Невольно она вспоминала все, что произошло между ними прошлой ночью. Она развратная женщина. Да, она именно такая. Иначе как она могла находить удовольствие в объятиях этого человека? Как в приступе безудержного желания могла позволить себе забыть о том, кто он такой и что сделал?
Какой же порочной надо быть, чтобы с такой страстью отвечать на ласки мужчины, убившего ее мужа? До какой степени падения доведет ее эта страсть, насколько ужасна будет потеря достоинства, гордости, надежды?
— Ты сказал, тебе нужно со мной поговорить, — неожиданно напомнила Сирена. — О чем?
Вард ответил не сразу.
— По-моему, это не слишком хорошая мысль.
— Почему? Или тебе кажется, что ты и без этого сможешь получить все, что ни пожелаешь?
Он некоторое время молчал, а потом с треском переломил в руках сосновую ветку.
— Потому, — ответил он, подчеркивая каждое слово, — что я не нахожу в этом какого-либо смысла. Сирена глубоко вздохнула.
— Ты ведь хотел поговорить о гибели Натана, правда?
— Не совсем.
— Я… я не знаю, чего ты от меня ждешь. Ты был в шахте тогда, в тот день, я знаю, что был.
— Я этого и не отрицаю. Но мне так и не удалось увидеться с Натаном с глазу на глаз. Он слишком увлекся своим подъемником и не хотел разговаривать ни о чем другом. Кроме того, рядом находилось много людей. Он сказал, что поедет в контору, как только закончатся испытания, как только он опробует свой драгоценный лифт.
Еще одна ветка полетела в огонь. Вард по-прежнему не оборачивался. Сирена нахмурилась.
— Ты думаешь, я поверю тебе после того, как ты обещал… что проследишь за тем, чтобы Натан освободил меня? Кроме того, меня беспокоит еще одна вещь, — продолжала она. — Мне кажется странным, что несколько лет назад в Натчезе при похожих обстоятельствах погиб твой друг, а ты сбежал с его женой. Тебя не удивляет это совпадение?
Вард поднялся, взял с камина коробок и поднес зажженную спичку к куче сосновых веток. Отблески огня заиграли на его бронзовом теле. Только тогда он заговорил.
— Должен признать, у тебя есть причины подозревать меня.
— И это все, что ты можешь сказать?
Он поднялся на ноги и медленно повернулся к ней лицом.
— Я уже рассказал тебе, как все произошло. Что еще я могу добавить?
— Не знаю, — ответила Сирена, слегка испугавшись, — что-нибудь такое, чтобы я поверила тебе.
— Если бы я знал, что ты хочешь услышать, я бы сказал тебе это, — ответил он, окинув взглядом ее лицо и рассыпавшиеся по плечам волосы. — Похоже, тебе придется поверить мне просто так.
Сирена не сводила с Варда серо-голубых глаз. Вера. Доверие. Об этом напоминала она ему, когда они разговаривали о полном обладании друг другом, которое бывает созвучно любви.
Ей на память пришел и другой случай. Однажды она уже ошиблась. Неожиданно у нее вырвалось:
— Натан рассказал, что ты отказался от взятки, от денег, которые он предлагал, чтобы ты освободил ему дорогу. Ты не взял их ни тогда, ни этим летом.
Вард сразу напрягся.
— Значит, я его должник.
— Но ведь было и другое, — продолжала она, не обращая на это внимания, — я прекрасно помню, как ты угрожал выдать меня шерифу, если я не стану исполнять твои желания. Скажи, как я могу верить человеку, заключившему со мной такую сделку?
Он, казалось, колебался, не знал, что сказать в ответ. Прошла минута, на лице Варца появилось какое-то странное выражение облегчения. Он умиротворенно пожал плечами.
— Я попал в безвыходное положение.
Прежде чем Сирена успела что-то сказать, дверь распахнулась, и в комнату ворвалась миссис Энсон. Она бросила ошеломленный взгляд на Сирену, лежавшую на постели с обнаженными плечами, на Варда, стоявшего полуодетым у камина, на одежду, разбросанную по всему полу.
