)
- Тина, - попросил секретаршу редактор, - срочно найдите мне Хэккета!
- Сию минуту, сэр!
Минута не получилась - с утра репортер Мелвин Хэккет в редакции не появлялся; вспомнили, что накануне в баре с каким-то американцем из "Вашингтон Пост" он хлебал виртуозные коктейли; выпили много, сейчас, наверное, отсыпается дома. К домашнему телефону Хэккета долго никто не подходил, наконец, в трубке зашуршало, репортер отозвался таким страдающим голосом, что секретарша не сразу решилась передать категоричность приказа, но Хэккет все понял правильно.
- Буду! - сказал он. - Через полтора часа - буду!
...Хэккет посмотрел на себя в зеркало. Небритая рожа, мешки под глазами, волосы всклокочены, как у пьяного хиппи...
"Где ты последний раз видел живого хиппи, Мелвин?" - спросил он сам себя. Вспомнил не сразу - почти год назад, светлой парижской осенью, на могиле Джима Моррисона, плакал, привязывая к памятнику пеструю ленточку, длинноволосый парень...
"Отлично, память возвращается..." - размышлял репортер, массируя подбородок электробритвой. В электрочайнике закипела вода, Хэккет бросил в чашку кубик бульона, залил кипятком. Пил медленно, потом сделал вторую чашку бульона, принял пару таблеток аспирина. Из кожаной шкатулки достал сигару, закурил. Через несколько минут в голове наступило просветление, а необходимая чашка кофе ожидалась в редакции. Энергичная прогулка от дома до метро, а редакция на Флит-стрит совсем рядом со станцией.
Хэккет вошел в отделенный от общего зала стеклянными экранами закуток редактора точно в указанное время - через полтора часа.
- Твое мнение? - редактор протянул пачку фотографий.
- Очень высококачественные снимки, - неопределенно отозвался репортер, наверняка японский объектив, "яшика" или "никон"...
- Его имя - Джозеф Стокман - что-нибудь тебе говорит?
- Безусловно! За одну-единственную чашку кофе я могу даже что-нибудь о нем рассказать...
- Ясно! Кофе потом. Джо Стокман занимался вербовкой наемников.
- Очень смелый мужчина!
- Да! Фотографии оставь себе, пригодятся. Через два дня - статья на половину полосы. Вопросы есть?
- Кто фотографировал?
- Дженкинс. Ещё вопросы?
- Кого нельзя трогать?
- Августейшее семейство. Все, материал мне на стол через сорок восемь часов!
"Итак, Джозеф Стокман... - Хэккет пил кофе, разглядывал фотографии, настраивал мысль. - Вербовщик... Как же ты так оплошал, приятель? По полу рассыпаны сигареты... Похоже, тебе позволили прикурить, и ты уже понадеялся на спасение, всегда ведь можно договориться..."
Мелвин Хэккет работал в криминальной хронике уже десять лет; начинал с черной работы - дежурил в полицейском участке; выезжал с полицией на тревожные вызовы; часто результатом бессонной ночи были всего лишь несколько строчек в общем перечне происшествий, но постепенно перо оттачивалось и последние два года Хэккету стали поручать серьезные статьи - с изложением контекста проблемы, её исторической ретроспективы и вероятного развития в будущем.
Прежде всего отправился в архив. Миссис Кроули, архивариус газеты, указала пальцем на табличку "Не курить!":
- Постарайтесь соблюдать правила, мистер Хэккет!
- Непременно, миссис Кроули, и с глубочайшим к вам уважением, вы же меня знаете!..
В мае 45-го, у берегов Ирландии, муж миссис Кроули, лейтенант королевского флота, на своем маленьком тихоходном тральщике встретил отказавшуюся капитулировать нацистскую подводную лодку - одного из уцелевших "волков" стаи гросс-адмирала Деница. Германскому капитану позарез требовалось дизельное топливо для броска к Аргентине и он рискнул на абордаж. В коротком беспощадном бою погибли оба корабля и их экипажи. Маленький портрет в траурной рамке стоял на столе архивариуса. "Всего тридцать лет назад, - размышлял Хэккет, - это было всего-навсего тридцать лет назад! По масштабам мировой истории - краткий миг, по масштабам современного развития мира - другая эпоха... Но всегда видеть перед собой погибшего мужа?.. Наверное, мы привыкаем к портретам наших мертвых, как к рисунку обоев..."
