предлагают выгодные цены 

 

Крупные кампании по борьбе с «врагами народа» (понятие, введенное, кажется, еще во времена императора Нерона) слишком часто — в разные времена и у различных народов — переходят в настоящие массовые психозы, омрачающие духовную жизнь общества.
Так проявляется пресловутое «стадное мышление», свойственное крупным коллективам. Так было, так есть, так будет. Вопрос — с какими целями, ради чего (или кого) используется эта особенность духовного бытия общества.
По свидетельству Фейхтвангера, единство взглядов подавляющего большинства населения СССР сводилось «к трем пунктам, а именно: к общности мнений по вопросу об основных принципах коммунизма, к всеобщей любви к Советскому Союзу и к разделяемой всеми уверенности, что в недалеком будущем Советский Союз станет самой счастливой и самой сильной страной в мире.
Таким образом, прежде всего, господствует единое мнение насчет того, что лучше, когда средства производства являются не частной собственностью, а всенародным достоянием».
Правы ли были советские люди в этом своем убеждении? Опыт нашей истории доказал бесспорно: они были совершенно правы. Грабительская «приватизация» национальных богатств обернулась экономической катастрофой и социальными бедами для народа.
«Мне нравится наивное патриотическое тщеславие советских людей, — продолжал Фейхтвангер. — Молодой народ ценой неслыханных жертв создал нечто очень великое, и вот он стоит перед своим творением, сам еще не совсем веря в него, радуется достигнутому».
Такой патриотизм вполне оправдан и служит укреплению единства общества. Он не исключает критику, порой весьма важных персон, не исключает и крупных ошибок, но только не генеральной линии партии. В этом, подчеркивает Фейхтвангнер, «отклонений не бывает, или если они существуют, то не осмеливаются открыто проявиться».
Тут, безусловно, можно посетовать на подавление свободы личности, мнений и убеждений. Ведь для интеллектуала слишком часто бывает особенно важно высказать свою точку зрения, отличающую его от других, от массового сознания — как проявление сознания индивидуального, личного. Индивидуализм — вот знамя, под которым собираются интеллектуалы, каждый из которых стремится правдами и неправдами показать всем свое мнение.
Такая позиция, с одной стороны, вполне оправдана тем, что именно единицы, а не массы делают великие научные открытия, создают выдающиеся произведения литературы и искусства, изобретают нечто необыкновенное. Творчество — явление индивидуальное. Однако, с другой стороны, понятие «генеральная линия» имеет в виду не одиночек, а все общество как единое целое, все народное хозяйство, а не мелкие частные артели.
«В чем же состоит генеральная линия партии? — задается вопросом индивидуалист Фейхтвангер. И отвечает:
— В том, что при проведении всех мероприятий она исходит из убеждения, что построение социализма в Советском Союзе на основных участках успешно завершено и что о поражении в грядущей войне не может быть и речи… Если сомнения в правильности генеральной линии еще имели какой-то смысл приблизительно до середины 1935 года, то после середины 1935 года они с такой очевидностью опровергнуты возрастающим процветанием страны и мощью Красной Армии, что «консенсус омниум» (всеобщее признание) этого пункта равносильно всеобщему признанию здравого смысла».
И в таком случае любой, даже самый махровый индивидуализм должен уступить свои позиции коллективизму, — если человек честен и уважает мнение, основанное на фактах и здравом смысле.
Патриотизм советских людей, как отметил Фейхтвангер, имеет крепкий фундамент: «Там жизнь человека с каждым днем явно улучшается, повышается не только количество получаемых им рублей, но и покупательная сила этого рубля. Средняя реальная заработная плата советского рабочего в 1936 году поднялась по сравнению с 1929 годом на 278 процентов, и у советского гражданина есть уверенность в том, что линия развития в течение еще многих лет будет идти вверх (не только потому, что золотые резервы Германской империи уменьшились до 5 миллионов фунтов, а резервы Советского Союза увеличились до 14 000 миллионов фунтов). Гораздо легче быть патриотом, когда этот патриот получает не только больше пушек, но и больше масла, чем когда он получает больше пушек, но вовсе не получает масла».
Кстати, писатель раскрывает причины агрессивной политики гитлеровской Германии и миролюбивой политики сталинского СССР. Как всякое хищное капиталистическое государство, Германия должна была все больше захватывать «добычи» извне. В ту пору это происходило путем вооруженного захвата территорий. (В наши времена агрессивность проявляется преимущественно в экономическом и экологическом аспектах.) А Советский Союз был державой «самодостаточной», основой его процветания и залогом благополучия граждан были труд, знания и природные ресурсы.
Говоря о культуре в СССР времен 1937 года, Фейхтвангер отметил необычайный для Запада интерес советских людей к литературе, театру, кино. Тиражи писателей-классиков были в десятки раз больше, чем в странах Запада. Но в то же время нельзя было не заметить строгости цензуры, пресекающей даже слабые намеки на недовольство советской властью или неверия в торжество социализма и коммунизма. При этом ожесточение цензуры произошло за последние годы. Почему? «Тебе отвечают: что Советскому Союзу угрожает предстоящая в недалеком будущем война и нельзя медлить с моральным вооружением».
Но может быть, свобода высказывать свое мнение, пусть даже антинародное, важнее «морального вооружения»?
Для крайнего индивидуалиста, исповедующего культ собственной личности, видимость свободы слова важней, чем общегосударственные интересы. И ему даже невдомек, что такая свобода показать «кукиш в кармане» (как лукавый и трусливый персонаж в пьесе Шекспира) — это лишь жалкое подобие «разномыслия», предоставленное хитрым хозяином своему слуге.
Фейхтвангер совершенно верно отметил: «Никогда Советскому Союзу не удалось бы достичь того, чего он достиг, если бы он допустил у себя парламентскую демократию западноевропейского толка. Никогда при неограниченной свободе ругани не было бы возможности построить социализм. Никогда правительство, постоянно подвергающееся нападкам со стороны парламента и печати и зависящее от исхода выборов, не смогло бы заставить население взять на себя тяготы, благодаря которым только и было возможно проведение этого строительства. Руководители Советского Союза, оказавшись перед альтернативой, предлагающей им либо тратить весьма значительную часть своих сил на отражение бессмысленных и злобных нападок, либо бросить все свои силы на завершение строительства, высказались за ограничение свободы ругани».
Демократия, по определению, — власть народа, трудящихся, большинства населения. Демагогия — болтовня о демократии, возможность имитировать демократию под присмотром государственной власти и при господстве имущих капиталы. Демагогия позволяет под видом демократии устанавливать диктатуру богатых. В этом на собственном печальном и позорном опыте убедились бывшие граждане канувшего в прошлое СССР.
Приехав с Запада в Москву, Лион Фейхтвангер написал: «Когда из этой гнетущей атмосферы изолгавшейся демократии и лицемерной гуманности попадаешь в чистый воздух Советского Союза, дышать становится легко».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
 https://sdvk.ru/Dushevie_kabini/70x90/ 

 Porcelanosa Ronda