А тогда?.. – Альфан сделал презрительный жест рукой и затем продолжал: – Монахи утверждают, будто бы та женщина, которую они именуют святой Еленой, не только открыла место Голгофы, но и нашла крест, на котором был распят Христос, гвозди, которыми он был прибит к кресту, даже яму, оставшуюся от креста там, где он был вкопан в землю. Ну, не смешно ли? Елена была в Иерусалиме в 325 году, то есть с момента смерти Христа до ее появления на Голгофе прошло столько же времени, сколько прошло между смертью Шекспира и нашими днями. Как мог более трех веков сохраниться деревянный крест? Да он давным-давно истлел бы! И как могла сохраниться яма, где он якобы стоял? Ведь ее давным-давно засыпало бы пылью и песком! Наконец, как могли через 325 лет отыскаться гвозди, которыми Христос был прибит к кресту? Да, стоит лишь подойти к поповским небылицам с точки зрения самого элементарного здравого смысла, и они рушатся, словно карточный домик!
Альфан поправил дрова в камине и, ядовито усмехнувшись, снова заговорил:
– Да и только ли что?.. В храме, который вы осматривали, вам, несомненно, показывали «Капеллу тернового венца».
Таня утвердительно кивнула головой.
– Так вот, – продолжал Альфан, – эта капелла воздвигнута на том самом месте, где, по утверждению монахов, на голову Христа был возложен терновый венок. Но когда было «установлено», что это событие произошло именно здесь? Монахи отвечают: в 1384 году! Через четырнадцать веков после смерти Христа! Опять явная чепуха… Или еще: на крестном пути Христа вам, конечно, показывали свод и дом, в котором Пилат будто бы произнес слова: «Вот человек!»
– Да-да! – вспомнила Таня. – Нам показывали… Это мрачный дом средневекового стиля…
– Вот именно! Но знаете ли вы, когда было «установлено», что Пилат именно здесь сказал свои знаменитые слова? Монахи отвечают: в пятнадцатом веке! Через тысячу пятьсот лет после смерти Христа! Кто поверит в такую нелепость? Можно было бы привести еще десяток примеров подобного жульничества монахов, но стоит ли?
– Разумеется, не стоит, – вмешался Петров. – Вы, мосье Альфан, вероятно, знаете, что мы, советские люди, давно не верим в подобные выдумки. Меня интересует другое: как и когда вообще сложился культ Иерусалима?
– Охотно отвечу, – с готовностью откликнулся француз. – Но прежде позвольте сделать одно замечание… Обратили ли вы внимание на то, что «Храм гроба господня», который вы осматривали, является своего рода интернационалом церквей?
– Интернационалом церквей? – с недоумением спросил Потапов. – Что вы имеете в виду?
– Должно быть, вам не бросилось это в глаза, – продолжал Альфан. – Да-да, месье и мадам, я не шучу: весь этот храм расчерчен на кусочки и каждый кусочек принадлежит тому или иному вероисповеданию. Например, Капелла явления Христа, построенная на месте, где Христос будто бы явился своей матери, принадлежит католикам; Капелла святого Логгина – греко-православной церкви; Капелла разделения риз – армяно-григорианской церкви, и ей же принадлежит Капелла святой Елены, Малая капелла принадлежит коптам, и так далее. Да что капеллы! Нередко в одной и той же капелле различные предметы культа принадлежат различным церквам. Например, в Капелле ангела из шестнадцати светильников пять принадлежат грекам, пять – армянам, пять – католикам и один – коптам. Еще забавнее в Капелле гроба господня: здесь не только все светильники расписаны по разным вероисповеданиям, но даже отдельные украшения имеют разных хозяев. Мраморный барельеф, изображающий вознесение Христа, принадлежит грекам; картина, висящая с правой стороны, – армянам, а картина, висящая слева, – католикам! Могут, пожалуй, сказать: ну что ж, и хорошо, что все христианские исповедания объединяются здесь в общем почитании того, кого они считают своим богом. Но какое тут объединение! Редко можно встретить такую вражду и ненависть, какие царят в отношениях между различными исповеданиями именно здесь, на могиле Христа. Взаимные интриги, препирательства, подсиживания, обманы… Дело иногда доходит до резни… Ах, если бы вы знали, сколько крови пролилось в течение веков на мраморную плиту «гроба господня»! Вот как чтят церкви память того, кто, по их же словам, был воплощением любви и мира!
Альфан брезгливо поморщился и, точно желая поскорее забыть о преступлениях церковников, воскликнул:
– Но довольно об этом!.. Вы, месье Петров, спрашивали меня, как сложился культ Иерусалима? Извольте, я расскажу. Началось это в четвертом веке нашей эры. Римская империя в то время находилась в состоянии полного разложения, она распадалась на части, каждая из которых провозглашала и низвергала различных императоров. Шла бесконечная борьба за власть между многочисленными претендентами. В 306 году умер император Констанций Хлор. Римский престол наследовал его сын – Константин, впоследствии прозванный «великим». У Константина имелись соперники; двадцать лет он вел войну за власть, пролил море крови и в 325 году, наконец, стал единодержавным монархом. Почему он победил? Конечно, известную роль тут сыграли личные таланты Константина, но главное все-таки было не в этом. Главное было в христианах! Константин очень скоро заметил, что в тогдашней Римской империи есть только одна сила, которая способна служить цементом, связывающим воедино разрозненные части империи, – христианство. И он решил опереться на христиан. В 313 году Константин издал свой знаменитый эдикт о веротерпимости и в течение последующих лет резко улучшил положение христиан в подвластных ему владениях. Это имело очень большое значение. Легенда говорит, будто накануне решающей битвы со своим главным соперником – Мавксенцием – Константин во сне увидел огненный крест, и голос свыше сказал ему: «Сим победишь!» Проснувшись, Константин приказал нарисовать на своих знаменах крест. Это так вдохновило христиан – в войсках Константина их было очень много, – что в тот же день Мавксенций был наголову разбит. Весьма вероятно, что сам Константин выдумал эту столь выгодную ему легенду, но она хорошо отражает действительное положение вещей: именно покровительство христианству принесло Константину торжество. Ловкий маневр, не правда ли?
Альфан потер руки от удовольствия, точно он сам был если не Константином, то его главным советником, и затем продолжал:
– Константину нужно было укрепить завоеванную власть и как-то объединить расползавшиеся части империи. И для этого он опять-таки решил использовать христианство. Перенеся столицу из Рима в Византию, он основал Константинополь и возложил свои главные надежды на восточную половину империи, где христиане были особенно сильны. Надо было придать этой части блеск и ореол, создать в ней какой-то притягательный для христианства центр. Ведь христиане, так хорошо послужившие ему в прошлом, могли послужить и в будущем! И вот умный император решает «открыть» Иерусалим! В том же, 325 году он отправляет туда свою престарелую мать Елену, снабдив ее надлежащими инструкциями. В результате Елена «находит» там, где нужно, крест, гвозди и прочие атрибуты «страстей господних». Затем Константин строит в Иерусалиме храм – родоначальник того храма, который вы видели вчера. Это и было началом культа Иерусалима…
Альфан сердито переворошил угли в камине и, отложив щипцы, продолжал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100