Волшебное зрелище... Квалификация мистера Белоу
заметно превосходила познания мистера Ромилли: он знал обычное
и латинское название каждой птицы, знал, где они водятся, какой
корм предпочитают, сколько откладывают яиц. Словом, живая
энциклопедия.
-- И все эти птицы продаются? -- спросил я, пожирая
глазами красного кардинала.
-- Конечно,- ответил мистер Белоу. И поспешил добавить: --
Но только в благоприятное время года.
-- При чем тут какое-то благоприятное время года? --
озадаченно справился я.- Если вы торгуете птицами, можете
продавать их когда угодно, разве нет?
-- Ну, некоторые так и поступают,- сказал мистер Белоу.-
Но я взял за правило ни в коем случае не продавать птиц в
неблагоприятное время года.
Я заметил, что его глаза весело поблескивают.
-- Ну и когда же оно бывает -- благоприятное время?
-- В моем представлении -- никогда,- сообщил мистер Белоу.
-- Вы хотите сказать, что совсем не продаете птиц?
-- Очень редко,- ответил он.- В исключительных случаях,
только друзьям.
-- И потому вы не стали продавать птиц той женщине?
-- Да,- сказал мистер Белоу.
-- И все те птицы на витрине на самом деле не проданы,
верно?
Мистер Белоу смерил меня взглядом, точно прикидывая,
способен ли я хранить тайну.
-- На самом деле, между нами говоря, они не проданы,-
признался он.
-- Ну хорошо, а как насчет прибыли?
-- В том-то и дело,- сказал он,- что я не гонюсь за
прибылью.
Должно быть, у меня был крайне озадаченный вид, потому что
мистер Белоу издал гортанный смешок и сказал:
-- Давай-ка спустимся и попьем чаю, ладно? И я все тебе
объясню. Только обещай, что это останется между нами. Обещаешь?
Он шутливо погрозил мне толстым пальцем.
-- Конечно, обещаю! -- воскликнул я.- Клянусь!
-- Отлично. Ты любишь сдобные лепешки?
-- Э... Ну да,- ответил я, сбитый с толку внезапной
переменой темы.
-- Я тоже,- сказал мистер Белоу.- Горячие лепешки с маслом
и чай. Пошли... Спустимся вниз.
И мы спустились в маленькую гостиную, где охотничий пес
мистера Белоу, которого звали, как я теперь обнаружил, Олдрич,
гордо возлежал на диване. Мистер Белоу зажег газ, испек
несколько лепешек, щедро намазал их маслом и поместил
лоснящуюся шаткую стопку на столик между нами. Тут и чайник
вскипел, он заварил чай и расставил тонкие, изящные фарфоровые
чашки.
Мы приступили к чаепитию, мистер Белоу передал мне
лепешку, взял одну сам и вонзил в нее зубы с удовлетворенным
вздохом.
-- Так что... что вы хотели сказать мне, почему не
гонитесь за прибылью? -- спросил я.
-- Понимаешь,- сказал он, тщательно вытирая платком руки,
усы и губы,- это довольно длинная и сложная история. Когда-то
весь этот переулок принадлежал одному эксцентричному миллионеру
по фамилии Потт, чьим именем и называется до сих пор. Насколько
я понимаю, он был, выражаясь современным языком, социалистом.
Он построил все здешние лавки и установил правила для их
деятельности. Лавки сдавались желающим в бессрочную аренду,
причем каждые четыре года арендная плата подлежала пересмотру.
Если лавка преуспевала, плата соответственно повышалась, если
нет -- понижалась. Ну вот, я въехал сюда в 1921 году и с тех
пор плачу пять шиллингов в неделю.
Я недоверчиво воззрился на мистера Белоу.
-- Пять шиллингов в неделю? Но ведь это гроши за такое
помещение. Здесь ведь рукой подать до Кенсингтон-Хай-стрит с ее
фешенебельными магазинами.
