– Второй завтрак? – возмутился Бейли, – Не смеши меня. Полдень только через два часа.
– Я ориентируюсь на местное время, хозяин, – сказал робот.
Бейли понял не сразу. В земных Городах периоды сна и бодрствования, то есть день и ночь, были искусственными, приспособленными для нужд человека и планеты. А на такой планете, как эта, лежащей нагишом под солнцем, день и ночь вовсе не зависят от людей, а попросту навязываются им.
Бейли попытался представить себе планету в виде сферы, которая при вращении то освещается солнцем, то нет. Это ему плохо удавалось, и он почувствовал презрение к сверхчеловекам, позволяющим движению планеты диктовать им такой существенный фактор, как время.
– Все равно, свяжись с ним, – сказал он роботу.
Самолет встречала группа роботов, и Бейли забила крупная дрожь, когда он снова вышел на воздух. Он сказал ближайшему роботу:
– Дай-ка я обопрусь на твою руку, бой. Социолог ждал его в конце длинного холла, напряженно улыбаясь,
– Добрый день, мистер Бейли.
– Добрый день, сэр, – едва дыша, кивнул Бейли. – Можно попросить вас затемнить окна?
– Уже сделано. Я кое-что знаю о Земле. Прошу за мной.
Бейли сделал усилие и последовал за хозяином без помощи робота, на приличном расстоянии от того, через холл и лабиринт коридоров. Наконец он уселся в большой и красиво обставленной комнате и порадовался, что можно отдохнуть.
Вдоль стен шли неглубокие закругленные ниши, в которых стояли розовые с золотом скульптуры. Абстрактные изваяния радовали глаз, хотя на первый взгляд ничего не означали. Предмет, похожий на большой ящик, увешанный белыми цилиндрами и со множеством педалей, был, скорее всего, музыкальным инструментом,
Бейли посмотрел на социолога – тот выглядел точно так же, как собственное изображение, с которым Бейли разговаривал днем. Высокий, худой, с белоснежными волосами. Его лицо поразительно напоминало клин, нос выдавался, живые глаза сидели глубоко в глазницах.
Звали его Ансельмо Квемот.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, пока Бейли не счел, что более или менее овладел своим голосом. Первые его слова не имели никакого отношения к следствию и вылетели как-то непроизвольно:
– Можно мне чего-нибудь выпить?
– Чего, например? – Голос у социолога был слишком высокий, чтобы считаться приятным. – Желаете воды?
– Предпочел бы что-нибудь покрепче, Социолог крайне растерялся – как видно, обязанности гостеприимства были ему незнакомы.
А ведь так оно и есть, подумал Бейли. В мире, где люди общаются на расстоянии, никто никого не угощает.
Робот принес глазированную чашечку со светло-розовым напитком. Бейли осторожно понюхал его и с куда большей осторожностью попробовал на вкус. Жидкость согрела рот и не без приятности прошла вниз по пищеводу. Бейли отпил глоток.
– Если желаете еще… – сказал Квемот.
– Нет, спасибо, пока нет. Очень любезно с вашей стороны, что вы согласились встретиться со мной.
Квемот попробовал улыбнуться, что ему определенно не удалось.
– Давненько со мной такого не случалось. Да. – Его заметно передернуло.
– Должно быть, это вам дается с трудом?
– И с немалым, – Квемот рывком отвернулся и отошел к стулу в противоположном конце комнаты. Стул он поставил так, чтобы сидеть не лицом к Бейли, а наискосок от него, и сел, стиснув руки в перчатках. Ноздри у него подергивались.
Бейли допил свою чашку, ощущая тепло во всем теле и даже несколько восстановив былую уверенность.
– А что именно вы чувствуете, когда я здесь, доктор Квемот?
– В высшей степени нескромный вопрос, – пробормотал социолог.
– Знаю. Но я ведь, кажется, объяснял вам по видео, что расследую убийство и мне придется задавать очень много вопросов, среди которых неизбежно будут и нескромные.
