Может быть, ты просто боишься, что я буду несчастлива с Джастином?
– Что за мысли бродят в твоей голове! Я делаю это, моя дорогая девочка, по одной-единственной причине: потому что люблю тебя.
– Ну, тогда, – сказала она, сделав глубокий вдох, – я не намерена прятаться в своей комнате. Я пойду и буду стоять рядом с тобой, Джошуа.
– Правда? – На губах его играла неизменная усмешка.
– Да, – твердо ответила девушка.
– И не побоишься предстать перед бабушкой, дедушкой? Перед родителями? И перед Джастином?
– Нет.
Он стиснул ее руку.
– Ну, я всегда говорил: лучше вместе попасть в ад, чем порознь в райские кущи. Может быть, именно эта мысль помогла тебе набраться мужества?
– Нет.
– А как твои коленки? Они перестали дрожать?
– Нет.
Он засмеялся:
– Да, перед битвой это всегда было проблемой: унять дрожь в коленках.
– Ты сравниваешь это с битвой?
– Лишь отчасти. – Перед тем как ступить на мощеный двор перед домом, он остановился, чтобы поцеловать ее в губы. – Наш случай гораздо труднее.
Граф Уэзерби отпустил камердинера и еще раз оглядел себя в большом зеркале. Сегодня он оделся соответственно случаю. На нем были небесно-голубые бриджи, вышитый серебром жилет, атласный фрак – тоже голубой, но более насыщенного цвета, чем бриджи, белые чулки и сорочка с изрядным количеством кружев на воротнике и манжетах.
Возможно, это был слишком парадный туалет для загородного приема, но для жениха в день объявления помолвки – вполне подходящий. А для свободного человека? Поразмыслив, он решил, что в любом случае надел бы то, что приготовил ему Генри, на вкус которого он вполне полагался.
«Интересно, Розамунда уже знает?» – За последний час он спрашивал себя об этом уже раз десять. Он и сам с трудом верил, что все это произошло на самом деле.
Два часа назад Джош утащил его из бильярдной и привел в библиотеку, где их ждала Аннабелл, растерянная и бледная как мел. Она не дала Джошу взять себя за руку и заставила его замолчать, когда он попытался заговорить.
– Нет, Джошуа, – твердо сказала девушка. – Я должна сказать ему сама.
Лорд Уэзерби замер в дверях, подмечая малейшие изменения в выражении их лиц, обмен взглядами, волнение… Поэтому, когда Аннабелл повернулась к нему и сказала то, что собиралась сказать, он не сильно удивился.
– Значит, вы отказываете мне, Аннабелл? – уточнил он. – Или, скажем иначе, предпочитаете мне Джоша?
Она отчаянно покраснела и закусила нижнюю губу. Джош, видя ее замешательство, перехватил инициативу и взял дальнейшие объяснения на себя.
Все было решено за пять минут. Граф уверил Аннабелл, что благодарен ей за честность и мужество, после чего заключил ее в объятия и поцеловал, затем долго тряс руку Джошу и желал ему счастья. Он также успокоил Аннабелл насчет своей матери и сестры, сказав, что, во-первых, сам сообщит им эту новость, а во-вторых, что они, конечно же, не будут ненавидеть ее за этот поступок всю оставшуюся жизнь. И естественно, он будет присутствовать на балу. А почему бы и нет? Его пригласили, как и всех остальных, на празднование юбилея маркиза. Так какие у него причины отказаться?
Таким образом, все заняло не более пяти минут. Выйдя из библиотеки, граф прямиком направился к матери и сестре и, подхватив их обеих под руки, увел в парк. Там, под шелест листвы и щебетание птиц, он и сообщил им о расторжении помолвки с Аннабелл. Втолковать двум женщинам, что он не чувствует себя ни униженным, ни оскорбленным, оказалось труднее, чем бывшей невесте и лорду Берсфорду, – на этих дам у него ушло полчаса. Он сказал, что испытывает даже некоторое облегчение, обретя былую свободу. После этих слов леди Уэзерби тут же пришла в себя и напомнила сыну о его возрасте и об ответственности за продолжение рода. К тому времени как они вернулись в дом, его мать уже обсуждала с Мэрион, кто из знакомых молодых леди мог бы подойти Джастину.
