В действительности задуманное и почти осуществленное полное уничтожение европейских евреев лишь с более поздней точки зрения может показаться неизбежным и планомерным результатом национал-социалистской политики в отношении евреев. Но отдельные стадии клеветы, изоляции, лишения гражданских прав, ограбления и преследования евреев в Германии и в захваченных немецкими войсками странах Европы фактически создали предпосылки проведенного с грубой последовательностью холокоста. Мотивация, на которой основывалась вся эта политика в целом, также не обнаруживает какого-либо единства. Если уничтожение евреев, проведенное с бюрократической последовательностью и производственной аккуратностью, следует однозначно, даже почти исключительно объяснить расовой доктриной, то в первой фазе еврейской политики национал-социалистов перевешивал хотя также неприемлемый, но все же рационально постижимый политический и экономический расчет. Поэтому, несмотря на особый характер уничтожения евреев в конечной стадии их преследования, можно провести некоторые параллели между поведением национал-социалистов по отношению к евреям и к другим меньшинствам Германии.
Это относится прежде всего к синти (Sinti) и рома (Roma), число которых в Германии в начале 1933 года было около 26 000. Никто из лидеров национал-социалистов до захвата власти не интересовался существованием этих так называемых «цыган». После 30 января 1933 года их положение сначала тоже не особенно изменилось. Меньшинство синти и рома было скорее косвенно затронуто различными бесчеловечными законами и постановлениями национал-социалистов. Сюда относился изданный 24 ноября 1933 года «закон против опасных рецидивистов», к которым национал-социалисты причисляли всех лиц, дважды осужденных за уголовные правонарушения или преступления. С 1938 года подобные «асоциальные элементы», как их называли в то время отнюдь не только убежденные национал-социалисты, направлялись в концентрационные лагеря. К этому кругу лиц относились также другие цыгане, уже вследствие своего кочевого образа жизни нарушавшие те или иные законы и постановления. Впрочем, эти меры основывались больше на уголовно-превентивных соображениях, из которых исходило также весьма жесткое «постановление о цыганах» 1936 года; согласно этому постановлению, «цыгане», пользовавшиеся до 30 января, по крайней мере, терпимостью, были подвергнуты еще более строгому полицейскому надзору.
Если эти меры против цыган лишь количественно отличались от прежних полицейских мер против этой «заразы», то волна арестов, начавшаяся 13 июля 1938 года, имела экономическую мотивировку. В ходе этой так называемой «акции против асоциальных элементов», направленной не только против цыган, но и против когда-либо осужденных евреев, СС пыталась увеличить число своих лагерных рабов, снизившееся на какое-то время после освобождения многих политических заключенных. Но «заинтересованность» СС в цыганах этим не ограничилась. 18 декабря 1938 года Гиммлер приказал применить «результаты расово-биологических исследований» при «окончательном решении цыганского вопроса».
Под этими «расовыми исследованиями» имелись в виду работы некоторых ученых, опиравшихся на данные «Государственного центра по борьбе с цыганскими бесчинствами», входившего в ведомство уголовной полиции. В ходе этих исследований все цыгане старше шести лет были подвергнуты криминологическому описанию и на основании расовых и уголовно-политических данных разделены на так называемых «полных цыган», «смешанных цыган» и «лиц, бродяжничающих на цыганский лад». Незадолго до начала войны и после него эти данные были применены на практике. Началась массовая стерилизация, депортация цыганских семей из имперских территорий в Польшу и, наконец, после нападения на Советский Союз, – массовые убийства. После того как 13 марта 1942 года «указанием об обращении с цыганами» было отчетливо установлено, что «особые предписания относительно евреев» должны быть «соответственно применены к цыганам», по имеющимся оценкам, от 500 000 до 600 000 цыган, не исключая и солдат вермахта, было отравлено газом в Освенциме и других лагерях уничтожения.
Нельзя упускать из виду и меры преследования, выпавшие на долю других национальных меньшинств в Германии и в оккупированных Германией областях, даже если эти меры и несравнимы с акциями уничтожения евреев и цыган. Это касается сербов в области Лаузиц (Лужице) и поляков в восточных областях Германии, в Берлине и в Рурской области, у которых отняли культурные организации, еще оставшиеся у них после пакта Гитлера-Пилсудского от 26 января 1934 года, и многие из которых после нападения на Польшу были посажены в тюрьмы и концентрационные лагеря.