-- Совершенно верно,- сказал мистер Белоу.- В том-то и
дело. Я плачу за аренду пять шиллингов в неделю, то есть по
фунту за месяц.
-- Но почему такая неслыханно низкая аренда?
-- Потому,- объяснил мистер Белоу,- что у меня нет
прибыли. Как только я обнаружил в контракте условие, о котором
тебе сказал, сразу усмотрел удобную лазейку. У меня были
отложены кое-какие деньги, немного, но продержаться можно. И я
искал такое жилье, где мог бы держать своих птиц. Тут и
представилась идеальная возможность. Я обошел всех остальных
съемщиков в переулке Потта, поделился своим открытием и
обнаружил, что у большинства та же забота, что у меня:
располагая небольшими средствами, они нуждаются в дешевой
обители. Мы учредили "Общество Потт-Лэйн", объединились и нашли
очень хорошего счетовода. Говоря "хорошего", я разумею не этих
слабаков, которые во всем цепляются за закон, от них не жди
добра. Нет, мы нашли способного, мозговитого молодца. Каждые
полгода мы собираемся, и он проверяет нашу бухгалтерию и
говорит нам, как вести дела, чтобы пребывать на грани
разорения. Мы действуем соответственно, и коща приходит срок
пересматривать арендную плату, она либо остается прежней, либо
немного снижается.
-- Но люди, которым теперь принадлежат эти дома, разве не
могут изменить ставки? -- спросил я.
-- Не могут,- ответил мистер Белоу,- в этом все дело. Я
выяснил, что, согласно завещанию мистера Потта, условия аренды
не могут быть изменены.
-- Но наследники, наверно, пришли в ярость, когда узнали,
что вы платите всего один фунт в месяц?
-- Еще как,- сказал мистер Белоу.- Чего только ни делали,
чтобы выселить меня,- безуспешно. Я нашел хорошего юриста --
опять-таки не из тех слабаков, для которых закон выше интересов
клиента,- и он живо поставил их на место. Все остальные лавки
действовали заодно, и наследникам пришлось сдаться.
Боясь обидеть мистера Белоу, я воздержался от
комментариев, хотя был уверен, что он все сочинил. Однажды мне
уже довелось иметь дело с домашним учителем явно
шизофренического склада, который рассказывал мне длинные
замысловатые истории о своих приключениях; на самом деле ничего
такого в его жизни не было, но ему очень уж хотелось, чтобы
было. Словом, для меня подобные измышления не были новостью.
-- Надо же, как здорово получилось,- сказал я.- Вы просто
гений, что додумались до этого.
-- Никогда не ленись читать мелкий шрифт.- Он шутливо
погрозил мне пальцем.- А сейчас извини, я должен сходить за
Мейбэл.
Он вышел в торговое помещение и вернулся, неся сидящего на
его запястье какаду. Сев в кресло, положил птицу на спину, и та
застыла, будто выточенная из слоновой кости, закрыв глаза и
приговаривая: "Хэлло, хэлло, хэлло". Пригладив оперение Мейбэл,
мистер Белоу перенес ее себе на колени и пощекотал перышки на
животе. Она лежала, погруженная в блаженную дремоту.
-- Она начинает скучать, если слишком долго остается там
одна,- объяснил мистер Белоу.- Еще лепешку, дружок?
И мы опять принялись за лепешки, беседуя. Мистер Белоу
оказался интереснейшим собеседником. В молодости он изрядно
постранствовал и мог немало порассказать о местах, которые я
мечтал посетить. С того дня я заходил к нему попить чай раз в
две недели, и это были счастливые часы.
Продолжая сомневаться в правдивости рассказа мистера Белоу
о переулке Потта, я задумал провести эксперимент. За несколько
дней посетил все лавки в этом ряду. Так, в "Клитемнестру" я
наведался якобы для того, чтобы купить шляпу маме ко дню
рождения. Две милейшие пожилые леди, которым принадлежала
лавка, долго извинялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
заметно превосходила познания мистера Ромилли: он знал обычное
и латинское название каждой птицы, знал, где они водятся, какой
корм предпочитают, сколько откладывают яиц. Словом, живая
энциклопедия.