– Помогу, чем могу. Надеюсь, вопросы не будут выходить за рамки приличия, – Квемот продолжал смотреть в сторону, а когда встречался взглядом с Бейли, то сразу же отводил глаза.
– Я спрашиваю о ваших чувствах не просто из любопытства. Это чрезвычайно важно для следствия.
– Не вижу связи.
– Я недостаточно хорошо знаю ваш мир, и мне нужно понять соляриан, их мысли и чувства. Теперь улавливаете?
Квемот совсем перестал смотреть на Бейли и медленно заговорил:
– Десять лет назад умерла моя жена. Встречаться и с ней было нелегко, но со временем начинаешь привыкать – и потом, она не была навязчивой. Новую жену мне не назначили, поскольку я вышел из возраста… – он посмотрел на Бейли, будто ожидая, что тот договорит за него, но Бейли молчал, и Квемот закончил, понизив голос: – …из возраста воспроизводства. А без жены я совсем отвык от такого вида общения, как личные встречи.
– Но что вы все-таки испытываете? – настаивал Бейли. – Панику? – Он вспомнил себя в самолете.
– Нет. Не панику. – Квемот чуть-чуть повернул голову к Бейли и тут же отвернулся. – Буду откровенным, мистер Бейли. Мне кажется, что от вас пахнет.
– Пахнет? – Бейли, задетый за живое, машинально откинулся на спинку стула.
– Это, конечно, только воображение, – сказал Квемот. – Откуда мне знать, пахнет ли от вас и насколько сильно – даже самый сильный запах не может проникнуть сквозь носовые фильтры. Однако воображение… – Он пожал плечами.
– Понимаю.
– И хуже того. Простите меня, мистер Бейли, но в присутствии человека я чувствую себя так, будто вот-вот коснусь чего-то слизистого, и меня всего передергивает. Неприятнейшее ощущение.
Бейли задумчиво потер ухо, борясь с раздражением. Что ж поделаешь, если человек столь бурно реагирует по пустякам.
– Если так, то меня удивляет, что вы, можно сказать, охотно пошли на встречу со мной. Вы ведь предвидели, что вам будет неприятно.
. – Да, предвидел, Но любопытство победило – вы ведь землянин.
Это как раз и должно было удержать тебя от встреи, сардонически подумал Бейли, но вслух сказал:
– Ну и что же?
Квемот заговорил с внезапным энтузиазмом:
– Не так легко объяснить, даже самому себе. Но я вот уже десять лет занимаюсь социологией, причем профессионально. Разработал некоторые новые концепции, которые на первый взгляд поражают, но в основе своей верны. Одна из моих концепций вызвала во мне чрезвычайный интерес к Земле и землянам. Видите ли, если глубоко изучить солярианское общество и образ жизни, становится очевидным, что модель и того и другого целиком и полностью заимствована с Земли.
Глава десятая
Аналогия прослеживается
– Что-о? – невольно вскрикнул Бейли. Квемот посмотрел на него через плечо, помолчал и сказал;
– Я говорю не о современной земной цивилизации.
– А-а.
– Модель заимствована из прошлого. Из древней истории Земли. Как землянин, вы должны ее знать.
– Кое-какие книги просматривал, – осторожно сказал Бейли.
– Тогда вы поймете меня.
Бейли, который не понимал ровным счетом ничего, сказал:
– Позвольте объяснить вам, что именно мне нужно. Я хотел бы, чтобы вы мне рассказали, если можно, почему Солярия так отличается от других Внешних Миров, почему здесь так много роботов, почему у вас такой образ жизни. Простите, если я ухожу от темы разговора.
Он как раз и хотел сменить тему. Обсуждение сходства и различия между солярианской и земной культурами – слишком захватывающий предмет. Можно проторчать тут весь день и уйти, так и не получив нужных сведений.
– Вы хотите сравнить Солярию с другими Внешними Мирами, но не хотите сравнивать ее с Землей, улыбнулся Квемот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49