Его нельзя было назвать ненасытным, пожалуй, бурлившая в нем страсть была слишком глубокой для такого простого объяснения. Он вел себя так, словно после долгого воздержания получил наконец разрешение удовлетворить потребность своей плоти. Камми почувствовала, как от этой мысли судорожно сжались мышцы живота.
Был ли этот мужчина и в самом деле неотразим, как ей показалось, или просто ее брак оказался более неудачным, чем она предполагала? Ее весьма ограниченный опыт не позволял ответить на этот вопрос.
Камми потянулась к тумбочке и, взяв свой кофе, отпила глоток. Вкус был изумительным, разве Рид мог плохо приготовить?
Абсолютно равнодушно она спросила:
— Что будем делать?
— А чего ты хочешь? — поинтересовался Рид. Его глаза засверкали, а в уголках рта появилась плутовская усмешка, намекавшая на события минувшей ночи.
Тогда Камми несколько раз отвечала ему на этот вопрос. Она взглянула на него с упреком, но румянец тотчас же разлился по ее щекам.
Рид попытался напустить на себя задумчивый вид, но глаза, светившиеся дерзким огнем, выдали его с головой.
— Мы могли бы пообедать и поужинать в постели. А между делом — перекусить чего-нибудь легкого.
— Я не это имела в виду!
— Но я отвечаю так, как устраивает меня, — сказал он, слегка отрезвев от ее холодного тона.
— Не можем же мы всю жизнь провести в постели.
— В таком случае в распорядок жизни закралась ошибка.
— Тебе бы до смерти надоело так жить, — заметила Камми, отпивая кофе.
Рид хитро усмехнулся.
— Черт, а ведь неплохо бы проверить.
Камми подавилась и закашлялась. Прочистив горло, она заявила:
— Ты просто невозможен!
— Может быть, немножко не похож на других, но не невозможен.
Камми ничего не ответила. Она пыталась заглянуть в будущее, а Рида вполне устраивало настоящее. Ей не удалось понять, какой смысл вкладывал Рид в свои слова — просто болтал или намекал, что у них нет общего «завтра».
Она не ждала обещаний и старалась не думать о них.
Рид громко и печально вздохнул, а недоеденный кусочек тоста бросил в тарелку.
— Я бы хотел, чтобы ты пока пожила в «Форте». По крайней мере, там ты будешь в безопасности.
Безопасность. И никаких других соображений.
— Сомневаюсь, что Кит возобновит свои попытки, — сказала Камми. — Он только хотел сделать недействительным наше заявление о разводе.
Рид внимательно смотрел на нее, никак не реагируя, и Камми продолжила:
— Ты ведь именно это имел в виду, правда?
— Я думаю, ты должна все мне толком объяснить, — медленно произнес Рид, взвешивая каждое слово.
Все объяснить было бы гораздо проще, если бы Камми была вполне уверена, что поступками Кита руководила только страсть, что он поддался вспышке физического влечения. Она коротко изложила Риду суть дела и замолчала.
— Мне следовало убить его.
В его голосе звучали ненависть и угроза, которую он старался скрыть.
В голове Камми тотчас всплыли слова Уэн о том, что Рид избил Кита в его рабочем кабинете на фабрике. Вероятно, так и было, ведь она сама видела, как разукрашен глаз бывшего мужа и как оберегал тот свои ребра. А еще она видела, что Риду не представило труда выбросить Кита из дома. Камми вспомнила и то, какой страх обуял Кита.
— Звучит убедительно, — сухо проговорила она, — но мне бы не хотелось, чтобы это было на моей совести.
— Значит, мы продолжим в том же духе, что и раньше.
— Это предложение или вопрос?
Он посмотрел ей прямо в глаза.
— Считай, что это — попытка выяснить, что творится у тебя в душе.
— Ничего, — раздраженно оборвала Камми.
