Самым тщательным образом обсудили все агентурные возможности, сохранившиеся после отъезда Рида из Нового Света в 1939 году, и наметили тех агентов, кого нужно в первую очередь расконсервировать и начать активно использовать для получения актуальной разведывательной информации.
Подготовка проходила, как говорится, без сучка и задоринки. Но вдруг возникла неприятная неожиданность, которая поставила под угрозу срыва весь план.
В прекрасное августовское утро Рид собрался в американское посольство по поводу транзитных виз. Он уже спустился по центральной лестнице роскошной гостиницы «Националь», как у выхода на улицу навстречу ему бросился новый постоялец, который радостно окликнул его по турецкому имени. Рид узнал в нем однокашника по американскому колледжу в Пекине. Отпираться было бессмысленно. Мгновенно оценив создавшуюся обстановку и убедившись, что никто из находившихся поблизости не обратил внимания на их встречу, Рид крепко пожал руку своему старому знакомому, выразил радость по сему случаю, но одновременно и сожаление, что не сможет обстоятельно побеседовать с ним, так как срочно улетает и спешит в аэропорт. Эту сцену наш опытный нелегал разыграл настолько естественно, что у однокашника не возникло никаких сомнений. Они дружески расстались, после чего Рид сразу связался с нами.
Мы немедленно перевели чету нелегалов из гостиницы в другое место и установили наблюдение за знакомым из Пекина, чтобы исключить возможность новой случайной встречи. План их выезда в США решили не менять.
Рид отправился в американское посольство и к вечеру сообщил: визы получил и заказал билеты. Через неделю мы тепло распрощались с Ахмеровыми.
Можно много рассказывать об активной разведывательной деятельности Рида во время второй командировки в Соединенные Штаты. Длилась она без малого пять лет — до конца 1945 года. Вместе с Верой Рид сделал весомый вклад в информирование нашего правительства о политике нацистской Германии, военных планах Гитлера, экономическом положении и стратегических ресурсах фашистского военно-политического блока, деятельности гитлеровских спецслужб, включая разоблачение внедренных в советские учреждения немецких агентов, ставших известными американской разведке, которая не спешила сообщить о них своим союзникам в Москве. От Рида шла и подробная информация, освещавшая замыслы и действия реакционных кругов в Соединенных Штатах против упрочения антигитлеровской коалиции. За время пребывания на американской земле он переслал нам около двух с половиной тысяч фотопленок с заснятыми документами. Одно лишь это свидетельствует об огромных масштабах его разведывательной деятельности.
Правда, поначалу нам пришлось изрядно поволноваться. И в Нью-Йорке у Рида произошла случайная встреча, которая чуть было не поставила его на грань провала…
Отправив наших нелегалов из Москвы в августе, мы рассчитывали получить известие об их прибытии на место назначения в конце сентября-начале октября. Однако Рид молчал. Лишь в первых числах ноября из нью-йоркской легальной резидентуры поступило сообщение о благополучном приезде нелегалов и их переходе на американские документы.
Но нас проинформировали и об одном неприятном обстоятельстве. Вскоре после того, как Рид попал в Нью-Йорк, он неожиданно столкнулся с бывшим профессором американского колледжа в Пекине, который считал его одним из своих лучших студентов. Наш разведчик был даже вхож в семью своего наставника. Надо же какое невезенье! Опять случайная встреча с одним из своих знакомых по Китаю. Призвав на помощь все свое хладнокровие и изворотливость, Рид сумел убедительно объяснить пребывание на берегах Гудзона: он, мол, здесь проездом по делам и скоро уезжает к себе в Турцию.
Все это было подробно изложено в его докладе, который легальная резидентура обещала направить в Центр с очередной почтой. Но и тут судьба сыграла с нами злую шутку. Дипкурьеров с их багажом, в котором находился доклад, поглотили воды Атлантического океана, так как пароход потопила немецкая подводная лодка.
В конце концов все утряслось. Треволнения по этому поводу остались позади, и Рид приступил к работе.
Вскоре я стал начальником американского отделения, но продолжал непосредственно курировать деятельность резидентуры Рида. Он прочно осел в Балтиморе, в часе езды от Вашингтона. В столице жили и работали почти все его агенты. Это были люди, занимавшие в большинстве случаев солидные посты в аппарате Белого дома, государственном департаменте, министерстве финансов, Управлении стратегических служб (так тогда назывался главный разведывательный орган США) и в ряде других министерствах и ведомствах.
