Выделив два поста, Духов разрешил устраиваться на отдых до утра. Ужинали молча, не разжигая огня. Ножами кромсали консервные банки. Устало глотали тушенку. Запивали водой из фляг.
В небе дрожали яркие звезды. Из долины тянуло едва уловимым запахом дыма. Где-то далеко горела трава…
На рассвете по привычке все проснулись рано, готовые к выступлению. Идти по холодку, пока солнце не раскочегарило в полную мощь горнило дашта — пустыни, казалось не только удобным, но и разумным. Духов народной инициативы не одобрил.
— Пусть пригреет, тогда двинемся.
Заметил недоуменный взгляд Мишина и объяснил такое решение:
— Строгий распорядок и удобства жизни на войне имеют ряд минусов. Когда ходят в рейды русские? По холодку. Жару они не любят. Поэтому духи с утра усиливают наблюдение. Зато когда припечет, наблюдатели расслабляются. Потому есть надежда, что прорвемся незамеченными.
Отрогов хребта, сжимавших крутыми стенами ущелье Магары, они достигли в сумерках. В кристальном горном воздухе звуки разносились чисто и громко. В долине муэдзиназанчи — служка мечети — гнусаво выпевал слова азана — молитвы, которая звала правоверных на поздний намаз. В кишлаке диким голосом орал голодный ишак. Снизу тянуло кизячным дымом. Все говорило о том, что «спецы» прошли к цели никем не замеченные.
Солдатская мудрость глубока и всеобъемлюща. Она дает рекомендации на любые случаи жизни. Однако часто никому не удается этими советами воспользоваться, и мудрость их остается недостижимой, как светлая мечта о коммунизме.
«Ешь — потей, работай — мерзни, на ходу тихонько спи». Так сформулирован один из солдатских заветов, передающийся служивыми из поколения в поколение. Но кто, когда и где видел солдата, который бы потел за едой, мерз в жарком деле и мог вздремнуть на бегу с автоматом в руках?
«Спецы» заняли исходную позицию в сумерках и ждали, когда стемнеет окончательно, чтобы начать атаку. Смотрели не на часы, а на небо.
Вот Галеб положил ладонь на плечо Духову.
— Командуй, Гриша. Пора начинать.
Духов повернулся к своим, поднял и опустил руку.
— Пошли!
Отряд тремя группами двинулся по маршрутам, которые были определены заранее.
Две группы брали на себя прикрытие подходов к зоне хранилищ со стороны кишлака и долины. Третья спускалась в ущелье с задачей уничтожить охрану, прорваться в зону, заминировать и взорвать базу. Мишин двигался вместе со всеми, держа на изготовку АКМ-47. Страха не было. Мишин никогда не чувствовал себя фаталистом. Но опыт, приобретенный на минных полях, научил его относиться к опасности как к неизбежному атрибуту профессии.
Группу уничтожения вел сам Духов. Он шел в боевом порядке с включенной рацией, готовый и действовать и принимать решения.
Начался долгий медленный спуск в лощину по желобу водостока. Мишин придерживался левого края скал. Он знал, что каждый шаг приближает его к опасной зоне и вероятность наткнуться на караульных быстро возрастала.
Судя по тому, что рассказал Галеб о порядках в отряде, охранявшем Магару, часовые здесь не позволяли себе расслабляться. После того как двух заснувших на постах моджахедов жестоко выпороли, охранники бдели на совесть. Некоторые из них мало верили в возможность появления русских у Магары, а вот о том, что их амер может появиться здесь с проверкой, они знали прекрасно. Заставить солдат бояться командиров сильнее, чем противника, — это один из постулатов военной психологии.
Последние пятьдесят метров, отделявших его от бетонного колпака охраны, Мишин двигался боком, плотно прижимаясь спиной к скале.
Ему повезло. Часовой, который изрядно притомился, выбрался из укрытия на свежий воздух и сидел на бетонной блямбе бронеколпака, подобрав под себя ноги. Его темный силуэт выглядел рисунком армейской погрудной мишени. Попасть в такую цель с близкого расстояния Мишину не составляло труда. Он поднял автомат. Поставил переводчик на одиночный выстрел. Собрался сделать глубокий выдох, но удержался. Ему вдруг показалось, что в тишине ночи это прозвучит как шипение паровоза. Остаток воздуха он выдохнул медленно и еле слышно. Беспокойство, которое он испытал в первый момент, уступило место холодной уверенности.
Палец медленно потянул спуск.
Часто глушители не душат звук, а только снижают его силу. Те, которые раздобыл для своего отряда Духов, заметно удлиняли стволы автоматов, зато работали на славу. Выстрел прозвучал негромко, будто где-то неподалеку ударили камнем о камень. Моджахеда, сидевшего на колпаке, как ветром сдуло…
Это был первый человек, которого Мишин убил за время жизни и службы. Убил и тут же своими глазами увидел дело собственных рук. Однако бурной реакции, которую так любят показывать в кино — приступа тошноты, обалделости, позывов к рвоте — он не испытал.
