Так мы работали до 5 мая, после чего нас сменила житомирская милиция.
5 мая наша группа прибыла на пункт дезактивации.
Замерили наличие радиации, затем обильный душ, вновь замер радиации и переодевание. И здесь все были равны, несмотря на чины и ранги. Я видел рядом рубашку с лейтенантскими погонами и бриджи с генеральскими лампасами.
В Чернобыле я воочию, а не по книгам и по фильмам, убедился, что может сделать атом, пусть он даже мирный, но вышедший хоть на время из-под контроля человека".
Каждое свидетельство очевидца и участника событий – это документ нашего времени, эпохи "атомной истории цивилизации", как выразился однажды академик Ю. Б. Харитон.
Желтые Воды. Урановый рудник (продолжение)
Чтобы идти работать под землю, нужно не меньше мужества, чем сесть в кабину стартующего космического корабля. Я написал эту фразу не для красного словца и не потому, что сейчас можно любую специальность сравнить с космической. Вовсе нет! Я повторяю: очезь мужественным должен быть человек, если он выбрал нелегкую профессию горняка, и большим знатоком своего дела. Иначе земля, которая испещрена искусственными катакомбами, не прощает…
Можете поверить: предусмотрено все возможное, чтобы обезопасить под землей жизнь человека. Средства механизации, высокая квалификация инженерно-технических работников и шахтеров сводят опасность к нулю.
Но тем не менее от каждого требуется предельная собранность. Беспечность и ошибка могут привести к несчастью. Необходим постоянный контроль над собой, без этого нельзя…
Когда мы встретились с Героем Социалистического Труда бригадиром Василием Михайловичем Скуратником, я спросил:
– В последние годы у вас были несчастные случаи со смертельным исходом?
– Нет. Что вы?! Техника безопасности у нас на высоте. Лучше, чем на любой шахте в мире. Но надо быть осмотрительным, обязательно. Эго первая и главная заповедь. Нужно уметь читать породу, видеть ее, чувствовать только тогда ты станешь настоящим горняком.
Самое легкое для шахтера – зарплату получать. Но деньги выдают наверху, а зарабатывают их внизу – там легкого ничего нет. Однако у нас все-таки отличная профессия. Я люблю ее…
Любовь к руднику у Василия Михайловича начала складываться 18 апреля 1948 года.
Только что принятая молодежь сбилась в углу клети и изредка поглядывала на угрюмое лицо мастера, которому поручглп эту новоиспеченную бригаду.
Мастер показал шахту, распределил ребят по местам, присматривался к ним, а в конце смены собрал всех и сказал:
– Не будет из вас бригады. Разные вы очень.
Из одних толк выйдет, а из других… Не все среди вас шахтеры, братцы, вы уж извините…
Очень боялся Василий, что эти слова относятся и к нему, и поэтому, когда дали ему отдельный забой, начал трудиться с каким-то остервенением. А потом выяснилось, что за месяц у него 150 процентов плана.
Захарий Васильевич Галка, почетный горняк, орденоносец, гордость рудника, приметил старательного юпошу. Пришел как-то к нему:
– Вижу, хочешь работать, да не умеешь. Силой пока берешь, но и голова нужна. Силы на месяц, на два хватит, а потом попадешь в другой забой, руду зубами грызть будешь, а она не поддастся. Если хочешь, иди ко мне в бригаду, научу всему, что умею. В дальнейшем пригодится…
Великой честью было оказаться в бригаде З. В. Галки.
Лучших шахтеров Желтых Вод он выучил. На второй месяц показатели Василия за двести процентов потянули.
Ниже потом и не спускался.
В 1952 году Скуратник сам возглавил бригаду. Добыча урановой руды резко расширялась, ушел тогда его наставник на другую шахту, а Василия предложил в бригадиры.
– Сначала в бригаде восемнадцать «душ» было, потом двенадцать, а сейчас только шесть, – говорит Василий Михайлович.
– Это почему же?
– Собрались мы и решили, что если каждый две-три смежные специальности освоит, то и вшестером справимся. Подучились немного, курсы закончили. Теперь так и работаем. План остался на двенадцать человек.
– Бригада не меняется? Так вшестером с 1959 года и держитесь?
– Да нет, конечно. Очень нас любят разбивать на "половинки". Троих оставят и еще троих добавят. А ил другой «половинки» самостоятельную бригаду "наращивают". Человек двадцать я уже подготовил, и сейчас в бригаде новенькие.
– Так может случиться, что на шахте скоро все вашими учениками будут…
– Хороших горняков у нас много. Что же касается учебы, то это нужно… Галка меня и многих других в люди вывел, ну а мы свой опыт передаем. Секреты при себе не держим… Вот сын подрастает, наверное, на шахту придет.
– Долго еще ждать?
– Года два-три… Отличник. Старается… А дочь уже работает. Дети у нас удачные, мы с Надей не нарадуемся…
В работе радиометрических машин на фабрике первичного обогащения руды слышался какой-то причудливый "мотив", словно десяток ксилофонистов разучивали новую композицию.