Для построения логической структуры статьи Хэккет начал рисовать многоугольную геометрическую фигуру. Первая вершина - "Наемники". Когда-то организованные группы вооруженных людей, предлагавшие свои услуги всем, кто достаточно щедро заплатит, оказывали влияние на мировую историю - достаточно вспомнить, что армия Ганнибала, наводившая ужас на древний Рим, сплошь состояла из наемников западного Средиземноморья (карфагенскому полководцу, столкнувшемуся с весьма скупым финансированием своего воинства, пришлось начать войну с разграбления богатого иберийского города Сагунт, и лишь после этого, взбодрив солдат немалой добычей, двинуться в Италию; прижимистые же карфагенские купцы, в конечном итоге, доэкономились до разрушения Карфагена). В 1453 году отряд итальянских наемников успешно оборонял Константинополь от турок султана Мехмеда Великого, и только взаимное отторжение православной Византии и католической Европы позволило туркам сделать из великого храма Святой Софии не менее великую стамбульскую мечеть. Меркантильные французы создали в XIX веке специальное подразделение из наемных солдат - Иностранный Легион, это оказалось гораздо дешевле, чем истреблять в колониальных войнах граждан Франции. С 50-х годов XX века наемники стали постоянными участниками африканских войн - сначала их нанимали крупные транснациональные монополии, затем правительства государств. Непредсказуемые отряды наемных солдат стали силой, реально способной изменить политическую ситуацию не только в отдельной стране, но и на целом континенте.
Хэккету пришлось составить для своей статьи специальный справочный абзац память людская коротка. Упоминание британского закона 1870 года о воинской службе за границей было совсем скользящим - смутные положения этого документа умелые адвокаты толковали двояко, последний раз о законе вспоминали в 30-х годах, когда сотни добровольцев отправились воевать в Испанию, причем по обе стороны фронта.
"А вот это уже особо интересно! - сообразил Хэккет. - В центре Лондона сидит американец, открыто занимается вербовкой подданных Её Величества, но власти его старательно не замечают..."
Хэккет провел от точки "Наемники" ломаную линию и схема дополнилась двумя новыми вершинами: "Африка" и "Спецслужбы". Британская внешняя разведка, именуемая в прессе МИ-6, к середине 60-х годов погрузилась в затяжной внутренний кризис. В очередной раз кастовость британского правящего класса привела к грандиозному провалу: "Этот парень в нашей школе хорошо играл в крикет, что ж, пусть командует дивизией..." Когда Ким Филби ушел из Бейрута к русским, перетряска МИ-6 произвела эффект Варфоломеевской ночи - все, кто хоть косвенно был связан с перебежчиком, терял всякую перспективу по службе. Наиболее талантливые разведчики сосредоточились в отделах, занимавшихся Восточной Европой, а Черная Африка была поручена вниманию посредственных чиновников с ограниченным интеллектом и не менее ограниченным финансированием. Почему-то никто не сделал должных выводов из слов британского премьер-министра Гарольда Макмиллана, заявившего в 1960-м году о неизбежности краха колониальной системы. Застрявшие в руководящих креслах осколки обнищавшей аристократии даже предположить-то не могли, что абсолютное большинство африканских лидеров и не собирается выполнять их наивно-искренние (и столь же несусветно бестолковые) рекомендации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
- Тина, - попросил секретаршу редактор, - срочно найдите мне Хэккета!
- Сию минуту, сэр!
Минута не получилась - с утра репортер Мелвин Хэккет в редакции не появлялся; вспомнили, что накануне в баре с каким-то американцем из "Вашингтон Пост" он хлебал виртуозные коктейли; выпили много, сейчас, наверное, отсыпается дома. К домашнему телефону Хэккета долго никто не подходил, наконец, в трубке зашуршало, репортер отозвался таким страдающим голосом, что секретарша не сразу решилась передать категоричность приказа, но Хэккет все понял правильно.
- Буду! - сказал он. - Через полтора часа - буду!
...Хэккет посмотрел на себя в зеркало. Небритая рожа, мешки под глазами, волосы всклокочены, как у пьяного хиппи...
"Где ты последний раз видел живого хиппи, Мелвин?" - спросил он сам себя. Вспомнил не сразу - почти год назад, светлой парижской осенью, на могиле Джима Моррисона, плакал, привязывая к памятнику пеструю ленточку, длинноволосый парень...
"Отлично, память возвращается..." - размышлял репортер, массируя подбородок электробритвой. В электрочайнике закипела вода, Хэккет бросил в чашку кубик бульона, залил кипятком. Пил медленно, потом сделал вторую чашку бульона, принял пару таблеток аспирина. Из кожаной шкатулки достал сигару, закурил. Через несколько минут в голове наступило просветление, а необходимая чашка кофе ожидалась в редакции. Энергичная прогулка от дома до метро, а редакция на Флит-стрит совсем рядом со станцией.
Хэккет вошел в отделенный от общего зала стеклянными экранами закуток редактора точно в указанное время - через полтора часа.
- Твое мнение? - редактор протянул пачку фотографий.
- Очень высококачественные снимки, - неопределенно отозвался репортер, наверняка японский объектив, "яшика" или "никон"...
- Его имя - Джозеф Стокман - что-нибудь тебе говорит?
- Безусловно! За одну-единственную чашку кофе я могу даже что-нибудь о нем рассказать...
- Ясно! Кофе потом. Джо Стокман занимался вербовкой наемников.
- Очень смелый мужчина!
- Да! Фотографии оставь себе, пригодятся. Через два дня - статья на половину полосы. Вопросы есть?
- Кто фотографировал?
- Дженкинс. Ещё вопросы?
- Кого нельзя трогать?
- Августейшее семейство. Все, материал мне на стол через сорок восемь часов!