В тот момент Мишин думал только о деле, которое ему предстояло. На пути к достижению цели оказалась преграда — живой человек с оружием. И он его снял, убрал с дороги.
Чтобы не оставалось помех и опасности. Ничего, кроме злорадства, Мишин в тот миг не ощущал. А злорадствовал он потому, что на войне за опрометчивость и неосторожность каждый платит сам за себя — кровью, увечьями, жизнью. Таковы правила, и не он, лейтенант Мишин, их придумал…
Быстрая перебежка. Мокрый от пота лоб. Тяжелое дыхание — в горах воздух сильно разрежен. Автомат в окостеневших руках…
В бою «спецы» сильны тем, что свою роль каждый знает точно.
Мимо бетонного колпака, возле которого лежал убитый моджахед, Мишин пробежал быстрым шагом. Производить «дострел» он не стал, хотя верить в надежность попадания с расстояния не имел права. Во всех случаях Духов требовал не жалеть второй пули.
Мишин спешил продолжить «зачистку» занятой зоны, чтобы побыстрее заняться минированием.
Зачистка — это злая атака, короткий огневой бой, когда автоматы смолят в упор, часто с расстояния досягаемости штыка.
Зачистка — это рукопашная, в которой секунды решают, кто победил — ты или твой противник. Это тяжелое дыхание, предсмертный хрип, сдавленный крик «алла акбар» или трехэтажный убеждающий мат и неизвестность, кому и куда откроют эти слова дорогу: в вечную темень безмолвия или в сады блаженства.
— Пошли!
Духов не прятался за чужие спины. Он бежал рядом со всеми. Он был впереди, на острие. Словно жить мужику надоело и в каждой схватке он норовил снова и снова испытать благосклонность судьбы.
Мишин бежал за командиром, то и дело на бегу поправляя «лифчик», забитый детонаторами и магазинами.
— Сережа! — Голос Духова звучал прерывисто и хрипло. — Пошел! Работай! Быстро!
А они уже были рядом — огромные каверны, прикрытые стальными воротами. Зато калитки для прохода людей здесь не имели запоров. Моджахед — не прапорщик Советских Вооруженных Сил. Он не сопрет из склада гранату, не уволочет «цинк» патронов, чтобы продать их на базаре в целях наживы. Если так, то зачем нужны замки?
Мишин распахнул первую калитку и вбежал внутрь хранилища. Мазнул лучом фонаря по штабелям ящиков, заполнявших штольню.
В них, судя по надписям «Made in Italy», находились противотанковые мины. Что поделаешь, страна мафии и макарон умеет делать такие вещи.
Мишин не глядел на часы. Последние два дня перед операцией он отрабатывал одно действие — закладку зарядов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
В небе дрожали яркие звезды. Из долины тянуло едва уловимым запахом дыма. Где-то далеко горела трава…
На рассвете по привычке все проснулись рано, готовые к выступлению. Идти по холодку, пока солнце не раскочегарило в полную мощь горнило дашта — пустыни, казалось не только удобным, но и разумным. Духов народной инициативы не одобрил.
— Пусть пригреет, тогда двинемся.
Заметил недоуменный взгляд Мишина и объяснил такое решение:
— Строгий распорядок и удобства жизни на войне имеют ряд минусов. Когда ходят в рейды русские? По холодку. Жару они не любят. Поэтому духи с утра усиливают наблюдение. Зато когда припечет, наблюдатели расслабляются. Потому есть надежда, что прорвемся незамеченными.
Отрогов хребта, сжимавших крутыми стенами ущелье Магары, они достигли в сумерках. В кристальном горном воздухе звуки разносились чисто и громко. В долине муэдзиназанчи — служка мечети — гнусаво выпевал слова азана — молитвы, которая звала правоверных на поздний намаз. В кишлаке диким голосом орал голодный ишак. Снизу тянуло кизячным дымом. Все говорило о том, что «спецы» прошли к цели никем не замеченные.
Солдатская мудрость глубока и всеобъемлюща. Она дает рекомендации на любые случаи жизни. Однако часто никому не удается этими советами воспользоваться, и мудрость их остается недостижимой, как светлая мечта о коммунизме.
«Ешь — потей, работай — мерзни, на ходу тихонько спи». Так сформулирован один из солдатских заветов, передающийся служивыми из поколения в поколение. Но кто, когда и где видел солдата, который бы потел за едой, мерз в жарком деле и мог вздремнуть на бегу с автоматом в руках?
«Спецы» заняли исходную позицию в сумерках и ждали, когда стемнеет окончательно, чтобы начать атаку. Смотрели не на часы, а на небо.
Вот Галеб положил ладонь на плечо Духову.
— Командуй, Гриша. Пора начинать.
Духов повернулся к своим, поднял и опустил руку.
— Пошли!
Отряд тремя группами двинулся по маршрутам, которые были определены заранее.
Две группы брали на себя прикрытие подходов к зоне хранилищ со стороны кишлака и долины. Третья спускалась в ущелье с задачей уничтожить охрану, прорваться в зону, заминировать и взорвать базу. Мишин двигался вместе со всеми, держа на изготовку АКМ-47. Страха не было. Мишин никогда не чувствовал себя фаталистом. Но опыт, приобретенный на минных полях, научил его относиться к опасности как к неизбежному атрибуту профессии.