Оставалась еще одна не очень приятная, но необходимая встреча. Маркиз и его супруга, а также лорд и леди Марч были потрясены и не могли смотреть ему в глаза, однако лорду Уэзерби удалось немного успокоить их. Он напомнил им, что они сами предоставили Аннабелл свободу выбора. И хотя три дня назад девушка приняла его предложение, все знали, что эта помолвка лишь предварительная. Поэтому он ни в малейшей степени не чувствует себя обманутым.
– Мне так жаль! – сказала леди Марч, взяв его за руку. – Мы бы с радостью приняли вас в свою семью, милорд.
– Мы все не могли дождаться, когда вы станете членом нашей семьи, – подтвердил лорд Марч, крепко пожимая ему руку.
Но наконец и этому разговору пришел конец. Теперь предстояло пережить некоторую неловкость на балу, и тогда уже все будет действительно позади. Он до сих пор не смел поверить своему счастью.
И все спрашивал себя, знает ли уже Розамунда. И если знает, то как она к этому отнеслась? Несколько дней назад она сказала, что между ними не было ничего, кроме физического влечения. Неужели для нее это действительно было так?
Но пока он еще не осмеливался думать о будущем. Еще не время.
Розамунда в последний раз оглядела себя в высоком зеркале. Темно-зеленое шелковое платье выгодно подчеркивало ее фигуру, хотя было достаточно простым и скромным, каким и полагалось быть платью двадцатишестилетней вдовы. Леонард не одобрил бы этот наряд: он любил, когда она одевалась в яркие платья, подчеркивающие ее молодость. Но она уже не такая юная. В ее возрасте смешно пытаться затмить молодых девушек – таких, как Ева и Памела, например, или Аннабелл и Кристобель.
По этой же причине Розамунда уложила волосы в простую гладкую прическу, отказавшись от локонов и завитушек, на которых настаивала ее горничная.
Она мысленно перенеслась на полтора месяца назад, в охотничий домик Прайса. Тогда на ней было ярко-оранжевое платье с глубоким вырезом. Со вздохом она отвернулась от зеркала.
Двухнедельная пытка подошла к концу. Осталось всего несколько часов. Если о помолвке объявят в начале бала, то можно будет ускользнуть к себе пораньше, протанцевав для приличия несколько танцев. В конце концов, у нее есть извинение: утром ей предстоит отправиться в путь.
Не зная, как убить время, Розамунда подошла к столику у изголовья кровати и взяла Библию. Она открылась на той странице, где лежал засушенный нарцисс. У нее так и не хватило мужества выбросить его. Розамунда медленно разгладила пальцем свернувшиеся лепестки.
Раздался стук в дверь, и вошел лорд Марч.
– О, Деннис, ты чудесно выглядишь, – с улыбкой встретила она брата. Быстро захлопнув Библию, Розамунда положила ее обратно на стол. – Ты хочешь, чтобы я спустилась с тобой в гостиную?
– Ты еще не знаешь? – взволнованно спросил Деннис.
– Чего я не знаю? – Розамунда удивленно приподняла брови.
– Анна расторгла помолвку, даже не посоветовавшись со мной и Даной, – сказал он. –Мы решили, что нужно сообщить тебе это до того, как ты спустишься вниз.
– Расторгла помолвку? – ахнула Розамунда. – Не может быть, Деннис. Она казалась такой довольной все эти дни.
– Это все Джошуа, – прорычал лорд Марч. – Я готов свернуть ему шею. Он убедил Анну, что любит ее, и заставил согласиться выйти за него замуж. И поэтому о свадьбе, к которой мы готовились девять лет, теперь можно забыть как о старой ненужной вещи.
Розамунда усадила его на стул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52