Для прикрытия Рид использовал небольшую балтиморскую фирму по пошиву готового платья, принадлежавшую нашему агенту. Это был надежный человек, но дело его находилось в плачевном состоянии. Рид стал совладельцем предприятия, вложив туда небольшой капитал, и фактически взял дело в свои руки. Скоро производство расширилось — стали выпускать меховые шубы и куртки. Нашему резиденту пришлось тряхнуть стариной: он вспомнил скорняжное ремесло, которое освоил, помогая в детстве своему деду.
Два-три раза в месяц Рид выезжал в Вашингтон для личных встреч с агентами. Столько же раз туда отправлялась Вера, что бы получить разведывательные материалы.
Сведения из нелегальной резидентуры шли очень важные. Они вызывали большой резонанс и не только оперативный, но и политический. В качестве примера приведу следующие факты. 17 сентября 1944 года газета «Правда» опубликовала сообщение собственного корреспондента в Каире, где говорилось, что, по сведениям из заслуживающих доверия источников, состоялась встреча германского министра иностранных дел фон Риббентропа с английскими руководящими деятелями в целях выяснения условий сепаратного мира с Германией. В основе этой информации лежали документальные материалы, полученные Ридом.
По его же данным, примерно в то же время немецкий посол в Ватикане фон Вайцзеккер вел переговоры с личными представителями Рузвельта архиепископом Спелманом и Тайлером об условиях выхода Германии из войны. Вряд ли нужно объяснять, насколько важной для руководства нашей страны была эта достоверная информация.
Великая Отечественная война, потребовавшая от наших людей огромного напряжения сил, беспримерного мужества и героизма, стала суровым испытанием для сотрудников внешней разведки. Деятельность Рида и Веры являла собой один из ярких примеров того, как разведчики-нелегалы выполняли свой долг.
В начале декабря 1945 года работу резидентуры Рида пришлось прервать в связи с возникшей реальной угрозой провала. Дело в том, что американской контрразведке удалось раскрыть одно из звеньев старого довоенного аппарата на шей службы. От арестованных агентов нить потянулась к Риду.
Ахмеров вернулся на Родину. Он еще долгие годы плодотворно трудился в центральном аппарате внешней разведки. Был заместителем начальника отдела нелегального управления. Выезжал в краткосрочные командировки. Проводил операции по восстановлению связи с агентами-нелегалами. Выполнял другие ответственные задания. Принимал участие в подготовке новых разведывательных кадров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Подготовка проходила, как говорится, без сучка и задоринки. Но вдруг возникла неприятная неожиданность, которая поставила под угрозу срыва весь план.
В прекрасное августовское утро Рид собрался в американское посольство по поводу транзитных виз. Он уже спустился по центральной лестнице роскошной гостиницы «Националь», как у выхода на улицу навстречу ему бросился новый постоялец, который радостно окликнул его по турецкому имени. Рид узнал в нем однокашника по американскому колледжу в Пекине. Отпираться было бессмысленно. Мгновенно оценив создавшуюся обстановку и убедившись, что никто из находившихся поблизости не обратил внимания на их встречу, Рид крепко пожал руку своему старому знакомому, выразил радость по сему случаю, но одновременно и сожаление, что не сможет обстоятельно побеседовать с ним, так как срочно улетает и спешит в аэропорт. Эту сцену наш опытный нелегал разыграл настолько естественно, что у однокашника не возникло никаких сомнений. Они дружески расстались, после чего Рид сразу связался с нами.
Мы немедленно перевели чету нелегалов из гостиницы в другое место и установили наблюдение за знакомым из Пекина, чтобы исключить возможность новой случайной встречи. План их выезда в США решили не менять.
Рид отправился в американское посольство и к вечеру сообщил: визы получил и заказал билеты. Через неделю мы тепло распрощались с Ахмеровыми.
Можно много рассказывать об активной разведывательной деятельности Рида во время второй командировки в Соединенные Штаты. Длилась она без малого пять лет — до конца 1945 года. Вместе с Верой Рид сделал весомый вклад в информирование нашего правительства о политике нацистской Германии, военных планах Гитлера, экономическом положении и стратегических ресурсах фашистского военно-политического блока, деятельности гитлеровских спецслужб, включая разоблачение внедренных в советские учреждения немецких агентов, ставших известными американской разведке, которая не спешила сообщить о них своим союзникам в Москве. От Рида шла и подробная информация, освещавшая замыслы и действия реакционных кругов в Соединенных Штатах против упрочения антигитлеровской коалиции. За время пребывания на американской земле он переслал нам около двух с половиной тысяч фотопленок с заснятыми документами. Одно лишь это свидетельствует об огромных масштабах его разведывательной деятельности.
