https://www.dushevoi.ru/products/unitazy/s-rakovinoj-na-bachke/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Снизу поднимается ванночка.
– В ней находится вода, образец автоматически взвешивается. А вот и результат, – физик показывает на пульт, где ярко вспыхивает цифра, данные, "как в аптеке", до одной десятитысячной грамма. Можно автоматически взвешивать не только в жидкости, но и в возДухе.
За следующий образец берусь я. Но манипулятор отказывается слушаться. Промахиваюсь несколько раз подряд.
– Это не так просто, – улыбается Полунин, – нужно привыкнуть, практика нужна. У нас в лаборатории есть настоящий виртуоз. Он может подбросить лодочку и поймать ее. Я сколько ни пытался, не получается.
А он говорит, что его нервы удлинились и тянутся туда, в камеру. Вот он и «осязает» все, как своими пальцами.
…Еще долго ходим по лаборатории. Чего только здесь нет: аппаратура для тончайших физических опытов, печь для отжига металла, установки для испытания полимеров, миниатюрные станки, устройства, аппараты и приборы.
– Оборудование самое современное, – Михаил Антонович Демьянович доволен, что его «хозяйство» произвело хорошее впечатление, – но и задачи непростые. Предстоит развернуть большой фронт исследований. Да они уже начались, хотя лаборатория совсем юная. И жизнь требует от нас практической отдачи, и сами сотрудники так и рвутся к работе.
…Атомники хорошо помнят историю с "молибденовой сталью". Теперь подобное случиться не может. В Димитровграде действует одна из лучших в мире материаловедческих лабораторий. И без сомнения, пройдет немного времени, и исследования, проведенные здесь, не только помогут творцам реакторов, но и обогатят науку, потому что многое можно познать, вооружившись таким совершенным оружием.
Внешне они не схожи, однако судьбы у них – почти одинаковые. Обоим около тридцати, по кажется, эти два человека уже много лет связаны друг с другом.
Их пути впервые сошлись во время учебы, когда каждый решил стать радиохимиком. Вновь встретились в Димитровграде и подружились: общие интересы, одна и та же работа, общие радости и огорчения: Владислав Николаев – начальник лаборатории хроматографии. Юрий Ефремов – старший инженер.
Оба они с Урала. Владислав закончил еще и аспирантуру в Свердловске, защитил кандидатскую диссертацию и приехал в Димитровград. Юрий – коренной производственник. У него за плечами завод. В НИИАР пришел в 1961 году.
– Что привело вас сюда? – спрашиваю Николаева. – Неужели не жаль было покидать большой город?
– Честно говоря, нет. – Хотя я задал этот вопрос полушутя, Владислав отвечает серьезно. – Здесь молодой атомный центр, исследования только начинаются, все делаем своими руками. Мы, молодые, та основная сила института, на которую возлагают надежды. Ответственность не страшит, напротив, помогает…
Длинный коридор. Блестит покрытый пластиком пол, белые стены, прозрачные стекла. На наши халаты больно смотреть – они просто сияют.
Нет, здесь совсем не жарко. Здесь более опасный противник, чем жара. Сюда поступают отработанные в реакторе СМ твэлы, начиненные отходами ядерной реакции, с огромным количеством всевозможных радиоактивных изотопов.
– Это самая крупная в Европе радиохимическая лаборатория. – Юрий Ефремов выжидающе смотрит на меня: произвело ли впечатление? Убедившись, что слова достигли цели, продолжает: – Мы получаем вещества с радиоактивностью до 100 тысяч кюри. Из них нужно выделить трансурановые элементы…
– В реакторном зале уже знакомая нам процедура повторяется. Сослуживший свою службу твэл с помощью устройства с дистанционным управлением вынимается из активной зоны и помещается в малый контейнер, тот – в другой, значительно больший.
Чтобы отправить груз в соседнее здание, приходится пользоваться железной дорогой, хотя расстояние какихнибудь 100–200 метров. Но «упаковка» твэла настолько тяжела (вес его самого ничтожен по сравнению с контейнерами), что другим способом доставить его в распоряжение радиохимиков трудно.
Железнодорожная платформа въезжает в помещение радиохимической лаборатории. Тотчас же появляется кран, извлекает малый контейнер и перемещает его дальше. Через раскрывающуюся крышку контейнер медленно опускается в первую камеру.
Естественно, обязательная принадлежность каждой камеры – манипуляторы. Демонстрируя их на ВДНХ, оператор вынимал из коробка спичку, чиркал ею о коробок, и, ко всеобщему удовольствию, спичка вспыхивала ярким пламенем. Кстати, при известном навыке это сделать довольно просто. Пользуясь манипуляторами лаборатории, можно добиться значительно более ювелирной работы. Они сильно отличаются от известных ранее. Вопервых, вдвое легче, а следовательно, более послушны.
Во-вторых, значительно изменена их конструкция, что облегчило управление.
– А вот таких манипуляторов всего два-три, – сказал Юрий Ефремов, который, присев за пульт управления, показывал мне, как действуют "механические руки". – Это я говорю, чтобы подчеркнуть, что наша лаборатория оборудована по самому последнему слову техники, а вовс? не для того, чтобы похвастать. «Горячим» камерам существовать много лет, устареть они не должны.
И поэтому все делается на высочайшем уровне.
Твэл, поступающий с реактора СМ-2, прежде всего нужно разделить на части. Эта обязанность возлагается на станок во второй камере. В принципе он напоминает своих собратьев с любого машиностроительного завода, но, как и стены камер, сделан из нержавеющей стали.
Предусмотрен и регулярный обмыв станка, чтобы удалить осаждающиеся при резке остатки радиоактивных веществ.
Итак, твэл разрезан на несколько частей. Теперь предстоит самое трудное – нужно разделить изотопы, выделить необходимые.
За дело принимаются химики. Сначала они растворяют образец. Второй этап – экстракция. Это довольно оригинальный способ очистки. Радиоактивный водный раствор смешивается с органическим, не растворяющимся в воде. Элементы не остаются "равнодушными": одни из них предпочитают воду, другие более склонны образовывать соединения с органическими веществами. Проходит некоторое время. Так как органическая фаза легче водной, она поднимается, раствор постепенно расслаивается. В слоях – «свои» изотопы. Например, америций и кюрий – элементы, очень интересующие физиков, – находятся в верхней части раствора.
Теперь уже проще «выловить» изотопы из органики или воды. Химическая обработка продолжается.
По транспортеру, соединяющему все «горячие» камеры, или по трубопроводам элементы попадают в хроматографическую лабораторию, которой и руководит Владислав Николаев. Здесь изотопы окончательно разделяются.
В специальной емкости раствор строго дозируется и направляется в хроматографическую колонну. Это своеобразный фильтр, наполненный смолой. Протекая через колонну, элементы «прилипают» – смола притягивает, словно магнит. Благодаря незначительной разнице в свойствах их вымывают оттуда. После этого остается только распределить по сосудам. А затем – перевести в удобные для дальнейшего использования химические соединения.
По сравнению с остальными этот этап работы – самый радостный. В предыдущих «горячих» камерах нельзя было видеть конечный результат процесса. Получили раствор, передали тоже раствор. Из последних камер выходят уже готовые изотопы. Они нужны на заводах в роли контролеров, они помогают ученым в их исследованиях, они приходят в больницы, чтобы лечить людей, они все больше вторгаются в различные отрасли нашей промышленности и сельского хозяйства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
 https://sdvk.ru/Sanfayans/Unitazi/s-polochkoy/ 

 плитка monaco испания