"Итак, Джозеф Стокман... - Хэккет пил кофе, разглядывал фотографии, настраивал мысль. - Вербовщик... Как же ты так оплошал, приятель? По полу рассыпаны сигареты... Похоже, тебе позволили прикурить, и ты уже понадеялся на спасение, всегда ведь можно договориться..."
Мелвин Хэккет работал в криминальной хронике уже десять лет; начинал с черной работы - дежурил в полицейском участке; выезжал с полицией на тревожные вызовы; часто результатом бессонной ночи были всего лишь несколько строчек в общем перечне происшествий, но постепенно перо оттачивалось и последние два года Хэккету стали поручать серьезные статьи - с изложением контекста проблемы, её исторической ретроспективы и вероятного развития в будущем.
Прежде всего отправился в архив. Миссис Кроули, архивариус газеты, указала пальцем на табличку "Не курить!":
- Постарайтесь соблюдать правила, мистер Хэккет!
- Непременно, миссис Кроули, и с глубочайшим к вам уважением, вы же меня знаете!..
В мае 45-го, у берегов Ирландии, муж миссис Кроули, лейтенант королевского флота, на своем маленьком тихоходном тральщике встретил отказавшуюся капитулировать нацистскую подводную лодку - одного из уцелевших "волков" стаи гросс-адмирала Деница. Германскому капитану позарез требовалось дизельное топливо для броска к Аргентине и он рискнул на абордаж. В коротком беспощадном бою погибли оба корабля и их экипажи. Маленький портрет в траурной рамке стоял на столе архивариуса. "Всего тридцать лет назад, - размышлял Хэккет, - это было всего-навсего тридцать лет назад! По масштабам мировой истории - краткий миг, по масштабам современного развития мира - другая эпоха... Но всегда видеть перед собой погибшего мужа?.. Наверное, мы привыкаем к портретам наших мертвых, как к рисунку обоев..."
Для построения логической структуры статьи Хэккет начал рисовать многоугольную геометрическую фигуру. Первая вершина - "Наемники". Когда-то организованные группы вооруженных людей, предлагавшие свои услуги всем, кто достаточно щедро заплатит, оказывали влияние на мировую историю - достаточно вспомнить, что армия Ганнибала, наводившая ужас на древний Рим, сплошь состояла из наемников западного Средиземноморья (карфагенскому полководцу, столкнувшемуся с весьма скупым финансированием своего воинства, пришлось начать войну с разграбления богатого иберийского города Сагунт, и лишь после этого, взбодрив солдат немалой добычей, двинуться в Италию; прижимистые же карфагенские купцы, в конечном итоге, доэкономились до разрушения Карфагена). В 1453 году отряд итальянских наемников успешно оборонял Константинополь от турок султана Мехмеда Великого, и только взаимное отторжение православной Византии и католической Европы позволило туркам сделать из великого храма Святой Софии не менее великую стамбульскую мечеть. Меркантильные французы создали в XIX веке специальное подразделение из наемных солдат - Иностранный Легион, это оказалось гораздо дешевле, чем истреблять в колониальных войнах граждан Франции. С 50-х годов XX века наемники стали постоянными участниками африканских войн - сначала их нанимали крупные транснациональные монополии, затем правительства государств. Непредсказуемые отряды наемных солдат стали силой, реально способной изменить политическую ситуацию не только в отдельной стране, но и на целом континенте.
Хэккету пришлось составить для своей статьи специальный справочный абзац память людская коротка. Упоминание британского закона 1870 года о воинской службе за границей было совсем скользящим - смутные положения этого документа умелые адвокаты толковали двояко, последний раз о законе вспоминали в 30-х годах, когда сотни добровольцев отправились воевать в Испанию, причем по обе стороны фронта.
"А вот это уже особо интересно! - сообразил Хэккет. - В центре Лондона сидит американец, открыто занимается вербовкой подданных Её Величества, но власти его старательно не замечают..."
Хэккет провел от точки "Наемники" ломаную линию и схема дополнилась двумя новыми вершинами: "Африка" и "Спецслужбы". Британская внешняя разведка, именуемая в прессе МИ-6, к середине 60-х годов погрузилась в затяжной внутренний кризис. В очередной раз кастовость британского правящего класса привела к грандиозному провалу: "Этот парень в нашей школе хорошо играл в крикет, что ж, пусть командует дивизией..." Когда Ким Филби ушел из Бейрута к русским, перетряска МИ-6 произвела эффект Варфоломеевской ночи - все, кто хоть косвенно был связан с перебежчиком, терял всякую перспективу по службе. Наиболее талантливые разведчики сосредоточились в отделах, занимавшихся Восточной Европой, а Черная Африка была поручена вниманию посредственных чиновников с ограниченным интеллектом и не менее ограниченным финансированием. Почему-то никто не сделал должных выводов из слов британского премьер-министра Гарольда Макмиллана, заявившего в 1960-м году о неизбежности краха колониальной системы. Застрявшие в руководящих креслах осколки обнищавшей аристократии даже предположить-то не могли, что абсолютное большинство африканских лидеров и не собирается выполнять их наивно-искренние (и столь же несусветно бестолковые) рекомендации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47