— Я не поверила своим ушам, когда Доркас мне это сказала, — заявила экономка, — мне показалось, она просто ошиблась. Но я, как видно, оказалась не права.
Вард сделал недовольное лицо.
— Насколько мне известно, эта женщина экономка? — спросил он, глядя на Сирену.
— Вот именно, — ответила миссис Энсон с вызовом, — я работала у мистера Бенедикта дбсять лет и занималась его домом последние три года. Он был замечательным, добрейшим человеком, самым щедрым и заботливым из всех, кого я только знала, и я возмущена тем, что его дом теперь оскверняют.
— Надеюсь, миссис Энсон, вы еще не успели забыть, что он мертв?
— О чем вы говорите? Как можно об этом забыть, если его только вчера похоронили? Я не понимаю, как его вдова, женщина, которую он любил, приводит в дом любовника, когда тело ее мужа еще не успело остыть?
— Женщина, о которой вы говорите, — спокойно заметил Вард, — теперь ваша хозяйка.
— Может быть, но я считаю своим долгом напомнить ей о правилах приличия!
— Даже если это может стоить вам места?
Экономка перевела взгляд на Сирену, потом снова посмотрела на Варда.
— Кто вы такой, чтобы вмешиваться в такие дела, и по какому праву вы мне угрожаете? — спросила она уже с меньшей уверенностью.
— Иногда, — сказал Вард, прищурив глаза, — одной угрозы бывает вполне достаточно.
Прежде чем вмешаться, Сирена бросила на Варда быстрый взгляд.
— Если вы помните, миссис Энсон, мистер Данбар является попечителем наследства моего сына и поэтому принимает участие в ведении хозяйства на равных со мной правах.
Лицо экономки вспыхнуло, она, судя по всему, совсем забыла об этом. Но тем не менее она презрительно фыркнула в ответ.
— Ваша преданность мистеру Бенедикту достойна восхищения, — продолжала Сирена, — но, как заметил мистер Данбар, вы больше не работаете у него. Мне будет очень неприятно и нелегко отпускать вас, но, если вам здесь больше не нравится, мне, наверное, придется это сделать.
— Можете не утруждаться понапрасну, — ответила миссис Энсон, напустив на себя важный вид. — Благодаря бедному мистеру Бенедикту мне больше незачем ломать здесь спину. Можете считать, что я уволилась. Ваши рекомендации мне не нужны. К вечеру вы уже не увидите в доме ни меня, ни моей дочери.
Позади нее послышался грохот. Доркас стояла в коридоре перед открытой дверью, кофейный сервиз голубого делфтского фаянса лежал разбитый у нее под ногами.
Тень раздражения пробежала по лицу миссис Энсон, но она, не изменив торжественной позы, повернулась к дочери и величественно перешагнула через осколки.
— Идем, Доркас, — сказала она, взяв за руку побледневшую девочку, и повела ее к лестнице.
Вард с горечью посмотрел на Сирену.
— Жаль, что столько кофе пропало.
— Я полагаю, ты понимаешь, что лишился еще и завтрака? — добавила Сирена, поднимаясь с постели.
— А я не голоден, — ответил он, любуясь ее обнаженным телом.
— И ленча тоже.
— Ты когда-то предлагала готовить для меня.
— Я говорила это до того, как мне досталась кухня, похожая на римские катакомбы.
— А откуда ты знаешь о катакомбах?
— Я однажды видела их на стереооптических слайдах. А потом, у меня и так есть кого кормить — Мэри, няню Шона.
— Я думаю, сегодня мы как-нибудь обойдемся. А на будущее я уже присмотрел кое-кого на место экономки.
Сирена бросила на него подозрительный взгляд.
— Правда? А я ее знаю?
— По-моему, вы вряд ли встречались.
— Ты меня успокоил, — ответила она сухо, — по крайней мере, я могу надеяться, что это не какая-нибудь твоя подружка из «Эльдорадо».
— Можешь.
— А как мне быть с горничной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103