Это было странное зрелище. Полутемный зал. Похожие друг на друга машины. Они щетинились лопатками навстречу потоку урановой руды, поступающей по конвейерам. И щелчки… То звонкие, как звук скрипки, то глухие, как пение контрабаса… «Каменную» мелодию исполняет пустая порода, та, в которой нет урана.
В одном из помещений я увидел совсем не то, к чему уже успел привыкнуть. Никаких лопаток. Гигантский конус, чем-то напоминающий монгольскую шапку. Он вертелся столь стремительно, что казалось, сейчас оторвется от пола и улетит. Конус обвивала змейка урановой руды…
– Это новая машина для отделения пустой породы, – сказал один из конструкторов, который занимался ео наладкой, – первые испытания уже прошли. По сравнению с прежними производительность в 2-3 раза выше.
– Кто ее создал?
– Наши, в ЦНИЛА проектировали и делали.
Что же это за ЦНИЛА – Центральная научно-исследовательская лаборатория, чье присутствие так чувствуется на комбинате?
Цепочка, по которой я шел – наземный комплекс, шахта, фабрика, – в конце концов должна привести к ЦНИЛА… Но сейчас предстояла новая встреча: с заводом, где обогащается урановая руда.
Владимир Филиппович Семенов, директор, задал вопрос:
– Хотите удивиться?
– А это разве трудно?
– Если вы работаете в атомной промышленности – трудно. Но если вы не видели наших предприятий, они вас поразят.
– Технологией?
– Не только… Впрочем, увидите… Однажды к нам приезжал крупный инженер по цветной металлургии.
Прошелся он по заводу и говорит: "Мне кажется, что я читаю фантастическую книгу. Настолько все необычно…"
Заинтригованный, я сел в машину и отправился на окраину города.
Завод утопает в зелени.
– У вас есть дети? – спросил Владимир Филиппович.
– Дочь. Маша. И сын – Алексей.
– Вы не замечали у них индивидуализма? Ну, "это мое", "никому не дам"…
– Бывает. Кое в чем жадность проявляется.
– Вот-вот… У внука то же самое. Рождаются, что ли, такими. Вот и приходится бороться, не только в детстве, а всю жизнь… Мы и сад общественный посадили для этого. Зачем нужен индивидуальный садик с забором? Глупость! Мы сообща обрабатываем большой, хороший сад. Для города… Для всех… В субботу и воскресенье десятки людей в нем отдыхают. Лучше не придумаешь… На заводе тоже сад есть. Маленький, но любят его. К сожалению, сейчас темно, не видно… Посмотрите?
– Обязательно.
Мы вошли в цех, Семенов, шагавший впереди, обернулся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
5 мая наша группа прибыла на пункт дезактивации.
Замерили наличие радиации, затем обильный душ, вновь замер радиации и переодевание. И здесь все были равны, несмотря на чины и ранги. Я видел рядом рубашку с лейтенантскими погонами и бриджи с генеральскими лампасами.
В Чернобыле я воочию, а не по книгам и по фильмам, убедился, что может сделать атом, пусть он даже мирный, но вышедший хоть на время из-под контроля человека".
Каждое свидетельство очевидца и участника событий – это документ нашего времени, эпохи "атомной истории цивилизации", как выразился однажды академик Ю. Б. Харитон.
Желтые Воды. Урановый рудник (продолжение)
Чтобы идти работать под землю, нужно не меньше мужества, чем сесть в кабину стартующего космического корабля. Я написал эту фразу не для красного словца и не потому, что сейчас можно любую специальность сравнить с космической. Вовсе нет! Я повторяю: очезь мужественным должен быть человек, если он выбрал нелегкую профессию горняка, и большим знатоком своего дела. Иначе земля, которая испещрена искусственными катакомбами, не прощает…
Можете поверить: предусмотрено все возможное, чтобы обезопасить под землей жизнь человека. Средства механизации, высокая квалификация инженерно-технических работников и шахтеров сводят опасность к нулю.
Но тем не менее от каждого требуется предельная собранность. Беспечность и ошибка могут привести к несчастью. Необходим постоянный контроль над собой, без этого нельзя…
Когда мы встретились с Героем Социалистического Труда бригадиром Василием Михайловичем Скуратником, я спросил:
– В последние годы у вас были несчастные случаи со смертельным исходом?
– Нет. Что вы?! Техника безопасности у нас на высоте. Лучше, чем на любой шахте в мире. Но надо быть осмотрительным, обязательно. Эго первая и главная заповедь. Нужно уметь читать породу, видеть ее, чувствовать только тогда ты станешь настоящим горняком.
Самое легкое для шахтера – зарплату получать. Но деньги выдают наверху, а зарабатывают их внизу – там легкого ничего нет. Однако у нас все-таки отличная профессия. Я люблю ее…
Любовь к руднику у Василия Михайловича начала складываться 18 апреля 1948 года.
Только что принятая молодежь сбилась в углу клети и изредка поглядывала на угрюмое лицо мастера, которому поручглп эту новоиспеченную бригаду.
Мастер показал шахту, распределил ребят по местам, присматривался к ним, а в конце смены собрал всех и сказал:
– Не будет из вас бригады. Разные вы очень.