Камми отлично понимала, что творилось в ее душе и чего ей хотелось. А хотелось ей узнать о планах Рида: чего же он все-таки ждал от будущего. Однако Рид не желал делиться своими соображениями: то ли остерегался, то ли хитрил, прислушиваясь к мужскому инстинкту самозащиты.
— Раз так, — с легкой полуулыбкой подвел он черту, — то мы и займемся «ничегонеделаньем».
Это занятие было легким и приятным. Они читали журналы месячной давности и старинную «Национальную географию», слушали Моцарта на портативном проигрывателе лазерных дисков, то и дело забегали на кухню: готовили салат из тунца и вареных яиц, пили холодный чай. После обеда неторопливо занимались любовью, принимали душ и снова занимались любовью, но уже быстро и нетерпеливо, и снова отправлялись в душ. Ужинали совсем легко: яблочным пирогом и мороженым. Ели прямо в постели, почти не замечая вкуса еды.
А с наступлением утра между ними вновь возникла отчужденная скованность. Нужно было возвращаться в город — у каждого были свои дела и обязанности. Ничто не могло разрядить обстановку и придать отношениям естественность: ни юмористический настрой, ни попытка все разумно взвесить.
Рид предложил Камми проводить ее до «Вечнозеленого», она согласилась — так было проще. У нее не было ни малейшего желания задерживаться в загородном доме. Этот дом всегда был полон воспоминаний, бередивших душу, теперь же их стало еще больше.
Однако, когда они подъехали к большому особняку на холме, ей почему-то расхотелось, чтобы он уезжал. Глядя вслед удалявшейся машине, Камми вдруг ощутила себя одинокой и опустошенной. Словно Рид увез с собой частичку ее самой.
Но как бы там ни было, жизнь продолжалась. Чтобы хоть как-то отвлечься, Камми позвонила Фреду Моли. Похоже, тот воспринял звонок как проявление симпатии к своей особе и не на шутку разболтался. Камми пришлось довольно долго выслушивать его, прежде чем ей наконец удалось задать интересующий вопрос. «Ах, это!» Оказывается, он еще не брался за оформление бумаг — не знал, что она так спешит. Ему, дескать, и в голову не приходило поторопиться именно с ее делом, ведь Камми была гораздо моложе большинства клиенток, занимавшихся официальным разделом имущества. К тому же, да будет ей известно, редко какая женщина, особенно в Луизиане, затевает тяжбу относительно своего наследства и придает особое значение тому, какая доля ей достанется. Неужели Камми не знает об этом? Разумеется, у него сохранилось то завещание, составленное для них с Китом вскоре после свадьбы. Оно лежит где-то на столе вместе с листком, где помечено, какие изменения Камми хотела бы внести. Пусть она не беспокоится, он тотчас же займется ее делом. А как насчет поужинать, скажем, в субботу? Можно поехать в «Тауэр-клуб» в Монро. Местечко исключительное: тихое, уютное. Поскольку он уже является членом клуба и уже заплатил свой взнос, не мешало бы показываться там почаще, чтобы деньги не пропали.
Камми вежливо отказалась от ужина, выразив признательность. У нее, слава богу, на тот вечер назначено другое мероприятие: собрание группы противников продажи фабрики. Было запланировано обсудить дальнейшие планы и придать вопросу всестороннюю огласку.
Размышляя о приближавшемся заседании, Камми решила подготовиться, ведь на ней лежала ответственность за укрепление организации.
Она отыскала записную книжку и принялась звонить в столицу штата тем, у кого могли возникнуть какие-то интересные идеи или желание помочь. Камми невероятно гордилась, что ее проблема взволновала самых разных людей: от известного в Луизиане фотографа-натуралиста до вдовы нефтепромышленника из Шривпорта, которая отдавала все свое время общественным делам. Камми связалась и со своим давним другом из Департамента по охране дикой природы и пригласила его выступить перед их группой с докладом о том, как вырубка леса влияет на состояние водного бассейна региона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84