-- И все эти птицы продаются? -- спросил я, пожирая
глазами красного кардинала.
-- Конечно,- ответил мистер Белоу. И поспешил добавить: --
Но только в благоприятное время года.
-- При чем тут какое-то благоприятное время года? --
озадаченно справился я.- Если вы торгуете птицами, можете
продавать их когда угодно, разве нет?
-- Ну, некоторые так и поступают,- сказал мистер Белоу.-
Но я взял за правило ни в коем случае не продавать птиц в
неблагоприятное время года.
Я заметил, что его глаза весело поблескивают.
-- Ну и когда же оно бывает -- благоприятное время?
-- В моем представлении -- никогда,- сообщил мистер Белоу.
-- Вы хотите сказать, что совсем не продаете птиц?
-- Очень редко,- ответил он.- В исключительных случаях,
только друзьям.
-- И потому вы не стали продавать птиц той женщине?
-- Да,- сказал мистер Белоу.
-- И все те птицы на витрине на самом деле не проданы,
верно?
Мистер Белоу смерил меня взглядом, точно прикидывая,
способен ли я хранить тайну.
-- На самом деле, между нами говоря, они не проданы,-
признался он.
-- Ну хорошо, а как насчет прибыли?
-- В том-то и дело,- сказал он,- что я не гонюсь за
прибылью.
Должно быть, у меня был крайне озадаченный вид, потому что
мистер Белоу издал гортанный смешок и сказал:
-- Давай-ка спустимся и попьем чаю, ладно? И я все тебе
объясню. Только обещай, что это останется между нами. Обещаешь?
Он шутливо погрозил мне толстым пальцем.
-- Конечно, обещаю! -- воскликнул я.- Клянусь!
-- Отлично. Ты любишь сдобные лепешки?
-- Э... Ну да,- ответил я, сбитый с толку внезапной
переменой темы.
-- Я тоже,- сказал мистер Белоу.- Горячие лепешки с маслом
и чай. Пошли... Спустимся вниз.
И мы спустились в маленькую гостиную, где охотничий пес
мистера Белоу, которого звали, как я теперь обнаружил, Олдрич,
гордо возлежал на диване. Мистер Белоу зажег газ, испек
несколько лепешек, щедро намазал их маслом и поместил
лоснящуюся шаткую стопку на столик между нами. Тут и чайник
вскипел, он заварил чай и расставил тонкие, изящные фарфоровые
чашки.
Мы приступили к чаепитию, мистер Белоу передал мне
лепешку, взял одну сам и вонзил в нее зубы с удовлетворенным
вздохом.
-- Так что... что вы хотели сказать мне, почему не
гонитесь за прибылью? -- спросил я.
-- Понимаешь,- сказал он, тщательно вытирая платком руки,
усы и губы,- это довольно длинная и сложная история. Когда-то
весь этот переулок принадлежал одному эксцентричному миллионеру
по фамилии Потт, чьим именем и называется до сих пор. Насколько
я понимаю, он был, выражаясь современным языком, социалистом.
Он построил все здешние лавки и установил правила для их
деятельности. Лавки сдавались желающим в бессрочную аренду,
причем каждые четыре года арендная плата подлежала пересмотру.
Если лавка преуспевала, плата соответственно повышалась, если
нет -- понижалась. Ну вот, я въехал сюда в 1921 году и с тех
пор плачу пять шиллингов в неделю.
Я недоверчиво воззрился на мистера Белоу.
-- Пять шиллингов в неделю? Но ведь это гроши за такое
помещение. Здесь ведь рукой подать до Кенсингтон-Хай-стрит с ее
фешенебельными магазинами.
