Человек с оружием, если он конечно не мент и не попка, должен это сразу понять и не мешать другому совершенствовать «спортивные» показатели.
Алексей понял. Вздохнул с показным сожалением.
— Конец пробежке, физкультурник. Это финиш. Теперь ложись.
Сильным ударом ноги, Алексей скосил хмыря на бетонный пол. Тот ударился головой и в отчаянии, уже не скрывая злости и ожесточения, стал материться, брызгая слюной во все стороны. Алексей топнул ему ботинком по почкам.
— Я те, гад, сейчас спину сломаю!
Насильники больше других боятся насилия. Издеваясь над слабыми, они тешатся тем, что на какое-то время позволяют себе забыть собственную ничтожность. Конечно, жалко было наручников — плохоньких, но собственных, купленных у черного барыги на рынке ЦСКА, но приходилось с ними расставаться. Алексей сковал руку поверженного противника и набросил второй браслет на стойку лестничных перил.
— Ты тут потерпи, — сказал Алексей хмуро. — Скоро тебя отцепят.
Он повернулся к женщине, которая стояла в сторонке, спиной прижавшись к стене. Обеими руками она прижимала платье, порванное на груди и смотрела на происходившее испуганными, расширенными глазами.
— А вы поскорее уходите отсюда. Быстро. Пошли, я вам помогу.
Он подтолкнул женщину к выходу и та засеменила, перебирая длинными ногами по ступеням. Испуг её был настолько велик, что она не сказала ни слова.
— Идите, идите! — Алексей махнул ей рукой и направился к телефонным кабинкам, которые тянулись по стене здания длинным рядом. Поганые руки городских хулиганов проявили здесь в полной мере свое гнусное мастерство.
Вырванные из аппаратов копилки для жетонов, разбитые диски нумераторов, сорванные трубки сделали большинство автоматов ненужными. Только один телефон из шести оказался в рабочем состоянии. Алексей снял трубку, набрал 02.
— Милиция. — Женский голос оператора звучал недовольно. Видимо за смену повторение одних и тех же слов нагоняет на дежурных неодолимую тоску.
— Здесь вот рядом со мной лежит маньяк. Его вчера показали по телевидению. Запишите адрес. Я расскажу, как его найти…
И тут же в разговор вступил мужчина.
— Не кладите трубку, пожалуйста. Объясните почему вы сказали, что он лежит?
— Дурак он, — Алексей не считал нужным вступать в долгую беседу. — Связал себя, паразит, и лежит. Но вы не тяните с приездом. Он может и развязаться…
Вернувшись к мусорным ящикам, Алексей наблюдал как приехала милиция, как оперативники окружили подъезд, с какими предосторожностями они спускались в подвал и сколь торжественно, подгоняя тычками коленей в зад, вывели маньяка к машине.
В седьмом часу утра из подъезда вышел полковник. Задержался у двери, легким движением руки снял фуражку, пригладил волосы, и снова надел её, проверив положение кокарды.
Довести полковника до дома на Верхней Масловке и выяснить номер квартиры не составляло труда.
Вечером, отправляясь на дежурство в свою контору, Алексей встретил участкового. Вскинул руку в салюте, как пионер.
— Здорово, Крячкин!
Алексей протянул милиционеру руку ладонью вверх. Крячкин звонко хлопнул по ней пальцами.
— Здоров, коль не шутишь.
— Как успехи? Говорят, вы маньдяка поймали?
Крячкин не понял.
— Кого?
Алексею пришлось пояснить.
— Маньяка, говорю, поймали?
До Крячкина дошло, и он засмеялся.
— Маньдяка, говоришь? И да и нет.
— Как это так?
— Нам его подставили. Своя же братва.
Алексей удивленно вскинул брови. По его изумленному виду Крячкин понял — требуется пояснение.
— Растет авторитет милиции, старик. Вот и первое следствие. Мы начали круто проводить облавы. Накрыли несколько притонов. Взяли двух залетных авторитетов. Братва тут же всплошилась: если так пойдет дальше, то мы повяжем всех. Они сами нашли, — как ты назвал? — маньдяка — и позвонили нам. Оставалось только протянуть руки и набросить браслеты. Теперь сразу восемь дел пошли на раскрытие.
От такой трактовки происшедшего Алексею стало не по себе. Он спросил с ехидцей:
— А не могли его прихватить на горячем честные люди?
Крячкин поскреб затылок.
— Нэма в стране дураков. Кому на хрен придет в голову задарма бегать по городу и выслеживать опасного рецидивиста? Если только тебе. — Крячкин посмотрел на Алексея с насмешкой. — Наркоманию ещё не победил?
— Нет, Крячкин, я очень сожалею, но генералом тебе не стать.
— Это почему?
— Кто же свои милицейские успехи приписывает братве? Тоже мне реляция. Кого начальству поощрять? Братву? Лично я бы доложил так: «Благодаря титанической индуктивной и дедуктивной созидательно-деструктивной деятельности всех служб милиции в ходе операции „Наш чистый дом Россия“ захвачен опасный преступник, находившийся в розыске…» Глядишь, пришпандорили бы тебе медаль. Вот сюда. — Алексей приставил палец к груди Крячкина и покрутил, будто собрался проколупать отверстие. — От имени нашего родного отечества третьей степени…
* * *
Альберт Андреевич Лобанов непременный и влиятельный член «семерки», один из распорядителей общака Системы жил в большом кирпичном доме на 2-й Песчаной улице.