Намного хуже было положение поляков в областях, фактически аннексированных Германией после польской кампании, – в частях Польши, отошедших под власть гауляйтеров Восточной Пруссии, Силезии, Данцига – Западной Пруссии и Познанской области [В подлиннике Warthegau, как называлась эта территория при национал-социалистской оккупации Польши.Прим. перев.]. Они подвергались беспримерному нажиму, чтобы вытравить у них национальные чувства, их эксплуатировали, депортировали, убивали и по малейшему поводу приговаривали к смерти и казнили.
Наконец, следует указать еще на судьбу многочисленного меньшинства в «третьем рейхе», о существовании которого теперь нередко забывают, хотя оно насчитывало 7,5 миллиона человек. Это были «гастарбайтеры», навербованные или просто насильно увезенные изо всех стран Европы, особенно же из Польши и Советского Союза. Положение этих «гастарбайтеров» было крайне тяжелым. Они жили, как правило, в примитивных общежитиях вблизи от предприятий и были лишены необходимых удобств. Если они возражали против этих условий или, вольно или невольно, не соблюдали рабочую дисциплину, то администрация предприятий передавала их гестапо, которое направляло их в концентрационные лагеря или так называемые «лагеря трудового воспитания». Хотя «гастарбайтеров», главным образом по экономическим соображениям, чаще направляли в деревню, где их эксплуатировали, обращение с ними зависело также от определенных элементов расовой идеологии. Оно определялось не работоспособностью и трудолюбием, а «расовым составом» стран, откуда эти рабочие произошли. Ниже всего стояли в этом ранговом порядке «иностранные рабочие» из Польши и России, которые, подобно находившимся в еще худшем положении еврейским лагерным рабам, должны были носить на одежде определенные буквы и символы, указывающие на их происхождение. Без принудительного и рабского труда миллионных масс иностранных рабочих национал-социалисты не могли бы поддерживать военную экономику и относительно высокий уровень жизни немецкого населения. Сколь бы частыми ни были напоминания об этом факте, они никогда не будут излишними; утверждение, приписывающее Гитлеру по крайней мере заслугу устранения безработицы и преодоления экономического кризиса, принадлежит к тем «легендам о Гитлере», которые никак невозможно искоренить.
В действительности восхваляемые национал-социалистской пропагандой успехи в экономической и социальной политике были всего лишь видимостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Это относится прежде всего к синти (Sinti) и рома (Roma), число которых в Германии в начале 1933 года было около 26 000. Никто из лидеров национал-социалистов до захвата власти не интересовался существованием этих так называемых «цыган». После 30 января 1933 года их положение сначала тоже не особенно изменилось. Меньшинство синти и рома было скорее косвенно затронуто различными бесчеловечными законами и постановлениями национал-социалистов. Сюда относился изданный 24 ноября 1933 года «закон против опасных рецидивистов», к которым национал-социалисты причисляли всех лиц, дважды осужденных за уголовные правонарушения или преступления. С 1938 года подобные «асоциальные элементы», как их называли в то время отнюдь не только убежденные национал-социалисты, направлялись в концентрационные лагеря. К этому кругу лиц относились также другие цыгане, уже вследствие своего кочевого образа жизни нарушавшие те или иные законы и постановления. Впрочем, эти меры основывались больше на уголовно-превентивных соображениях, из которых исходило также весьма жесткое «постановление о цыганах» 1936 года; согласно этому постановлению, «цыгане», пользовавшиеся до 30 января, по крайней мере, терпимостью, были подвергнуты еще более строгому полицейскому надзору.
Если эти меры против цыган лишь количественно отличались от прежних полицейских мер против этой «заразы», то волна арестов, начавшаяся 13 июля 1938 года, имела экономическую мотивировку. В ходе этой так называемой «акции против асоциальных элементов», направленной не только против цыган, но и против когда-либо осужденных евреев, СС пыталась увеличить число своих лагерных рабов, снизившееся на какое-то время после освобождения многих политических заключенных. Но «заинтересованность» СС в цыганах этим не ограничилась. 18 декабря 1938 года Гиммлер приказал применить «результаты расово-биологических исследований» при «окончательном решении цыганского вопроса».
