— Я сказал что-нибудь смешное, доктор?
— Да нет, что уж тут смешного, — возразил доктор Мэрфи. — Согласен, показатель выздоровления после префронтальной лоботомии крайне низок. Как психиатр, я считаю, что подобная операция не дает никаких гарантий. Тем не менее...
— Но у нас не было выбора, доктор.
— Не вполне уверен, но давайте не будем об этом. Хамфри перенес операцию. Сейчас ему надо дать шанс. И он может получить его только там, где его оперировали. В клинике «Пейн-Гволтни» в Нью-Йорке.
— Не согласен с вами, доктор.
— Да нет, согласны. Но это не важно. У нас здесь тоже есть хорошие специалисты. Позвольте мне пригласить кого-нибудь из них.
— Нет, — отрезал доктор Пертборг.
— Тогда давайте я позову неспециалиста. Любого практикующего врача с хорошей репутацией.
— Нет.
— Нет, — мрачно кивнул доктор Мэрфи. — Вы не можете допустить, чтобы на похоронах Хамфри присутствовал какой-нибудь шарлатан: рано или поздно разразится скандал. Вам нужен хороший человек, который ни под каким видом не ввяжется в это дело.
— Полноте, доктор, — жестко улыбнулся доктор Пертборг. — Один хороший человек уже ввязался в это дело. Это вы. Один из лучших терапевтов в этом благословенном штате. Откровенно говоря, я несколько удивлен, даже огорчен его отношением к делу, этой суетой вокруг неизбежного. У меня есть все основания считать, как мне кажется, что мы уже обо всем договорились.
— Вы меня застигли врасплох, — кивнул доктор Мэрфи. — И, кроме того, не буду отрицать, предложение весьма соблазнительное. Мне остается либо принять его, либо отказаться от своей работы здесь.
— И очень нужной работы, доктор. Полезной. Жизненно важной.
— Согласен. Поэтому мне нелегко сказать вам то, что я обязан сказать. Я отказываюсь от этого пациента. Или вы сразу же забираете Хамфри, или я сам его отсюда удаляю.
— Но, — побледнел доктор Пертборг, — как я могу! Вы не можете так поступить, доктор!
— Почему не могу? Что мне помешает перевести его в окружную больницу?
— В окружную больницу! — Доктор Пертборг с трудом взял себя в руки. — Доктор, а вы... мне казалось, мы не поскупились, но... все дело в деньгах?
— Все дело в ответственности. Либо я разделяю ее с каким-нибудь порядочным профессионалом, либо выхожу из игры.
— Но вы же сказали, что никто... А у вас есть кто-нибудь на примете, доктор? Я не уверен, что это пойдет мистеру Ван Твайну на пользу, но если вы предложите кого-то сами...
— А вы можете предложить?
— Я? Не просить же моих консультантов!
Доктор Мэрфи усмехнулся:
— Им это неудобно, да? Слишком хороши для таких дел? А мне в самый раз.
— Нет, нет! Просто я не знаю никого, кто имел бы необходимую квалификацию. Но если вы кого-нибудь...
— Я надеялся, что такой человек найдется. По правде говоря, я был настолько в этом уверен, что взял на себя смелость составить вот этот документ.
Он перевернул листок бумаги, лежащий на столе, и подвинул его к доктору Пертборгу. Доктор осторожно поднял бумагу.
— Хм... — откашлялся он, — я считаю, что это совершенно излишне, доктор. В этом нет никакой необходимости. Ведь совершенно очевидно, что мистер Ван Твайн был помещен к вам с моего полного согласия. Ни у кого даже тени сомнения не возникнет, что вы действуете по нашему поручению.
— Но вы почему-то не хотите засвидетельствовать его в письменной форме.
— Но такое свидетельство есть. Чек на ваше имя и является таким документом!
— Но в моей отчетности он не фигурирует, — возразил доктор Мэрфи. — Договоренность у нас выходит односторонняя. Я обязуюсь помочь Хамфри за пятнадцать тысяч долларов. То есть я обещаю и получаю плату за услуги, которые, возможно, не смогу предоставить. Вы с Ван Твайнами вне подозрений. Вы полагаетесь на данное мной слово — только мной, и никем больше, — а я вас подвожу. Нет уж, доктор Пертборг, это не для меня.