Этот район Москвы выгодно отличается от многих микрорайонов, застроенных индустриальным методом. Здесь группы домов разделены просторными зелеными дворами и соединены прекрасными внутридворовыми проездами. Рядом с домом — два зеленых массива. С одной стороны широкий бульвар — каштаны и липы, — украшенный и оживленный фонтаном. С другой — большой парк, протянувшийся вдоль восточной стороны улицы Куусинена.
Жизнь в этом районе не шумная — здесь нет крупных предприятий. Центральный аэродром, существующий рядом, давно перестал гудеть, а немногие фирмы и офисы, которые здесь осели, ведут себя тихо, стараются в глаза не бросаться: там где куют настоящие деньги, молотками по наковальням не стучат.
Утром, не совсем ранним, а ближе к десяти тридцати, Лобанов вышел из дома и не спеша, вальяжно припадая на правую ногу, — сухожилие он повредил на лесоповале, когда отбывал срок в северном краю страны комиков, — направился к гаражному кооперативу.
Гаражи располагались неподалеку от дома — только перейти дорогу и наискосок пересечь небольшую зеленую зону, тихую и обычно пустынную. Лишь иногда здесь можно было встретить собачников, прогуливавших любимых псов.
Тихое утро располагало к лирике. Сейчас бы тяпнуть сотку, закусить балычком и сидеть на даче, на берегу водохранилища с удочкой в руках, балдея от солнышка и легкого трымтения в хмельной голове. Но предстояло дело, и Лобанов не мог позволить себе стограммушечку. За рулем он не пил.
Несмотря на кажущуюся мирность утра, Лобанов держался настороженно.
Опытный барбос, особенно бродячий, хорошо чувствует людей. Он может зарычать или затявкать, если видит, что приближающийся человек его опасается и боится. Почему на такого не оскалить зубы? Он легко угадывает тех, кто даже головой не поведет в сторону гавкающей дворняги. Так на кой тратить на них голос и силы, если все пойдет впустую? Так же просто псы догадываются об агрессивном характере прохожего, который ради забавы, проходя мимо с незаинтересованным видом может неожиданно замахнуться и пнуть в бок носком башмака. От такого лучше заранее посторониться и даже, если лежишь, встать и убраться подальше.
Лобанов никогда и никому не позволил бы сравнить себя с псом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Алексей понял. Вздохнул с показным сожалением.
— Конец пробежке, физкультурник. Это финиш. Теперь ложись.
Сильным ударом ноги, Алексей скосил хмыря на бетонный пол. Тот ударился головой и в отчаянии, уже не скрывая злости и ожесточения, стал материться, брызгая слюной во все стороны. Алексей топнул ему ботинком по почкам.
— Я те, гад, сейчас спину сломаю!
Насильники больше других боятся насилия. Издеваясь над слабыми, они тешатся тем, что на какое-то время позволяют себе забыть собственную ничтожность. Конечно, жалко было наручников — плохоньких, но собственных, купленных у черного барыги на рынке ЦСКА, но приходилось с ними расставаться. Алексей сковал руку поверженного противника и набросил второй браслет на стойку лестничных перил.
— Ты тут потерпи, — сказал Алексей хмуро. — Скоро тебя отцепят.
Он повернулся к женщине, которая стояла в сторонке, спиной прижавшись к стене. Обеими руками она прижимала платье, порванное на груди и смотрела на происходившее испуганными, расширенными глазами.
— А вы поскорее уходите отсюда. Быстро. Пошли, я вам помогу.
Он подтолкнул женщину к выходу и та засеменила, перебирая длинными ногами по ступеням. Испуг её был настолько велик, что она не сказала ни слова.
— Идите, идите! — Алексей махнул ей рукой и направился к телефонным кабинкам, которые тянулись по стене здания длинным рядом. Поганые руки городских хулиганов проявили здесь в полной мере свое гнусное мастерство.
Вырванные из аппаратов копилки для жетонов, разбитые диски нумераторов, сорванные трубки сделали большинство автоматов ненужными. Только один телефон из шести оказался в рабочем состоянии. Алексей снял трубку, набрал 02.
— Милиция. — Женский голос оператора звучал недовольно. Видимо за смену повторение одних и тех же слов нагоняет на дежурных неодолимую тоску.
— Здесь вот рядом со мной лежит маньяк. Его вчера показали по телевидению. Запишите адрес. Я расскажу, как его найти…
И тут же в разговор вступил мужчина.
— Не кладите трубку, пожалуйста. Объясните почему вы сказали, что он лежит?
— Дурак он, — Алексей не считал нужным вступать в долгую беседу. — Связал себя, паразит, и лежит. Но вы не тяните с приездом. Он может и развязаться…
Вернувшись к мусорным ящикам, Алексей наблюдал как приехала милиция, как оперативники окружили подъезд, с какими предосторожностями они спускались в подвал и сколь торжественно, подгоняя тычками коленей в зад, вывели маньяка к машине.
