заехал по дороге 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

и теперь будто многоцветная волна поменяла цвет — приняла нежно-коричневый оттенок лосиных рогов.
С приближением сумерек мы вернулись на то место, где еще днем решили разбить лагерь. Монте принес к ужину убитого лося, и мы стали обладателями нескольких сот фунтов мяса.
Попадались нам и волки, совершенно не обращавшие на нас никакого внимания, и тоже, очевидно, впервые встретившиеся с людьми. Волки, как серые кровожадные привидения, крались за стадом лосей, поджидая ослабевших или отставших от стада животных.
Вернувшись к месту стоянки, мы напоили своих лошадей и отпустили их пастись на траву, сами же занялись разбивкой и устройством лагеря. Рамон и мы с Франческо пошли осматривать окрестности. Вскоре к нам присоединился и Джакоб.
— Здесь у них водопой. — Рамон показал на следы копыт вдоль ручья.
Джакоб внимательно присматривался к деревьям и кустам.
— Нам нужно построить загон таким образом, чтобы туда попал ручей, — сказал он. — Тогда у лошадей будет вода. На всем пространстве между деревьями посадим кусты и привяжем к кустам жерди.
Мы продолжали изучать местность. И в конце концов пришли к выводу: выстроить что-то вроде тоннеля, по которому лошади могли бы подойти к воде. У самого загона тоннель должен сужаться, чтобы в любой момент можно было легко перекрыть его, когда в загоне наберется достаточное количество лошадей.
— Стройка отнимет немало времени, — решил Джакоб. — Ведь мы должны будем каждый вечер возвращаться в лагерь, чтобы позволить животным беспрепятственно подходить к воде. Когда они окончательно привыкнут, то станут приходить сюда и при нас. Пусть уходят, возвращаются, когда захотят: они должны будут в конце концов преодолеть страх. Только после этого мы закроем выход из загона и сможем отловить две или три сотни лошадей сразу.
Задуманный план был, конечно, не из простых, но мы и не искали легких путей.
Тотчас принялись за работу. Принесли топоры и лопаты. Высаживали кусты, рубили деревья, превращая их в доски и жерди. Словом, трудились не покладая рук, делая короткие передышки лишь на то, чтобы выпить немного кофе. Время от времени мы издали смотрели на лошадей, но по-прежнему не делали попыток приблизиться к ним. С наступлением вечера прекращали работу и возвращались в лагерь, все время опасаясь, что стук топоров и наши передвижения испугают животных.
Осуществляя задуманное, мы заботились не об одних лошадях: ведь в пустыне вода принадлежит всему живому. После нашего ухода появлялись не только лошади, двигавшиеся медленно и осторожно; вместе с ними приходили на водопой лоси, несколько оленей. Забираясь на скалы, мы наблюдали за ними, пока было светло. Приходили и волки: наутро нередко около ручья мы обнаруживали обглоданные кости.
Изредка мы убивали лося или оленя, но всегда старались делать это подальше от будущего загона и нашего лагеря. Один из нас, чаще всего я, отъезжал на несколько миль и охотился там, чтобы ничто не могло помешать исполнению нашего плана.
Работа была тяжелой, но чистый воздух, синее небо, великолепное зрелище, которое представляли собой дикие лошади, делали свое дело: дни пролетали незаметно, и однажды мы обнаружили, что загон и проход к нему готовы.
Мы отъехали миль на десять, основательно подкрепились, выпили кофе, потом сели на своих лошадей и, растянувшись в широкую шеренгу, поскакали вперед, постепенно приближаясь к загону. С первого дня нашего появления здесь мы старались не беспокоить лошадей. И вот результат: они перестали обращать на нас внимание, привыкли. И только теперь, когда мы оказались где-то в полумиле от них, они двинулись вперед, сохраняя дистанцию. Дикие лошади больше, чем мы предполагаем, привыкают к своему «дому», стараются не удаляться от тех мест, где родились: ведь это их родина, и они прожили здесь всю свою жизнь с момента появления на свет. Наверное, поэтому, когда лошади оказываются далеко от этих мест, они всегда возвращаются обратно.
