– Твоему мужу видеть тебя в сорочке? – спросил он. – Действительно, это страшно шокирует.
Он через голову стянул рубашку, сел на траву и снял сапоги, затем встал и снял бриджи и чулки.
Ну что, шокировать ее до конца? Джаспер колебался всего мгновение, прежде чем снять подштанники. И как только, черт побери, ему удается скрывать внешние признаки возбуждения?
Кэтрин прикусила нижнюю губу.
– Вода холодная, – слабо запротестовала она.
– Мы ее согреем, – сказал Джаспер. – Мы вскипятим все озеро, от края до края. Не знаю, как ты, Кэтрин, но я зажарился. Ты идешь? – Он протянул ей руку.
– Не знаю. – Кэтрин робко посмотрела на гладь озера. – Мне действительно кажется, что все это совсем… Ой!
Джаспер подхватил ее на руки и быстро пошел к воде. Конечно, это плохой тон – перебивать благородную даму, но выдержка джентльмена небезгранична.
Все это страшно шокировало. Не холодная вода – до воды они еще не добрались. А тот факт, что она, одетая в тоненькую сорочку, вне дома, при свете дня, находится наедине с мужчиной, на котором ничего нет.
Ничего.
Да, конечно, он ее муж.
Но ситуация все равно шокирующая.
И интересная.
И опьяняющая.
И ей действительно жарко. До этой минуты она не понимала, как сильно печет солнце.
Джаспер вошел в воду. Брызги разлетелись во все стороны, и несколько капель попало на разгоряченную кожу Кэтрин. И они были холодными. Кэтрин взвизгнула, рассмеялась и прижалась к Джасперу. Конечно, он не собирается ее…
Но он собирался.
И сделал это.
Бросил ее.
Кэтрин камнем ушла под воду. Оправившись от потрясения, она мгновенно оттолкнулась от дна и вынырнула, отфыркиваясь и вытирая глаза. А Джаспер стоял по пояс в воде, уперев руки в бока, и хохотал.
Он был так красив и беззаботен, что Кэтрин чуть не заплакала.
Но вместо этого она принялась брызгать на него водой. Пока он отфыркивался и отплевывался, она нырнула и со всей скоростью, на которую была способна, поплыла на глубину.
Джаспер ухватил ее за лодыжки. Кэтрин перекувырнулась в воде и, едва Джаспер ослабил хватку, вывернулась из его рук, нырнула глубже и стала дергать его за ногу.
Идея оказалась плохой. Борьба получилась не на равных. В конечном итоге она стала задыхаться. Свою лепту вносил и тот факт, что она тут же начинала хохотать, как только ее голова появлялась над водой.
– Ты был прав, – сказала она, когда они, наборовшись, рядышком плыли на спине. – Мы согрели воду.
Джаспер повернул к ней голову, улыбнулся и протянул ей руку.
И это произошло. Вот так просто. Она влюбилась.
Или наконец поняла, что влюбилась уже давно. Или что уже давно любит его, с того самого вечера в Воксхолле, когда она думала, что любовь небезопасна, что, вероятно, это самая опасная штука на свете.
Любовь не должна иметь смысл. Она не должна быть обращена на достойного. Ее не нужно заслуживать. Ее не нужно искать. Она просто существует.
Кэтрин закрыла глаза, ухватилась за руку Джаспера и лениво поплыла рядом, а мир вокруг нее менялся и возвращался на место, но двигался он уже другим курсом.
И Джаспер не защищен от этого. Естественно, нет. Сегодня он даже всплакнул при мысли о том, что у них будут дети. А сейчас он просто от души шалил, просто наслаждался, что они могут побыть одни. Он хохотал, был беззаботен, не прятался за своей обычной ироничной маской.
В нем наверняка пробуждаются нежные чувства к ней. Джаспер выпустил ее руку, перевернулся на живот и поплыл ленивым кролем. Кэтрин поплыла чуть сзади, любуясь его мускулистыми плечами и руками.
Он невероятно красивый мужчина. Хотя ей не с кем сравнивать.
Джаспер дождался, когда Кэтрин догонит его, обхватил ее рукой и подмял под себя. Весело смеясь, они кружились в воде, пока не почувствовали, что задыхаются.