— Да что вы, доктор. Вы же прекрасно знаете, что у нас нет ни малейшего намерения...
— Да, сейчас нет. Но легко представить себе, что начнется, когда под угрозой окажется ваша или моя голова.
— Но эта бумага... — Доктор Пертборг расстроенно посмотрел на листок. — Что за формулировки, доктор: «Как должным образом уполномоченный лечащий врач Хамфри Ван Твайна Третьего (недееспособного), после тщательного осмотра и исследования вышеупомянутого пациента настоящим подтверждаю свое полное согласие с рекомендациями доктора Пастера Семелвайса Мэрфи, консультирующего терапевта...»
— И что? — спросил доктор Мэрфи.
— Какие рекомендации? На что я согласен? Я не могу подписать такой сомнительный документ.
Доктор Мэрфи пожал плечами:
— Давайте изменим формулировку. Уточним. Что вы считаете необходимым сделать для Хамфри?
— Но я не знаю...
Доктор ухмыльнулся.
Доктор Пертборг вздохнул.
Сняв колпачок с ручки, он неохотно нацарапал свою подпись внизу листка.
— Вот, пожалуйста, доктор. А вот вам чек. Заметьте, он уже заверен.
— Очень предусмотрительно с вашей стороны, — тихо сказал доктор Мэрфи.
— Будьте любезны, распишитесь вот здесь.
Доктор Мэрфи откинулся на спинку стула. Сцепив руки за головой, он задумчиво уставился в потолок.
— Знаете, о чем я думаю, доктор? Такие организации, как моя, всегда находятся под некоторым подозрением, и я подумал...
— О чем же? — спросил доктор Пертборг.
— Ван Твайны известны своей благотворительной деятельностью, и вполне логично, что семья серьезно озабочена проблемой алкоголизма. Поскольку мы имеем дело именно с таким случаем и случай этот может иметь весьма неприятные последствия, что, если вы вручите мне этот чек в качестве пожертвования, а не гонорара?
Доктор Мэрфи не отрывал взгляда от потолка. Он опасался смотреть на собеседника: один холодный пытливый взгляд, брошенный на его лицо, — и доктор Пертборг обо всем догадается.
Он ждал, казалось, целую вечность. Молчание становилось невыносимым. Потом послышался тяжелый вздох и скрип стула.
И торопливый росчерк пера.
— Прекрасная идея, — произнес доктор Пертборг. — Полагаю, одного слова достаточно?
Доктор Мэрфи был уверен, что достаточно. Единственное слово «пожертвование», косо написанное в уголке чека, решало — ха-ха! — все проблемы.
Доктор Пертборг посмотрел на него с чуть циничной улыбкой. Они пожали друг другу руки и распрощались.
И только отъезжая, он позволил себе презрительно рассмеяться. Жалкий идиот. Чуть не ударился в истерику, когда заполучил свои пятнадцать тысяч! На его месте доктор Пертборг запросто выторговал бы вдвое больше.
А доктор Мэрфи все не уходил из своего кабинета. Он сидел за столом, изумленно глядя на чек.
Ну вот и все. Он никак не ожидал, что сумеет провернуть это дело. Хотелось кричать от радости, но не было сил — он чувствовал себя разбитым и опустошенным.
Чек захрустел в его трясущихся пальцах, и он торопливо бросил его на стол. С усилием глотнул и потер глаза. Пятнадцать кусков! Теперь этих денег хватит надолго. А Хамфри Ван Твайн получит свой шанс — один из тысячи — на нормальное человеческое существование.
Но как нелегко это далось. Он поставил на карту все, что имел, получив взамен такой пустяк. И к тому же главное еще впереди. Осталось сделать последний решительный шаг. Шаг над пропастью... или вниз.