По мере того как долина сужалась и мы приближались друг к другу, лошади приостанавливались и сбивались в кучки. Несколько старых опытных жеребцов проявляли беспокойство.
Наконец один из них, тревожно покрутив головой, обнаружил, что дорога впереди свободна, а мы оказались далеко в стороне. По всему было видно, животных не слишком беспокоило чье-то присутствие, но им просто не хотелось близко подпускать нас.
В конце концов лошади двинулись к воде. Черный жеребец, решив, что ему не по нраву такое скопище лошадей впереди, рванулся было обратно, но Алехандро и Мартин уже закрыли ворота.
На этот раз все произошло довольно легко и просто. Позже, когда лошади станут более осторожными и недоверчивыми, повторить подобное будет сложнее, но мы уже владели приличным табуном. Правда, не знали, сколько в нем голов, но предполагали, что триста есть наверняка.
В загоне была вода, и травы должно было хватить на несколько дней.
Глава 33
— В следующий раз так не получится, — заметил Монте. — Раньше лошади не видели людей, ведь никто прежде не пытался ловить их.
— И они всегда пили из ручья, который мы тоже пленили, — добавил Финней.
Сев на своих лошадей, мы поскакали к загону. Предстояло выбраковать пойманных животных, отпустить негодных на волю и начать объезжать остальных.
С первого же взгляда стало ясно, от кого придется отказаться, в большинстве своем лошади были в хорошей форме.
— Пройдет несколько лет, — задумчиво сказал Монте, — и придется тратить уйму времени, чтобы поймать хорошую дикую лошадь. Из этого загона мы выберем лучших. В следующий раз повторим то же самое. За нами придут другие охотники и тоже сделают выбраковку. Но вскоре случится так, что выбирать уже будет не из кого.
— Полагаете, мисс Нессельрод подумала и об этом? — поинтересовался я.
Джакоб пожал плечами.
— Может быть, да, а может, и нет. Я и наполовину не могу понять эту женщину. Знаю лишь, что в семи случаях из десяти она бывает права. Если делает ошибку, молча проглатывает обиду, никого в этом не обвиняя. А теперь, мой мальчик, чем быстрее мы начнем отбирать лошадей, тем лучше, поскольку оставшимся достанется больше травы.
Мы отошли подальше от загона, давая животным время, чтобы успокоиться.
— У диких лошадей очень интересные повадки, — как бы вслух размышлял Джакоб. — Люди думают, что табун держит жеребец. Верно, он собирает его, сражается с врагами и с другими, себе подобными, рвущимися занять его место. Но лошадям присуще и кое-что еще. Если отгоните жеребца, за него будет сражаться табун, чтоб не разлучаться с ним. Вожак и табун — одна семья. Или добрые соседи. Кому как больше нравится. И лошади хотят оставаться друзьями. Понаблюдайте-ка за ними, и все увидите сами.
Джакоб кивнул на черного жеребца.
— Этот жеребец — из породы смутьянов, чрезвычайно хитер. Думаю, поэтому нам придется его отпустить.
— Но, может, лучше, чтобы он остался? — выразил я не прямо свое тайное желание.
— Смотри, — предупредил Джакоб, — жеребцу около шести лет. Все это время он бегал свободным. Упрям, хитер, похож на воина. У тебя с ним будут одни проблемы.
— Он прав, Иоханнес, — подтвердил Монте.
— Все равно, я хочу, — настаивал я. — Оставьте его мне.
— Дело твое, — согласился Джакоб.
Погода держалась на редкость устойчивой: теплый солнечный день и прохладная безветренная ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
 https://sdvk.ru/Firmi/Hansgrohe/ 

 Лапарет Zen