Из одних толк выйдет, а из других… Не все среди вас шахтеры, братцы, вы уж извините…
Очень боялся Василий, что эти слова относятся и к нему, и поэтому, когда дали ему отдельный забой, начал трудиться с каким-то остервенением. А потом выяснилось, что за месяц у него 150 процентов плана.
Захарий Васильевич Галка, почетный горняк, орденоносец, гордость рудника, приметил старательного юпошу. Пришел как-то к нему:
– Вижу, хочешь работать, да не умеешь. Силой пока берешь, но и голова нужна. Силы на месяц, на два хватит, а потом попадешь в другой забой, руду зубами грызть будешь, а она не поддастся. Если хочешь, иди ко мне в бригаду, научу всему, что умею. В дальнейшем пригодится…
Великой честью было оказаться в бригаде З. В. Галки.
Лучших шахтеров Желтых Вод он выучил. На второй месяц показатели Василия за двести процентов потянули.
Ниже потом и не спускался.
В 1952 году Скуратник сам возглавил бригаду. Добыча урановой руды резко расширялась, ушел тогда его наставник на другую шахту, а Василия предложил в бригадиры.
– Сначала в бригаде восемнадцать «душ» было, потом двенадцать, а сейчас только шесть, – говорит Василий Михайлович.
– Это почему же?
– Собрались мы и решили, что если каждый две-три смежные специальности освоит, то и вшестером справимся. Подучились немного, курсы закончили. Теперь так и работаем. План остался на двенадцать человек.
– Бригада не меняется? Так вшестером с 1959 года и держитесь?
– Да нет, конечно. Очень нас любят разбивать на "половинки". Троих оставят и еще троих добавят. А ил другой «половинки» самостоятельную бригаду "наращивают". Человек двадцать я уже подготовил, и сейчас в бригаде новенькие.
– Так может случиться, что на шахте скоро все вашими учениками будут…
– Хороших горняков у нас много. Что же касается учебы, то это нужно… Галка меня и многих других в люди вывел, ну а мы свой опыт передаем. Секреты при себе не держим… Вот сын подрастает, наверное, на шахту придет.
– Долго еще ждать?
– Года два-три… Отличник. Старается… А дочь уже работает. Дети у нас удачные, мы с Надей не нарадуемся…
В работе радиометрических машин на фабрике первичного обогащения руды слышался какой-то причудливый "мотив", словно десяток ксилофонистов разучивали новую композицию.
Это было странное зрелище. Полутемный зал. Похожие друг на друга машины. Они щетинились лопатками навстречу потоку урановой руды, поступающей по конвейерам. И щелчки… То звонкие, как звук скрипки, то глухие, как пение контрабаса… «Каменную» мелодию исполняет пустая порода, та, в которой нет урана.
В одном из помещений я увидел совсем не то, к чему уже успел привыкнуть. Никаких лопаток. Гигантский конус, чем-то напоминающий монгольскую шапку. Он вертелся столь стремительно, что казалось, сейчас оторвется от пола и улетит. Конус обвивала змейка урановой руды…
– Это новая машина для отделения пустой породы, – сказал один из конструкторов, который занимался ео наладкой, – первые испытания уже прошли. По сравнению с прежними производительность в 2-3 раза выше.
– Кто ее создал?
– Наши, в ЦНИЛА проектировали и делали.
Что же это за ЦНИЛА – Центральная научно-исследовательская лаборатория, чье присутствие так чувствуется на комбинате?
Цепочка, по которой я шел – наземный комплекс, шахта, фабрика, – в конце концов должна привести к ЦНИЛА… Но сейчас предстояла новая встреча: с заводом, где обогащается урановая руда.
Владимир Филиппович Семенов, директор, задал вопрос:
– Хотите удивиться?
– А это разве трудно?
– Если вы работаете в атомной промышленности – трудно. Но если вы не видели наших предприятий, они вас поразят.
– Технологией?
– Не только… Впрочем, увидите… Однажды к нам приезжал крупный инженер по цветной металлургии.
Прошелся он по заводу и говорит: "Мне кажется, что я читаю фантастическую книгу. Настолько все необычно…"
Заинтригованный, я сел в машину и отправился на окраину города.
Завод утопает в зелени.
– У вас есть дети? – спросил Владимир Филиппович.
– Дочь. Маша. И сын – Алексей.
– Вы не замечали у них индивидуализма? Ну, "это мое", "никому не дам"…
– Бывает. Кое в чем жадность проявляется.
– Вот-вот… У внука то же самое. Рождаются, что ли, такими. Вот и приходится бороться, не только в детстве, а всю жизнь… Мы и сад общественный посадили для этого. Зачем нужен индивидуальный садик с забором? Глупость! Мы сообща обрабатываем большой, хороший сад. Для города… Для всех… В субботу и воскресенье десятки людей в нем отдыхают. Лучше не придумаешь… На заводе тоже сад есть. Маленький, но любят его. К сожалению, сейчас темно, не видно… Посмотрите?
– Обязательно.
Мы вошли в цех, Семенов, шагавший впереди, обернулся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63