Дверь приоткрылась. Мисс Бейкер решительно вошла в кабинет:
— Я могу вам чем-нибудь помочь, доктор?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— Да нет, что уж тут смешного, — возразил доктор Мэрфи. — Согласен, показатель выздоровления после префронтальной лоботомии крайне низок. Как психиатр, я считаю, что подобная операция не дает никаких гарантий. Тем не менее...
— Но у нас не было выбора, доктор.
— Не вполне уверен, но давайте не будем об этом. Хамфри перенес операцию. Сейчас ему надо дать шанс. И он может получить его только там, где его оперировали. В клинике «Пейн-Гволтни» в Нью-Йорке.
— Не согласен с вами, доктор.
— Да нет, согласны. Но это не важно. У нас здесь тоже есть хорошие специалисты. Позвольте мне пригласить кого-нибудь из них.
— Нет, — отрезал доктор Пертборг.
— Тогда давайте я позову неспециалиста. Любого практикующего врача с хорошей репутацией.
— Нет.
— Нет, — мрачно кивнул доктор Мэрфи. — Вы не можете допустить, чтобы на похоронах Хамфри присутствовал какой-нибудь шарлатан: рано или поздно разразится скандал. Вам нужен хороший человек, который ни под каким видом не ввяжется в это дело.
— Полноте, доктор, — жестко улыбнулся доктор Пертборг. — Один хороший человек уже ввязался в это дело. Это вы. Один из лучших терапевтов в этом благословенном штате. Откровенно говоря, я несколько удивлен, даже огорчен его отношением к делу, этой суетой вокруг неизбежного. У меня есть все основания считать, как мне кажется, что мы уже обо всем договорились.
— Вы меня застигли врасплох, — кивнул доктор Мэрфи. — И, кроме того, не буду отрицать, предложение весьма соблазнительное. Мне остается либо принять его, либо отказаться от своей работы здесь.
— И очень нужной работы, доктор. Полезной. Жизненно важной.
— Согласен. Поэтому мне нелегко сказать вам то, что я обязан сказать. Я отказываюсь от этого пациента. Или вы сразу же забираете Хамфри, или я сам его отсюда удаляю.
— Но, — побледнел доктор Пертборг, — как я могу! Вы не можете так поступить, доктор!
— Почему не могу? Что мне помешает перевести его в окружную больницу?
— В окружную больницу! — Доктор Пертборг с трудом взял себя в руки. — Доктор, а вы... мне казалось, мы не поскупились, но... все дело в деньгах?
— Все дело в ответственности. Либо я разделяю ее с каким-нибудь порядочным профессионалом, либо выхожу из игры.
— Но вы же сказали, что никто... А у вас есть кто-нибудь на примете, доктор? Я не уверен, что это пойдет мистеру Ван Твайну на пользу, но если вы предложите кого-то сами...
— А вы можете предложить?
— Я? Не просить же моих консультантов!
Доктор Мэрфи усмехнулся:
— Им это неудобно, да? Слишком хороши для таких дел? А мне в самый раз.
— Нет, нет! Просто я не знаю никого, кто имел бы необходимую квалификацию. Но если вы кого-нибудь...
— Я надеялся, что такой человек найдется. По правде говоря, я был настолько в этом уверен, что взял на себя смелость составить вот этот документ.
Он перевернул листок бумаги, лежащий на столе, и подвинул его к доктору Пертборгу. Доктор осторожно поднял бумагу.
— Хм... — откашлялся он, — я считаю, что это совершенно излишне, доктор. В этом нет никакой необходимости. Ведь совершенно очевидно, что мистер Ван Твайн был помещен к вам с моего полного согласия. Ни у кого даже тени сомнения не возникнет, что вы действуете по нашему поручению.
— Но вы почему-то не хотите засвидетельствовать его в письменной форме.
— Но такое свидетельство есть. Чек на ваше имя и является таким документом!
— Но в моей отчетности он не фигурирует, — возразил доктор Мэрфи. — Договоренность у нас выходит односторонняя. Я обязуюсь помочь Хамфри за пятнадцать тысяч долларов. То есть я обещаю и получаю плату за услуги, которые, возможно, не смогу предоставить. Вы с Ван Твайнами вне подозрений. Вы полагаетесь на данное мной слово — только мной, и никем больше, — а я вас подвожу. Нет уж, доктор Пертборг, это не для меня.