После этого они доплыли до берега и вышли из воды. Кэтрин принялась отжимать волосы. Джаспер расстелил на траве свой сюртук, и они легли на него. Когда Кэтрин немного обсохла и согрелась под жаркими лучами солнца, ее размышления вернулись в прежнее русло, но теперь ее внимание сосредоточилось на том, что рядом с ней лежит обнаженный мужчина.
И он ее муж.
И она любит его.
И он наверняка любит ее. Нет, это глупость. Не любит. Нет, наверняка любит.
Кэтрин повернула голову и обнаружила, что Джаспер с улыбкой смотрит на нее.
– Я купался здесь тысячи раз, – сказал он, – но всегда один до сегодняшнего дня.
– А твои сестры не умеют плавать? – спросила Кэтрин.
– Боже, естественно, нет, – ответил он. – Это было строго запрещено.
– Даже тебе? – удивилась Кэтрин.
Джаспер засмеялся:
– Даже мне. Кэтрин, мы здесь будем учить плавать наших детей – а потом строго запретим им одним ходить на озеро.
– Это не понадобится, – возразила Кэтрин. – Мы будем ходить с ними, когда они попросят.
– А если мы не сможем, – сказал Джаспер, – с ними всегда сможет пойти брат или сестра.
– Да. – Кэтрин улыбнулась и приставила к глазам руку козырьком. Солнце светило очень ярко.
– Счастлива? – спросил Джаспер.
– Гм… – проговорила она. – Да. А ты?
– Счастлив, – ответил он.
Кэтрин показалось, что она никогда не была так счастлива в жизни. Около недели назад она вступила в брак, ожидая, что это не принесет ей ничего, кроме страданий. Однако сейчас…
Солнце спряталось за облако, и Кэтрин убрала руку от лица.
– А любовь? – спросил Джаспер. – Кэтрин, ты любишь меня?
«Конечно, люблю». Кэтрин с трудом сдержалась, чтобы не произнести эти слова вслух. Но…
– Ты имеешь в виду, не выиграл ли ты свое пари? – осведомилась она.
Джаспер улыбнулся. Он был уверен в ответе. Уверен в ней.
– Так выиграл? – Его глаза лукаво блестели. – Я не буду ни на что претендовать. Но настала пора признаваться. Так выиграл я или нет?
Кэтрин на мгновение прикрыла глаза.
Ее одурачили. Сегодня он старался изо всех сил – точно так же, как тогда в Воксхолле. Эти разговоры о детях, слеза, купание – все это часть тщательно продуманной кампании.
Кэтрин поспешно встала, надела платье и кое-как, без посторонней помощи, застегнула его.
Джаспер продолжал лежать.
– Кэтрин, – позвал он. – Давай на какое-то время забудем о пари. С моей стороны было нечестно напоминать о нем.
Кэтрин намотала на руку ленты шляпки. Надевать ее она не стала – волосы еще были мокрые. Не сказав ни слова и не оглянувшись, она пошла в сторону дома.
Казалось, солнечные лучи утратили свое тепло и жизнеутверждающую яркость. Казалось, солнце стало иссушающе жарким, а его свет – ослепляющим, и путь домой превратился в невыносимую муку.
Глава 20
Какой же он идиот, черт побери!
Он спросил, любит ли она его.
Вместо того чтобы самому признаться ей в любви.
Он не просто идиот. Он недоумок. У слабоумного получилось бы лучше.
И не важно, что за чувства он испытывает. Он должен был сказать, что любит ее. С Кэтрин ему спокойно. Кажется, что все хорошо, что их брак принесет ему удовлетворение, которого еще не было в его жизни, что он и ей принесет удовлетворение.
Он хотел предложить Кэтрин послать это пари ко всем чертям. А вместо этого…
«А любовь? Кэтрин, ты любишь меня?»
А потом еще хуже…
В результате всю неделю до приезда Шарлотты и гостей они с Кэтрин жили как вежливые, но абсолютно чужие друг другу люди.
У Джаспера не получалось четко сформулировать, что он сделал не так. Не мог же он просто так взять и ляпнуть:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73