Мой пилот совершенно не подозревал, что находится в опасности. Он спокойно летел по прямой, словно находился в канадских прериях. Я бросил «Спитфайр» в такой крутой вираж, что в глазах потемнело, и пустился в погоню. Я мог видеть дымки, вылетающие из пушек «фоккера», и большой кусок элерона, отлетевший от «Спитфайра». Времени целиться не было, если только я собирался спасти своего пилота. Поэтому я дал в сторону немца длинную неприцельную очередь. С некоторым удивлением я увидел, что снаряды попали в цель, и постарался удержать нужный угол упреждения, работая ручкой управления. Тактика оказалась правильной. Немецкий истребитель вспыхнул, клюнул носом и сорвался в штопор. Но меня гораздо больше беспокоил пилот «Спитфайра», который, несмотря на чудесное избавление, продолжал лететь все так же по прямой. Я подлетел ближе и узнал пилота. Это был капитан, который лишь недавно к нам прибыл. Я знал, что он хороший пилот, но в таком опасном небе этого было недостаточно. Он долгое время служил летчиком-инструктором в Канаде, и теперь ему следовало втолковать, что нужно лучше следить за воздухом, если ты остался один. Но сейчас его нужно было приободрить.
«Седой синему-4. Ты в порядке?»
«Спасибо, Седой. Я потерял почти весь правый элерон, и несколько попаданий в крыло. Но самолет держится нормально».
«Хорошо. Я ссадил этого парня у тебя с хвоста. Ты должен мне бутылку, когда вернемся».
Вернувшись в Сен-Круа, мы подвели итоги этой маленькой жаркой стычки. Мы сбили 7 вражеских самолетов, потеряв только одного пилота, который, к несчастью, столкнулся в воздухе с «Фокке-Вульфом». Как только стемнело, я позвонил в штаб 127-го крыла. Им повезло гораздо меньше, поэтому мы выиграли пари с большим преимуществом. Я предложил им расплатиться. Проигравшие должны были доставить ящик шампанского в нашу столовую и помочь нам с ним расправиться. Приглашение было принято с благодарностью, и мы отметили событие прекрасной вечеринкой. К несчастью, праздник был подпорчен дурными новостями, которые принес Билл МакБрайан, наш комендант аэродрома. Биллу приходилось координировать действия трех канадских авиакрыльев, и созданная организация оказалась слишком громоздкой для нормальной работы в полевых условиях. Поэтому ее было решено расформировать. В будущем полковник будет командовать авиакрылом из 3 или 4 эскадрилий, а руководить действиями самолетов в воздухе будет подполковник. Новая структура будет более компактной и гибкой. Билл продолжал рассказывать о новой структуре. Как младшее канадское истребительное авиакрыло мы подлежали расформированию. 441-я эскадрилья Томми Брэннегана передавалась английскому крылу. 442-я эскадрилья Дэла Рассела отправлялась в 126-е крыло, а Дэл получал давно заслуженное звание подполковника. 443-я эскадрилья МакЛеода переводилась в 127-е крыло. Туда же отправлялся и я в качестве командира. Мы встретили эти известия гробовым молчанием. Хотя мы служили вместе не слишком долго, но уже провели несколько тяжелых боев, которые соединяют лучше годов мирной службы. Первый вылет мы совершили в марте и доказали, что можем сбивать вражеские самолеты лучше 127-го крыла, имеющего более долгую историю. Но нам приходилось признать, что решение было разумным и логичным.
Именно Томми Брэннеган и его парни отметили последний день существования канадского крыла «Спитфайров» громкой и эффектной победой. Эскадрилья Томми схватилась с равным количеством «Фокке-Вульфов». Однако его тактика была такой успешной, что лишь 2 вражеских самолета сумели удрать. 10 сбитых «фоккеров» — таким достижением можно было гордиться. Противник же сумел лишь попасть одним снарядом в крыло одного из «Спитфайров». Вскоре после этого выдающегося боя Брэннеган был награжден Крестом за летные заслуги. К несчастью, Томми был сбит зениткой, сел за линией фронта, сломав при этом руку, и попал в плен.
Я медленно объезжал аэродром, останавливаясь на стоянках, в ремонтной зоне и зоне обслуживания. Я не забыл ни одного, даже самого маленького подразделения, так как все они трудились ради одного: чтобы наши «Спитфайры» в воздухе могли одерживать победы. Кроме летчиков и меня самого, весь остальной личный состав авиакрыла отправлялся на корабле в Англию. После напряженных дней на земле Нормандии это им не слишком понравилось. Однако механикам, оружейникам и всем остальным повезло. Вместе со II Тактической Воздушной Армией они проделали полное приключений путешествие через северо-западную Европу, через Францию, Бельгию, Голландию и Германию. Офицеры и рядовые ходили мрачными, так как наши «Спитфайры» в последний раз взлетели с аэродрома Сен-Круа.