— Да что вы, доктор. Вы же прекрасно знаете, что у нас нет ни малейшего намерения...
— Да, сейчас нет. Но легко представить себе, что начнется, когда под угрозой окажется ваша или моя голова.
— Но эта бумага... — Доктор Пертборг расстроенно посмотрел на листок. — Что за формулировки, доктор: «Как должным образом уполномоченный лечащий врач Хамфри Ван Твайна Третьего (недееспособного), после тщательного осмотра и исследования вышеупомянутого пациента настоящим подтверждаю свое полное согласие с рекомендациями доктора Пастера Семелвайса Мэрфи, консультирующего терапевта...»
— И что? — спросил доктор Мэрфи.
— Какие рекомендации? На что я согласен? Я не могу подписать такой сомнительный документ.
Доктор Мэрфи пожал плечами:
— Давайте изменим формулировку. Уточним. Что вы считаете необходимым сделать для Хамфри?
— Но я не знаю...
Доктор ухмыльнулся.
Доктор Пертборг вздохнул.
Сняв колпачок с ручки, он неохотно нацарапал свою подпись внизу листка.
— Вот, пожалуйста, доктор. А вот вам чек. Заметьте, он уже заверен.
— Очень предусмотрительно с вашей стороны, — тихо сказал доктор Мэрфи.
— Будьте любезны, распишитесь вот здесь.
Доктор Мэрфи откинулся на спинку стула. Сцепив руки за головой, он задумчиво уставился в потолок.
— Знаете, о чем я думаю, доктор? Такие организации, как моя, всегда находятся под некоторым подозрением, и я подумал...
— О чем же? — спросил доктор Пертборг.
— Ван Твайны известны своей благотворительной деятельностью, и вполне логично, что семья серьезно озабочена проблемой алкоголизма. Поскольку мы имеем дело именно с таким случаем и случай этот может иметь весьма неприятные последствия, что, если вы вручите мне этот чек в качестве пожертвования, а не гонорара?
Доктор Мэрфи не отрывал взгляда от потолка. Он опасался смотреть на собеседника: один холодный пытливый взгляд, брошенный на его лицо, — и доктор Пертборг обо всем догадается.
Он ждал, казалось, целую вечность. Молчание становилось невыносимым. Потом послышался тяжелый вздох и скрип стула.
И торопливый росчерк пера.
— Прекрасная идея, — произнес доктор Пертборг. — Полагаю, одного слова достаточно?
Доктор Мэрфи был уверен, что достаточно. Единственное слово «пожертвование», косо написанное в уголке чека, решало — ха-ха! — все проблемы.
Доктор Пертборг посмотрел на него с чуть циничной улыбкой. Они пожали друг другу руки и распрощались.
И только отъезжая, он позволил себе презрительно рассмеяться. Жалкий идиот. Чуть не ударился в истерику, когда заполучил свои пятнадцать тысяч! На его месте доктор Пертборг запросто выторговал бы вдвое больше.
А доктор Мэрфи все не уходил из своего кабинета. Он сидел за столом, изумленно глядя на чек.
Ну вот и все. Он никак не ожидал, что сумеет провернуть это дело. Хотелось кричать от радости, но не было сил — он чувствовал себя разбитым и опустошенным.
Чек захрустел в его трясущихся пальцах, и он торопливо бросил его на стол. С усилием глотнул и потер глаза. Пятнадцать кусков! Теперь этих денег хватит надолго. А Хамфри Ван Твайн получит свой шанс — один из тысячи — на нормальное человеческое существование.
Но как нелегко это далось. Он поставил на карту все, что имел, получив взамен такой пустяк. И к тому же главное еще впереди. Осталось сделать последний решительный шаг. Шаг над пропастью... или вниз.
Дверь приоткрылась. Мисс Бейкер решительно вошла в кабинет:
— Я могу вам чем-нибудь помочь, доктор?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30