Правда, поначалу нам пришлось изрядно поволноваться. И в Нью-Йорке у Рида произошла случайная встреча, которая чуть было не поставила его на грань провала…
Отправив наших нелегалов из Москвы в августе, мы рассчитывали получить известие об их прибытии на место назначения в конце сентября-начале октября. Однако Рид молчал. Лишь в первых числах ноября из нью-йоркской легальной резидентуры поступило сообщение о благополучном приезде нелегалов и их переходе на американские документы.
Но нас проинформировали и об одном неприятном обстоятельстве. Вскоре после того, как Рид попал в Нью-Йорк, он неожиданно столкнулся с бывшим профессором американского колледжа в Пекине, который считал его одним из своих лучших студентов. Наш разведчик был даже вхож в семью своего наставника. Надо же какое невезенье! Опять случайная встреча с одним из своих знакомых по Китаю. Призвав на помощь все свое хладнокровие и изворотливость, Рид сумел убедительно объяснить пребывание на берегах Гудзона: он, мол, здесь проездом по делам и скоро уезжает к себе в Турцию.
Все это было подробно изложено в его докладе, который легальная резидентура обещала направить в Центр с очередной почтой. Но и тут судьба сыграла с нами злую шутку. Дипкурьеров с их багажом, в котором находился доклад, поглотили воды Атлантического океана, так как пароход потопила немецкая подводная лодка.
В конце концов все утряслось. Треволнения по этому поводу остались позади, и Рид приступил к работе.
Вскоре я стал начальником американского отделения, но продолжал непосредственно курировать деятельность резидентуры Рида. Он прочно осел в Балтиморе, в часе езды от Вашингтона. В столице жили и работали почти все его агенты. Это были люди, занимавшие в большинстве случаев солидные посты в аппарате Белого дома, государственном департаменте, министерстве финансов, Управлении стратегических служб (так тогда назывался главный разведывательный орган США) и в ряде других министерствах и ведомствах.
Для прикрытия Рид использовал небольшую балтиморскую фирму по пошиву готового платья, принадлежавшую нашему агенту. Это был надежный человек, но дело его находилось в плачевном состоянии. Рид стал совладельцем предприятия, вложив туда небольшой капитал, и фактически взял дело в свои руки. Скоро производство расширилось — стали выпускать меховые шубы и куртки. Нашему резиденту пришлось тряхнуть стариной: он вспомнил скорняжное ремесло, которое освоил, помогая в детстве своему деду.
Два-три раза в месяц Рид выезжал в Вашингтон для личных встреч с агентами. Столько же раз туда отправлялась Вера, что бы получить разведывательные материалы.
Сведения из нелегальной резидентуры шли очень важные. Они вызывали большой резонанс и не только оперативный, но и политический. В качестве примера приведу следующие факты. 17 сентября 1944 года газета «Правда» опубликовала сообщение собственного корреспондента в Каире, где говорилось, что, по сведениям из заслуживающих доверия источников, состоялась встреча германского министра иностранных дел фон Риббентропа с английскими руководящими деятелями в целях выяснения условий сепаратного мира с Германией. В основе этой информации лежали документальные материалы, полученные Ридом.
По его же данным, примерно в то же время немецкий посол в Ватикане фон Вайцзеккер вел переговоры с личными представителями Рузвельта архиепископом Спелманом и Тайлером об условиях выхода Германии из войны. Вряд ли нужно объяснять, насколько важной для руководства нашей страны была эта достоверная информация.
Великая Отечественная война, потребовавшая от наших людей огромного напряжения сил, беспримерного мужества и героизма, стала суровым испытанием для сотрудников внешней разведки. Деятельность Рида и Веры являла собой один из ярких примеров того, как разведчики-нелегалы выполняли свой долг.
В начале декабря 1945 года работу резидентуры Рида пришлось прервать в связи с возникшей реальной угрозой провала. Дело в том, что американской контрразведке удалось раскрыть одно из звеньев старого довоенного аппарата на шей службы. От арестованных агентов нить потянулась к Риду.
Ахмеров вернулся на Родину. Он еще долгие годы плодотворно трудился в центральном аппарате внешней разведки. Был заместителем начальника отдела нелегального управления. Выезжал в краткосрочные командировки. Проводил операции по восстановлению связи с агентами-нелегалами. Выполнял другие ответственные задания. Принимал участие в подготовке новых разведывательных кадров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76