Группу уничтожения вел сам Духов. Он шел в боевом порядке с включенной рацией, готовый и действовать и принимать решения.
Начался долгий медленный спуск в лощину по желобу водостока. Мишин придерживался левого края скал. Он знал, что каждый шаг приближает его к опасной зоне и вероятность наткнуться на караульных быстро возрастала.
Судя по тому, что рассказал Галеб о порядках в отряде, охранявшем Магару, часовые здесь не позволяли себе расслабляться. После того как двух заснувших на постах моджахедов жестоко выпороли, охранники бдели на совесть. Некоторые из них мало верили в возможность появления русских у Магары, а вот о том, что их амер может появиться здесь с проверкой, они знали прекрасно. Заставить солдат бояться командиров сильнее, чем противника, — это один из постулатов военной психологии.
Последние пятьдесят метров, отделявших его от бетонного колпака охраны, Мишин двигался боком, плотно прижимаясь спиной к скале.
Ему повезло. Часовой, который изрядно притомился, выбрался из укрытия на свежий воздух и сидел на бетонной блямбе бронеколпака, подобрав под себя ноги. Его темный силуэт выглядел рисунком армейской погрудной мишени. Попасть в такую цель с близкого расстояния Мишину не составляло труда. Он поднял автомат. Поставил переводчик на одиночный выстрел. Собрался сделать глубокий выдох, но удержался. Ему вдруг показалось, что в тишине ночи это прозвучит как шипение паровоза. Остаток воздуха он выдохнул медленно и еле слышно. Беспокойство, которое он испытал в первый момент, уступило место холодной уверенности.
Палец медленно потянул спуск.
Часто глушители не душат звук, а только снижают его силу. Те, которые раздобыл для своего отряда Духов, заметно удлиняли стволы автоматов, зато работали на славу. Выстрел прозвучал негромко, будто где-то неподалеку ударили камнем о камень. Моджахеда, сидевшего на колпаке, как ветром сдуло…
Это был первый человек, которого Мишин убил за время жизни и службы. Убил и тут же своими глазами увидел дело собственных рук. Однако бурной реакции, которую так любят показывать в кино — приступа тошноты, обалделости, позывов к рвоте — он не испытал.
В тот момент Мишин думал только о деле, которое ему предстояло. На пути к достижению цели оказалась преграда — живой человек с оружием. И он его снял, убрал с дороги.
Чтобы не оставалось помех и опасности. Ничего, кроме злорадства, Мишин в тот миг не ощущал. А злорадствовал он потому, что на войне за опрометчивость и неосторожность каждый платит сам за себя — кровью, увечьями, жизнью. Таковы правила, и не он, лейтенант Мишин, их придумал…
Быстрая перебежка. Мокрый от пота лоб. Тяжелое дыхание — в горах воздух сильно разрежен. Автомат в окостеневших руках…
В бою «спецы» сильны тем, что свою роль каждый знает точно.
Мимо бетонного колпака, возле которого лежал убитый моджахед, Мишин пробежал быстрым шагом. Производить «дострел» он не стал, хотя верить в надежность попадания с расстояния не имел права. Во всех случаях Духов требовал не жалеть второй пули.
Мишин спешил продолжить «зачистку» занятой зоны, чтобы побыстрее заняться минированием.
Зачистка — это злая атака, короткий огневой бой, когда автоматы смолят в упор, часто с расстояния досягаемости штыка.
Зачистка — это рукопашная, в которой секунды решают, кто победил — ты или твой противник. Это тяжелое дыхание, предсмертный хрип, сдавленный крик «алла акбар» или трехэтажный убеждающий мат и неизвестность, кому и куда откроют эти слова дорогу: в вечную темень безмолвия или в сады блаженства.
— Пошли!
Духов не прятался за чужие спины. Он бежал рядом со всеми. Он был впереди, на острие. Словно жить мужику надоело и в каждой схватке он норовил снова и снова испытать благосклонность судьбы.
Мишин бежал за командиром, то и дело на бегу поправляя «лифчик», забитый детонаторами и магазинами.
— Сережа! — Голос Духова звучал прерывисто и хрипло. — Пошел! Работай! Быстро!
А они уже были рядом — огромные каверны, прикрытые стальными воротами. Зато калитки для прохода людей здесь не имели запоров. Моджахед — не прапорщик Советских Вооруженных Сил. Он не сопрет из склада гранату, не уволочет «цинк» патронов, чтобы продать их на базаре в целях наживы. Если так, то зачем нужны замки?
Мишин распахнул первую калитку и вбежал внутрь хранилища. Мазнул лучом фонаря по штабелям ящиков, заполнявших штольню.
В них, судя по надписям «Made in Italy», находились противотанковые мины. Что поделаешь, страна мафии и макарон умеет делать такие вещи.
Мишин не глядел на часы. Последние два дня перед операцией он отрабатывал одно действие — закладку зарядов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86