В седьмом часу утра из подъезда вышел полковник. Задержался у двери, легким движением руки снял фуражку, пригладил волосы, и снова надел её, проверив положение кокарды.
Довести полковника до дома на Верхней Масловке и выяснить номер квартиры не составляло труда.
Вечером, отправляясь на дежурство в свою контору, Алексей встретил участкового. Вскинул руку в салюте, как пионер.
— Здорово, Крячкин!
Алексей протянул милиционеру руку ладонью вверх. Крячкин звонко хлопнул по ней пальцами.
— Здоров, коль не шутишь.
— Как успехи? Говорят, вы маньдяка поймали?
Крячкин не понял.
— Кого?
Алексею пришлось пояснить.
— Маньяка, говорю, поймали?
До Крячкина дошло, и он засмеялся.
— Маньдяка, говоришь? И да и нет.
— Как это так?
— Нам его подставили. Своя же братва.
Алексей удивленно вскинул брови. По его изумленному виду Крячкин понял — требуется пояснение.
— Растет авторитет милиции, старик. Вот и первое следствие. Мы начали круто проводить облавы. Накрыли несколько притонов. Взяли двух залетных авторитетов. Братва тут же всплошилась: если так пойдет дальше, то мы повяжем всех. Они сами нашли, — как ты назвал? — маньдяка — и позвонили нам. Оставалось только протянуть руки и набросить браслеты. Теперь сразу восемь дел пошли на раскрытие.
От такой трактовки происшедшего Алексею стало не по себе. Он спросил с ехидцей:
— А не могли его прихватить на горячем честные люди?
Крячкин поскреб затылок.
— Нэма в стране дураков. Кому на хрен придет в голову задарма бегать по городу и выслеживать опасного рецидивиста? Если только тебе. — Крячкин посмотрел на Алексея с насмешкой. — Наркоманию ещё не победил?
— Нет, Крячкин, я очень сожалею, но генералом тебе не стать.
— Это почему?
— Кто же свои милицейские успехи приписывает братве? Тоже мне реляция. Кого начальству поощрять? Братву? Лично я бы доложил так: «Благодаря титанической индуктивной и дедуктивной созидательно-деструктивной деятельности всех служб милиции в ходе операции „Наш чистый дом Россия“ захвачен опасный преступник, находившийся в розыске…» Глядишь, пришпандорили бы тебе медаль. Вот сюда. — Алексей приставил палец к груди Крячкина и покрутил, будто собрался проколупать отверстие. — От имени нашего родного отечества третьей степени…
* * *
Альберт Андреевич Лобанов непременный и влиятельный член «семерки», один из распорядителей общака Системы жил в большом кирпичном доме на 2-й Песчаной улице.
Этот район Москвы выгодно отличается от многих микрорайонов, застроенных индустриальным методом. Здесь группы домов разделены просторными зелеными дворами и соединены прекрасными внутридворовыми проездами. Рядом с домом — два зеленых массива. С одной стороны широкий бульвар — каштаны и липы, — украшенный и оживленный фонтаном. С другой — большой парк, протянувшийся вдоль восточной стороны улицы Куусинена.
Жизнь в этом районе не шумная — здесь нет крупных предприятий. Центральный аэродром, существующий рядом, давно перестал гудеть, а немногие фирмы и офисы, которые здесь осели, ведут себя тихо, стараются в глаза не бросаться: там где куют настоящие деньги, молотками по наковальням не стучат.
Утром, не совсем ранним, а ближе к десяти тридцати, Лобанов вышел из дома и не спеша, вальяжно припадая на правую ногу, — сухожилие он повредил на лесоповале, когда отбывал срок в северном краю страны комиков, — направился к гаражному кооперативу.
Гаражи располагались неподалеку от дома — только перейти дорогу и наискосок пересечь небольшую зеленую зону, тихую и обычно пустынную. Лишь иногда здесь можно было встретить собачников, прогуливавших любимых псов.
Тихое утро располагало к лирике. Сейчас бы тяпнуть сотку, закусить балычком и сидеть на даче, на берегу водохранилища с удочкой в руках, балдея от солнышка и легкого трымтения в хмельной голове. Но предстояло дело, и Лобанов не мог позволить себе стограммушечку. За рулем он не пил.
Несмотря на кажущуюся мирность утра, Лобанов держался настороженно.
Опытный барбос, особенно бродячий, хорошо чувствует людей. Он может зарычать или затявкать, если видит, что приближающийся человек его опасается и боится. Почему на такого не оскалить зубы? Он легко угадывает тех, кто даже головой не поведет в сторону гавкающей дворняги. Так на кой тратить на них голос и силы, если все пойдет впустую? Так же просто псы догадываются об агрессивном характере прохожего, который ради забавы, проходя мимо с незаинтересованным видом может неожиданно замахнуться и пнуть в бок носком башмака. От такого лучше заранее посторониться и даже, если лежишь, встать и убраться подальше.
Лобанов никогда и никому не позволил бы сравнить себя с псом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76