Но теперь, когда я еще раз все обдумал, я считаю,
что человек не может быть виновен в чем-то, о чем ему ничего не известно,
не так ли? И я не видел, чтобы это существо предъявляло какой-нибудь
документ, удостоверяющий, что оно - ангел. Так что я хочу идти дальше, и
посмотреть, что же это там наверху, если только оно не вернется со
скрижалями, на которых будет дописана еще одна заповедь.
- На Иврите или на итальянском? - спросил Док.
- Чтобы удовлетворить тебя, я полагаю, они будут представлены в виде
столбца уравнений.
- Нет, - сказал он. - Шутки в сторону, я тоже почувствовал что-то
странное, когда я увидел и услышал его. И знаете, мы ведь не слышали его в
прямом смысле слова. Его слова возникали прямо у нас в голове. Если вы
вспомните, как каждый из вас описывал "услышанное", то окажется, что
каждый "услышал" пожелание уходить отсюда, сформулированное по-разному.
Если оно может передавать понятия телепатически, то, интересно, может ли
оно передавать еще и чувства... Ты ведь тоже подумал об ангеле, так ведь,
Седой?
- Да, - сказал я.
- Получается, что мы все почти одинаково мыслили, - сказал Док.
Тут мы повернулись к Винсу, потому что он единственный из нас не имел
никакого отношения к христианству: он родился и воспитывался на Цейлоне и
был буддистом.
- А что почувствовал ты? - спросил Док у Винса.
- Это было Божество, - ответил он, - которое, я думаю, похоже на
ангела. У меня возникло ощущение, что с каждым шагом вверх я получаю столь
плохую карму, что хватило бы до конца моей жизни. Только я перестал верить
в такие штуки, еще когда был ребенком. Я хочу идти дальше. Даже если мои
ощущения верны, я все равно хочу увидеть вершину этой горы.
- И я тоже, - сказал Док.
- Получается, что мы все одинаково мыслим, - сказал я.
- Ладно, пусть каждый лелеет своего персонального ангела, - сказал
Стэн. - А сейчас пошли спать.
- Хорошая мысль.
- Только давайте ляжем подальше друг от друга, - сказал Док, - так
что если что-нибудь упадет сверху, нас не накроет всех сразу.
Мы устроились так, как предлагал Док, и проспали спокойно до самого
утра - больше нас никто - или ничто - не потревожило.
Наш путь продолжал уходить вправо, пока мы не поднялись на высоту сто
сорок четыре тысячи футов, и не оказались на южном склоне. Далее мы стали
отклоняться влево и к ста пятидесяти тысячам футов мы снова вышли на
западный склон.
А потом, во время дьявольски сложного и коварного подъема по гладкой
вертикальной скале, заканчивающейся нависающим козырьком, снова появилась
птица.
Если бы мы не шли в общей связке, Стэн наверно бы погиб. Собственно,
мы все чуть не погибли.
Стэн был ведущим в нашей связке, когда огненные крылья птицы
появились на фоне фиолетового неба. Она камнем упала из-за козырька,
как-будто кто-то пустил огненную стрелу, прямо на Стэна. Мгновение и она
растаяла футах в двенадцати от него. Стэн упал и чуть не утащил нас всех
за собой.
Мы напрягли мышцы и смягчили, как могли, его падение.
Он сильно ушибся, но обошлось без переломов. Мы взобрались на
козырек, но дальше в тот день решили не подниматься. Камни падали на нас,
но мы нашли другой козырек и укрылись под ним. Птица больше не
возвращалась, но зато появились змеи. Большие, танцующие алые
пресмыкающиеся обвивались кольцами вокруг камней и стремительно
надвигались на нас через зазубренные ледяные глыбы. Искры летели от их
длинных извивающихся тел. Они сжимались в кольца и, вытягиваясь почти во
всю длину, плевали в нас огнем. Казалось, они хотели выгнать нас из-под
козырька, чтобы на нас можно было обрушить град камней.
Док осторожно придвинулся к ближайшей из змей и направил на нее поле
отражателя - змея исчезла. Он внимательно изучал место, где она только что
извивалась, и быстро вернулся к нам.
- Лед остался нетронутым, - сказал он.
- Что? - спросил я.
- Ни кусочка льда не растаяло.
- Вывод?
- Иллюзия, - сказал Винс, и бросил камнем в другую змею. Камень
пролетел сквозь нее.
- Но ты видел, что случилось с моим ледорубом, - напомнил я ему, -
когда я ударил по этой птице. Видимо, она несла на себе электрический
заряд.
- Может быть, тот, кто посылает все эти штуки, решил, что он только
зря тратит энергию, - ответил он, - раз им все равно не добраться до нас.
Мы сидели и смотрели на пляску змей и падение камней, пока Стэн не
извлек колоду карт и не предложил более интересное развлечение.
Змеи остались на ночь, и сопровождали нас весь следующий день. Камни
продолжали периодически падать, но похоже было, что их запас у нашего
противника подходит к концу. Снова появилась птица, и принялась кружить
над нами. Четырежды она пыталась нас атаковать, но мы не обращали на нее
внимания, и она, в конце концов, улетела куда-то, видимо на свой насест.