Под этими «расовыми исследованиями» имелись в виду работы некоторых ученых, опиравшихся на данные «Государственного центра по борьбе с цыганскими бесчинствами», входившего в ведомство уголовной полиции. В ходе этих исследований все цыгане старше шести лет были подвергнуты криминологическому описанию и на основании расовых и уголовно-политических данных разделены на так называемых «полных цыган», «смешанных цыган» и «лиц, бродяжничающих на цыганский лад». Незадолго до начала войны и после него эти данные были применены на практике. Началась массовая стерилизация, депортация цыганских семей из имперских территорий в Польшу и, наконец, после нападения на Советский Союз, – массовые убийства. После того как 13 марта 1942 года «указанием об обращении с цыганами» было отчетливо установлено, что «особые предписания относительно евреев» должны быть «соответственно применены к цыганам», по имеющимся оценкам, от 500 000 до 600 000 цыган, не исключая и солдат вермахта, было отравлено газом в Освенциме и других лагерях уничтожения.
Нельзя упускать из виду и меры преследования, выпавшие на долю других национальных меньшинств в Германии и в оккупированных Германией областях, даже если эти меры и несравнимы с акциями уничтожения евреев и цыган. Это касается сербов в области Лаузиц (Лужице) и поляков в восточных областях Германии, в Берлине и в Рурской области, у которых отняли культурные организации, еще оставшиеся у них после пакта Гитлера-Пилсудского от 26 января 1934 года, и многие из которых после нападения на Польшу были посажены в тюрьмы и концентрационные лагеря.
Намного хуже было положение поляков в областях, фактически аннексированных Германией после польской кампании, – в частях Польши, отошедших под власть гауляйтеров Восточной Пруссии, Силезии, Данцига – Западной Пруссии и Познанской области [В подлиннике Warthegau, как называлась эта территория при национал-социалистской оккупации Польши.Прим. перев.]. Они подвергались беспримерному нажиму, чтобы вытравить у них национальные чувства, их эксплуатировали, депортировали, убивали и по малейшему поводу приговаривали к смерти и казнили.
Наконец, следует указать еще на судьбу многочисленного меньшинства в «третьем рейхе», о существовании которого теперь нередко забывают, хотя оно насчитывало 7,5 миллиона человек. Это были «гастарбайтеры», навербованные или просто насильно увезенные изо всех стран Европы, особенно же из Польши и Советского Союза. Положение этих «гастарбайтеров» было крайне тяжелым. Они жили, как правило, в примитивных общежитиях вблизи от предприятий и были лишены необходимых удобств. Если они возражали против этих условий или, вольно или невольно, не соблюдали рабочую дисциплину, то администрация предприятий передавала их гестапо, которое направляло их в концентрационные лагеря или так называемые «лагеря трудового воспитания». Хотя «гастарбайтеров», главным образом по экономическим соображениям, чаще направляли в деревню, где их эксплуатировали, обращение с ними зависело также от определенных элементов расовой идеологии. Оно определялось не работоспособностью и трудолюбием, а «расовым составом» стран, откуда эти рабочие произошли. Ниже всего стояли в этом ранговом порядке «иностранные рабочие» из Польши и России, которые, подобно находившимся в еще худшем положении еврейским лагерным рабам, должны были носить на одежде определенные буквы и символы, указывающие на их происхождение. Без принудительного и рабского труда миллионных масс иностранных рабочих национал-социалисты не могли бы поддерживать военную экономику и относительно высокий уровень жизни немецкого населения. Сколь бы частыми ни были напоминания об этом факте, они никогда не будут излишними; утверждение, приписывающее Гитлеру по крайней мере заслугу устранения безработицы и преодоления экономического кризиса, принадлежит к тем «легендам о Гитлере», которые никак невозможно искоренить.
В действительности восхваляемые национал-социалистской пропагандой успехи в экономической и социальной политике были всего лишь видимостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65