Но нам всем было что вспомнить. Мы приняли участие в великой операции. Мы сбили 74 вражеских самолета и еще несколько вероятно сбили и повредили. Однако при этом мы потеряли 14 пилотов, хотя двое из них остались живы. Я полетел в расположение 127-го крыла на своем личном «Спитфайре». Когда я забирался в кабину, вокруг собралась целая толпа, чтобы пожелать мне счастливого пути. Я был глубоко тронут этим спонтанным проявлением чувств моих канадских друзей. Я медленно вырулил на взлетную дорожку, дал полный газ и взмыл в дымку, струящуюся в прозрачном небе. Я остался один. Я развернулся и плавно снизился, промчавшись над аэродромом. Я мог различить лица людей, следящих за мной. Удачи, Канадское авиакрыло! Я делаю мертвую петлю в твою честь.
Глава 16.
Битва за Францию
127-е авиакрыло, которым я в прошлом командовал, как авиакрылом Кенли, теперь состояло из 4 канадских эскадрилий «Спитфайров». Я встретил нескольких пилотов, которые тогда летали вместе со мной. Среди них был и Уолтер Конрад, чье чудесное спасение над Дюнкерком я уже описал.
В первый день я не летал, так как был целиком занят обустройством на новом месте и знакомился с летчиками и наземным персоналом. Я долго беседовал с Билли Мак-Брайаном и узнал, что в последнее время имели место несколько летных происшествий, и это его очень беспокоит. За несколько дней до этого два истребителя столкнулись в воздухе, и погиб командир крыла Ллойд Чедберн. Кроме того, погибли два пилота, которые ухитрились одновременно сесть на одну полосу с двух разных концов. Самолеты столкнулись… Мы не могли позволить себе терять опытных пилотов столь глупо. Билл попросил меня уделить особое внимание летной дисциплине и снижению аварийности.
День был серым и отвратительным — низкие свинцовые тучи и ограниченная видимость. Иногда мы слышали злобный лай наших зениток, когда они обстреливали вражеские истребители. Люфтваффе решили использовать преимущества, которые им давала погода, и провести несколько налетов на забитые техникой и грузами береговые плацдармы. 416-я эскадрилья держала в готовности четверки истребителей, которые приходилось поднимать по тревоге, чтобы отразить эти налеты. В результате немцы потеряли 7 самолетов. Одна из таких стычек произошла прямо над нашим аэродромом, что стало хорошим допингом для наших наземных служб. Ведь эти парни редко видели результаты своей работы. Сбитый «фоккер» рухнул рядом со взлетной полосой, но вражеский пилот успел выпрыгнуть с парашютом. Пока он плавно опускался к земле, я помчался на джипе прямо по полю. И когда немец приземлился, я уже был рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
«Седой синему-4. Ты в порядке?»
«Спасибо, Седой. Я потерял почти весь правый элерон, и несколько попаданий в крыло. Но самолет держится нормально».
«Хорошо. Я ссадил этого парня у тебя с хвоста. Ты должен мне бутылку, когда вернемся».
Вернувшись в Сен-Круа, мы подвели итоги этой маленькой жаркой стычки. Мы сбили 7 вражеских самолетов, потеряв только одного пилота, который, к несчастью, столкнулся в воздухе с «Фокке-Вульфом». Как только стемнело, я позвонил в штаб 127-го крыла. Им повезло гораздо меньше, поэтому мы выиграли пари с большим преимуществом. Я предложил им расплатиться. Проигравшие должны были доставить ящик шампанского в нашу столовую и помочь нам с ним расправиться. Приглашение было принято с благодарностью, и мы отметили событие прекрасной вечеринкой. К несчастью, праздник был подпорчен дурными новостями, которые принес Билл МакБрайан, наш комендант аэродрома. Биллу приходилось координировать действия трех канадских авиакрыльев, и созданная организация оказалась слишком громоздкой для нормальной работы в полевых условиях. Поэтому ее было решено расформировать. В будущем полковник будет командовать авиакрылом из 3 или 4 эскадрилий, а руководить действиями самолетов в воздухе будет подполковник. Новая структура будет более компактной и гибкой. Билл продолжал рассказывать о новой структуре. Как младшее канадское истребительное авиакрыло мы подлежали расформированию. 441-я эскадрилья Томми Брэннегана передавалась английскому крылу. 442-я эскадрилья Дэла Рассела отправлялась в 126-е крыло, а Дэл получал давно заслуженное звание подполковника. 443-я эскадрилья МакЛеода переводилась в 127-е крыло. Туда же отправлялся и я в качестве командира. Мы встретили эти известия гробовым молчанием. Хотя мы служили вместе не слишком долго, но уже провели несколько тяжелых боев, которые соединяют лучше годов мирной службы. Первый вылет мы совершили в марте и доказали, что можем сбивать вражеские самолеты лучше 127-го крыла, имеющего более долгую историю. Но нам приходилось признать, что решение было разумным и логичным.
