскаянием и мольбами и велел ему вернуться домой к своей жене и ребенку и отправиться с ними на Тоамараму – островок, лежащий среди рифов к востоку от Раиатеа. Здесь ему была обещана пощада при гибели окрестных островов. Человек поспешно воротился домой, взял с собой жену и ребенка и отправился по лагуне на маленький остров спасения. Некоторые говорят, что он взял с собой еще друга, жившего с ним под одной крышей, а также собаку, свинью и двух куриц; таким образом, всех беглецов было четверо, при них все известные тогда на острове домашние животные. Они достигли спасительной гавани до наступления вечера, а как только зашло солнце, воды океана стали вздуваться и прибрежные жители, покинув свои жилища, бежали в горы. Всю ночь вода прибывала, и наутро только вершины высоких гор виднелись над гладью моря. Наконец и они скрылись под водой, все население страны погибло. Впоследствии море отступило, рыбак и его спутники оставили свое убежище, поселились на Раиатеа, и от них пошли нынешние жители этих мест.
Коралловый островок, на котором прародители этого племени нашли убежище от великого потопа, возвышается над уровнем моря не более чем на два фута, и трудно понять, каким образом остров мог уцелеть от наводнения, в то время как высокие горы, поднимающиеся на тысячи футов над уровнем моря, были затоплены. Тем не менее такая несообразность не смущает туземцев; они обычно уклоняются от рассуждений на подобные щекотливые темы и с торжеством указывают на кораллы, раковины и другие морские образования, случайно попадающиеся неглубоко в земле на вершинах их высочайших гор, как на обстоятельство, подтверждающее достоверность их предания. Они настаивают на том, что эти предметы представляют отложения океана во время наводнения.
Замечательно, как мы это дальше увидим, что в приведенных легендах потоп является следствием разлива морской воды, а отнюдь не ливня, о котором даже не упоминается. По этому поводу Вильям Эллис, которому мы обязаны записью этих легенд, говорит: «Я часто беседовал на эту тему с туземцами северных и южных островов, но ни разу не слыхал от них рассказа о том, что открылись «хляби небесные» или что ливень обрушился на землю. В легенде о боге Руагату и о Кагинарийском море (на Гавайских островах) наводнение объясняется разливом моря. В каждом рассказе гнев бога является причиной затопления земли и истребления ее жителей».
Когда Эллис в 1822 г. рассказывал туземцам Гавайских островов о Ноевом потопе, они познакомили его с своей собственной аналогичной легендой. «Они говорили мне со слов своих отцов, что вся земля была некогда залита морем, за исключением одного небольшого пика на вершине Мауна-Кеа, где спаслись два человека от всеобщей гибели, что они до тех пор не слыхали ничего о ковчеге или Ное и что потоп они привыкли называть kai a Kahinаrii, т. е. Кагинарийским морем».
У маори из Новой Зеландии есть свое предание о потопе. Когда люди размножились на земле, то везде воцарилось зло, племена постоянно ссорились и воевали друг с другом. Люди перестали чтить бога Тане, сотворившего мужчину и женщину, и открыто отрицали его учение. Два великих пророка провозглашали истину о разделении неба и земли, а люди насмехались над ними, называя их лжепророками и утверждая, что небо и земля с самого начала существовали в том же виде, как и теперь. Эти мудрые пророки были Паравенуа-меа и Тупунуи-а-ута. Они все же продолжали свои проповеди, пока народ не проклял их, говоря: «Вы оба можете питаться словами вашей басни, вы можете есть даже головы этих слов». Пророки были глубоко оскорблены этими нечестивыми словами – «есть головы». Ими овладел гнев. Они взяли каменные топоры, срубили деревья, подтащили стволы к реке Тохинга, связали их виноградными лозами и веревками и сделали огромный плот. На плоту они поставили дом и поместили в нем много пищи, корней папоротника, сладкого картофеля и собак. Затем они произнесли заклинания и молитвы о ниспослании ливня, дабы люди уверовали в существование бога Тане и его могущество и уразумели необходимость молиться ему о даровании им жизни и мира. После этого оба пророка взошли на плот вместе с двумя людьми по имени Тиу и Рети и женщиной по имени Вай-пу-на-гау. Но на плоту были и другие женщины. Тиу был жрецом у них, молился и призывал дождь. И дождь лил четыре или пять дней, а потом жрец произнес новые заклинания о прекращении дождя, и дождь прекратился. Но вода продолжала подниматься и на следующий день достигла плота, а еще через день плот, приподнятый водой, поплыл вниз по реке Тохинга. Вода разлилась, и плот носился по волнам из стороны в сторону. Семь месяцев не унимался потоп; тогда жрец Тиу сказал своим спутникам: «Мы не погибнем, мы пристанем к берегу», а на восьмой месяц он снова сказал: «Море обмелело, вода спадает». Оба пророка спросили его, почему он так думает. «Мой жезл поведал мне об этом», – отвечал жрец. Ибо у него был на плоту алтарь, где он совершал свои обряды, произносил заклинания и созерцал свой жезл. Он понял знаки, которые подал ему жезл, и снова сказал спутникам: «Стихли буйные ветры прошлых месяцев, улеглись и ветры нынешнего месяца, и море успокоилось». На восьмой месяц плот уже не качало из стороны в сторону, как прежде; боковая качка часто сменялась болтанкой, и жрец понял, что море все больше мелеет и что земля близка. Он сказал своим спутникам: «В этот месяц мы пристанем к берегу, ибо по знакам жезла я вижу, что море уже не так глубоко». Во все время плавания по морю спутники молились и совершали обряды в честь бога Тане. Наконец они пристали к берегу у Гаваики. Они полагали, что найдут еще в живых хоть часть населения и что земля будет выглядеть так же, как и до потопа. Но все изменилось, почва во многих местах раскололась и растрескалась, а местами была выворочена наизнанку или совсем размыта потопом. И ни одной живой души не осталось в мире. Те, кто высадился с плота на берег, были единственными людьми на земле. Очутившись на суше, они прежде всего стали совершать обряды и повторять заклинания, вознесли молитвы богу Тане, и небу (Ранги), и Регуа, и всем другим богам, а после молитв принесли им жертвы из водорослей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173