-- Совершенно верно,- сказал мистер Белоу.- В том-то и
дело. Я плачу за аренду пять шиллингов в неделю, то есть по
фунту за месяц.
-- Но почему такая неслыханно низкая аренда?
-- Потому,- объяснил мистер Белоу,- что у меня нет
прибыли. Как только я обнаружил в контракте условие, о котором
тебе сказал, сразу усмотрел удобную лазейку. У меня были
отложены кое-какие деньги, немного, но продержаться можно. И я
искал такое жилье, где мог бы держать своих птиц. Тут и
представилась идеальная возможность. Я обошел всех остальных
съемщиков в переулке Потта, поделился своим открытием и
обнаружил, что у большинства та же забота, что у меня:
располагая небольшими средствами, они нуждаются в дешевой
обители. Мы учредили "Общество Потт-Лэйн", объединились и нашли
очень хорошего счетовода. Говоря "хорошего", я разумею не этих
слабаков, которые во всем цепляются за закон, от них не жди
добра. Нет, мы нашли способного, мозговитого молодца. Каждые
полгода мы собираемся, и он проверяет нашу бухгалтерию и
говорит нам, как вести дела, чтобы пребывать на грани
разорения. Мы действуем соответственно, и коща приходит срок
пересматривать арендную плату, она либо остается прежней, либо
немного снижается.
-- Но люди, которым теперь принадлежат эти дома, разве не
могут изменить ставки? -- спросил я.
-- Не могут,- ответил мистер Белоу,- в этом все дело. Я
выяснил, что, согласно завещанию мистера Потта, условия аренды
не могут быть изменены.
-- Но наследники, наверно, пришли в ярость, когда узнали,
что вы платите всего один фунт в месяц?
-- Еще как,- сказал мистер Белоу.- Чего только ни делали,
чтобы выселить меня,- безуспешно. Я нашел хорошего юриста --
опять-таки не из тех слабаков, для которых закон выше интересов
клиента,- и он живо поставил их на место. Все остальные лавки
действовали заодно, и наследникам пришлось сдаться.
Боясь обидеть мистера Белоу, я воздержался от
комментариев, хотя был уверен, что он все сочинил. Однажды мне
уже довелось иметь дело с домашним учителем явно
шизофренического склада, который рассказывал мне длинные
замысловатые истории о своих приключениях; на самом деле ничего
такого в его жизни не было, но ему очень уж хотелось, чтобы
было. Словом, для меня подобные измышления не были новостью.
-- Надо же, как здорово получилось,- сказал я.- Вы просто
гений, что додумались до этого.
-- Никогда не ленись читать мелкий шрифт.- Он шутливо
погрозил мне пальцем.- А сейчас извини, я должен сходить за
Мейбэл.
Он вышел в торговое помещение и вернулся, неся сидящего на
его запястье какаду. Сев в кресло, положил птицу на спину, и та
застыла, будто выточенная из слоновой кости, закрыв глаза и
приговаривая: "Хэлло, хэлло, хэлло". Пригладив оперение Мейбэл,
мистер Белоу перенес ее себе на колени и пощекотал перышки на
животе. Она лежала, погруженная в блаженную дремоту.
-- Она начинает скучать, если слишком долго остается там
одна,- объяснил мистер Белоу.- Еще лепешку, дружок?
И мы опять принялись за лепешки, беседуя. Мистер Белоу
оказался интереснейшим собеседником. В молодости он изрядно
постранствовал и мог немало порассказать о местах, которые я
мечтал посетить. С того дня я заходил к нему попить чай раз в
две недели, и это были счастливые часы.
Продолжая сомневаться в правдивости рассказа мистера Белоу
о переулке Потта, я задумал провести эксперимент. За несколько
дней посетил все лавки в этом ряду. Так, в "Клитемнестру" я
наведался якобы для того, чтобы купить шляпу маме ко дню
рождения. Две милейшие пожилые леди, которым принадлежала
лавка, долго извинялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35