Именно Томми Брэннеган и его парни отметили последний день существования канадского крыла «Спитфайров» громкой и эффектной победой. Эскадрилья Томми схватилась с равным количеством «Фокке-Вульфов». Однако его тактика была такой успешной, что лишь 2 вражеских самолета сумели удрать. 10 сбитых «фоккеров» — таким достижением можно было гордиться. Противник же сумел лишь попасть одним снарядом в крыло одного из «Спитфайров». Вскоре после этого выдающегося боя Брэннеган был награжден Крестом за летные заслуги. К несчастью, Томми был сбит зениткой, сел за линией фронта, сломав при этом руку, и попал в плен.
Я медленно объезжал аэродром, останавливаясь на стоянках, в ремонтной зоне и зоне обслуживания. Я не забыл ни одного, даже самого маленького подразделения, так как все они трудились ради одного: чтобы наши «Спитфайры» в воздухе могли одерживать победы. Кроме летчиков и меня самого, весь остальной личный состав авиакрыла отправлялся на корабле в Англию. После напряженных дней на земле Нормандии это им не слишком понравилось. Однако механикам, оружейникам и всем остальным повезло. Вместе со II Тактической Воздушной Армией они проделали полное приключений путешествие через северо-западную Европу, через Францию, Бельгию, Голландию и Германию. Офицеры и рядовые ходили мрачными, так как наши «Спитфайры» в последний раз взлетели с аэродрома Сен-Круа.
Но нам всем было что вспомнить. Мы приняли участие в великой операции. Мы сбили 74 вражеских самолета и еще несколько вероятно сбили и повредили. Однако при этом мы потеряли 14 пилотов, хотя двое из них остались живы. Я полетел в расположение 127-го крыла на своем личном «Спитфайре». Когда я забирался в кабину, вокруг собралась целая толпа, чтобы пожелать мне счастливого пути. Я был глубоко тронут этим спонтанным проявлением чувств моих канадских друзей. Я медленно вырулил на взлетную дорожку, дал полный газ и взмыл в дымку, струящуюся в прозрачном небе. Я остался один. Я развернулся и плавно снизился, промчавшись над аэродромом. Я мог различить лица людей, следящих за мной. Удачи, Канадское авиакрыло! Я делаю мертвую петлю в твою честь.
Глава 16.
Битва за Францию
127-е авиакрыло, которым я в прошлом командовал, как авиакрылом Кенли, теперь состояло из 4 канадских эскадрилий «Спитфайров». Я встретил нескольких пилотов, которые тогда летали вместе со мной. Среди них был и Уолтер Конрад, чье чудесное спасение над Дюнкерком я уже описал.
В первый день я не летал, так как был целиком занят обустройством на новом месте и знакомился с летчиками и наземным персоналом. Я долго беседовал с Билли Мак-Брайаном и узнал, что в последнее время имели место несколько летных происшествий, и это его очень беспокоит. За несколько дней до этого два истребителя столкнулись в воздухе, и погиб командир крыла Ллойд Чедберн. Кроме того, погибли два пилота, которые ухитрились одновременно сесть на одну полосу с двух разных концов. Самолеты столкнулись… Мы не могли позволить себе терять опытных пилотов столь глупо. Билл попросил меня уделить особое внимание летной дисциплине и снижению аварийности.
День был серым и отвратительным — низкие свинцовые тучи и ограниченная видимость. Иногда мы слышали злобный лай наших зениток, когда они обстреливали вражеские истребители. Люфтваффе решили использовать преимущества, которые им давала погода, и провести несколько налетов на забитые техникой и грузами береговые плацдармы. 416-я эскадрилья держала в готовности четверки истребителей, которые приходилось поднимать по тревоге, чтобы отразить эти налеты. В результате немцы потеряли 7 самолетов. Одна из таких стычек произошла прямо над нашим аэродромом, что стало хорошим допингом для наших наземных служб. Ведь эти парни редко видели результаты своей работы. Сбитый «фоккер» рухнул рядом со взлетной полосой, но вражеский пилот успел выпрыгнуть с парашютом. Пока он плавно опускался к земле, я помчался на джипе прямо по полю. И когда немец приземлился, я уже был рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84