Мы сделали три тысячи футов и могли бы сделать больше, но решили
остановиться у удобного выступа с уютной пещерой, где все могли
разместиться на ночь. Казалось наш противник исчерпал все свои
возможности. Во всяком случае, видимые.
Однако у нас появилось предчувствие бури. Напряжение росло и росло, а
мы сидели и ждали, когда случится то, что должно было всенепременно
случиться.
Но произошло худшее: все было спокойно.
Наше напряжение, ожидание худшего так и не оправдалось. Я думаю, что
если бы невидимый оркестр начал играть Вагнера, или если бы небеса
раздвинулись как занавес и появился киноэкран, и по написанным наоборот
буквам мы поняли бы, что находимся по другую от него сторону, или если бы
мы увидели летящего высоко дракона, пожирающего метеоспутники...
А так, нас не оставляло предчувствие, что над нами нависла какая-то
угроза. И не более того. Я мучился бессонницей.
Ночью она появилась снова. Девушка с башенки.
Стояла себе у входа в пещеру, а когда я стал подходить к ней, она
отступила. Я встал на то место.
- Привет, Седой, - сказала она.
- Нет, я не собираюсь снова гоняться за тобой - ответствовал я.
- А я и не приглашала тебя.
- Что девушка вроде тебя может делать в подобном месте?
- Наблюдать, - сказала она.
- Я же сказал тебе, что не упаду.
- Твой друг чуть не свалился вниз.
- Чуть не считается.
- Ты их лидер, не правда ли?
- Правда.
- Если ты погибнешь, остальные повернут назад?
- Нет, - ответил я, - они пойдут дальше без меня.
Тут я нажал кнопку своей камеры.
- Что ты сейчас сделал? - спросила она.
- Я сфотографировал тебя - чтобы узнать существуешь ли ты на самом
деле.
- Зачем?
- Я буду смотреть на твою фотографию, когда ты уйдешь. Я люблю
смотреть на красивые вещи.
- ... - она, казалось, что-то сказала.
- Что?
- Ничего.
- Почему ты не хочешь сказать?
- ...умрет, - сказала она.
- Пожалуйста, говори громче.
- Она умирает, - сказала она.
- Почему? Кто? Как?
- ...на горе.
- Я не понимаю.
- ...тоже.
- Что случилось?
Я сделал шаг вперед, она отступила на один шаг.
- Ты пойдешь за мной? - спросила она.
- Нет.
- Возвращайся, - сказала она.
- А что на другой стороне пластинки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
что человек не может быть виновен в чем-то, о чем ему ничего не известно,
не так ли? И я не видел, чтобы это существо предъявляло какой-нибудь
документ, удостоверяющий, что оно - ангел. Так что я хочу идти дальше, и
посмотреть, что же это там наверху, если только оно не вернется со
скрижалями, на которых будет дописана еще одна заповедь.
- На Иврите или на итальянском? - спросил Док.
- Чтобы удовлетворить тебя, я полагаю, они будут представлены в виде
столбца уравнений.
- Нет, - сказал он. - Шутки в сторону, я тоже почувствовал что-то
странное, когда я увидел и услышал его. И знаете, мы ведь не слышали его в
прямом смысле слова. Его слова возникали прямо у нас в голове. Если вы
вспомните, как каждый из вас описывал "услышанное", то окажется, что
каждый "услышал" пожелание уходить отсюда, сформулированное по-разному.
Если оно может передавать понятия телепатически, то, интересно, может ли
оно передавать еще и чувства... Ты ведь тоже подумал об ангеле, так ведь,
Седой?
- Да, - сказал я.
- Получается, что мы все почти одинаково мыслили, - сказал Док.
Тут мы повернулись к Винсу, потому что он единственный из нас не имел
никакого отношения к христианству: он родился и воспитывался на Цейлоне и
был буддистом.
- А что почувствовал ты? - спросил Док у Винса.
- Это было Божество, - ответил он, - которое, я думаю, похоже на
ангела. У меня возникло ощущение, что с каждым шагом вверх я получаю столь
плохую карму, что хватило бы до конца моей жизни. Только я перестал верить
в такие штуки, еще когда был ребенком. Я хочу идти дальше. Даже если мои
ощущения верны, я все равно хочу увидеть вершину этой горы.
- И я тоже, - сказал Док.
- Получается, что мы все одинаково мыслим, - сказал я.
- Ладно, пусть каждый лелеет своего персонального ангела, - сказал
Стэн. - А сейчас пошли спать.
- Хорошая мысль.
- Только давайте ляжем подальше друг от друга, - сказал Док, - так
что если что-нибудь упадет сверху, нас не накроет всех сразу.
Мы устроились так, как предлагал Док, и проспали спокойно до самого
утра - больше нас никто - или ничто - не потревожило.
Наш путь продолжал уходить вправо, пока мы не поднялись на высоту сто
сорок четыре тысячи футов, и не оказались на южном склоне. Далее мы стали
отклоняться влево и к ста пятидесяти тысячам футов мы снова вышли на
западный склон.
А потом, во время дьявольски сложного и коварного подъема по гладкой
вертикальной скале, заканчивающейся нависающим козырьком, снова появилась
птица.
Если бы мы не шли в общей связке, Стэн наверно бы погиб. Собственно,
мы все чуть не погибли.
Стэн был ведущим в нашей связке, когда огненные крылья птицы
появились на фоне фиолетового неба. Она камнем упала из-за козырька,
как-будто кто-то пустил огненную стрелу, прямо на Стэна. Мгновение и она
растаяла футах в двенадцати от него. Стэн упал и чуть не утащил нас всех
за собой.
Мы напрягли мышцы и смягчили, как могли, его падение.
Он сильно ушибся, но обошлось без переломов. Мы взобрались на
козырек, но дальше в тот день решили не подниматься. Камни падали на нас,
но мы нашли другой козырек и укрылись под ним. Птица больше не
возвращалась, но зато появились змеи. Большие, танцующие алые
пресмыкающиеся обвивались кольцами вокруг камней и стремительно
надвигались на нас через зазубренные ледяные глыбы. Искры летели от их
длинных извивающихся тел. Они сжимались в кольца и, вытягиваясь почти во
всю длину, плевали в нас огнем. Казалось, они хотели выгнать нас из-под
козырька, чтобы на нас можно было обрушить град камней.
Док осторожно придвинулся к ближайшей из змей и направил на нее поле
отражателя - змея исчезла. Он внимательно изучал место, где она только что
извивалась, и быстро вернулся к нам.
- Лед остался нетронутым, - сказал он.
- Что? - спросил я.
- Ни кусочка льда не растаяло.
- Вывод?
- Иллюзия, - сказал Винс, и бросил камнем в другую змею. Камень
пролетел сквозь нее.
- Но ты видел, что случилось с моим ледорубом, - напомнил я ему, -
когда я ударил по этой птице. Видимо, она несла на себе электрический
заряд.
- Может быть, тот, кто посылает все эти штуки, решил, что он только
зря тратит энергию, - ответил он, - раз им все равно не добраться до нас.
Мы сидели и смотрели на пляску змей и падение камней, пока Стэн не
извлек колоду карт и не предложил более интересное развлечение.
Змеи остались на ночь, и сопровождали нас весь следующий день. Камни
продолжали периодически падать, но похоже было, что их запас у нашего
противника подходит к концу. Снова появилась птица, и принялась кружить
над нами. Четырежды она пыталась нас атаковать, но мы не обращали на нее
внимания, и она, в конце концов, улетела куда-то, видимо на свой насест.
Мы сделали три тысячи футов и могли бы сделать больше, но решили
остановиться у удобного выступа с уютной пещерой, где все могли
разместиться на ночь. Казалось наш противник исчерпал все свои
возможности. Во всяком случае, видимые.
Однако у нас появилось предчувствие бури. Напряжение росло и росло, а
мы сидели и ждали, когда случится то, что должно было всенепременно
случиться.
Но произошло худшее: все было спокойно.
Наше напряжение, ожидание худшего так и не оправдалось. Я думаю, что
если бы невидимый оркестр начал играть Вагнера, или если бы небеса
раздвинулись как занавес и появился киноэкран, и по написанным наоборот
буквам мы поняли бы, что находимся по другую от него сторону, или если бы
мы увидели летящего высоко дракона, пожирающего метеоспутники...
А так, нас не оставляло предчувствие, что над нами нависла какая-то
угроза. И не более того. Я мучился бессонницей.
Ночью она появилась снова. Девушка с башенки.
Стояла себе у входа в пещеру, а когда я стал подходить к ней, она
отступила. Я встал на то место.
- Привет, Седой, - сказала она.
- Нет, я не собираюсь снова гоняться за тобой - ответствовал я.
- А я и не приглашала тебя.
- Что девушка вроде тебя может делать в подобном месте?
- Наблюдать, - сказала она.
- Я же сказал тебе, что не упаду.
- Твой друг чуть не свалился вниз.
- Чуть не считается.
- Ты их лидер, не правда ли?
- Правда.
- Если ты погибнешь, остальные повернут назад?
- Нет, - ответил я, - они пойдут дальше без меня.
Тут я нажал кнопку своей камеры.
- Что ты сейчас сделал? - спросила она.
- Я сфотографировал тебя - чтобы узнать существуешь ли ты на самом
деле.
- Зачем?
- Я буду смотреть на твою фотографию, когда ты уйдешь. Я люблю
смотреть на красивые вещи.
- ... - она, казалось, что-то сказала.
- Что?
- Ничего.
- Почему ты не хочешь сказать?
- ...умрет, - сказала она.
- Пожалуйста, говори громче.
- Она умирает, - сказала она.
- Почему? Кто? Как?
- ...на горе.
- Я не понимаю.
- ...тоже.
- Что случилось?
Я сделал шаг вперед, она отступила на один шаг.
- Ты пойдешь за мной? - спросила она.
- Нет.
- Возвращайся, - сказала она.
- А что на другой стороне пластинки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12