Поколебавшись, Рут промолвила:
– Что ж, раз ты настаиваешь... А что ты будешь делать?
– Вернусь к себе и полежу, чтобы нормально чувствовать себя вечером.
Рут кивнула, потом повернулась к лакею.
– Сходи-ка за Мэри-Джейн. И поскорей, не то мы опоздаем в церковь.
Вскоре на крыльцо выбежала Мэри-Джейн.
– Миссис Роквелл неважно себя чувствует и не поедет в церковь, – сообщила ей Рут. – Помоги ей подняться в ее комнату и побудь с ней.
– Слушаю, мадам.
Удовлетворенная, Рут уселась в коляску и отправилась в церковь, мы же с Мэри-Джейн вернулись в мою спальню. Закрыв дверь, я сказала:
– Мы уходим, Мэри-Джейн.
– Но, мадам...
Я поняла, что мне придется оказать горничной еще большее доверие. Так или иначе, она уже была вовлечена в мою тайну, а то, что она сдержала свое обещание и никому не рассказала про монаха, доказывало ее преданность.
– Я чувствую себя прекрасно, – объяснила я, – и с удовольствием поехала бы в церковь вместе со всеми, но мне нужно заняться кое-чем другим. Мы с тобой прогуляемся к аббатству.
Я заставила Мэри-Джейн хорошенько закутаться в тот же синий плащ, сама же надела другой, темно-коричневый.
Мы выскользнули из дома и торопливо зашагали к развалинам. Медлить было нельзя – я не знала, сколько времени могут занять поиски, а мы непременно должны были вернуться домой раньше всех.
– Я изучила план аббатства, – сказала я Мэри-Джейн. – Он сейчас со мной. Мы с тобой видели монаха на одном и том же месте, недалеко от входа в подвалы. Пойдем прямо туда.
– А что мы станем делать, если встретим этого монаха?
– Думаю, сегодня он вряд ли нам попадется.
– Я бы сказала ему пару теплых слов. Как вспомню, просто дрожь берет, а ведь я-то не в положении...
– Надеюсь, – проговорила я, и мы обе засмеялись – кажется, довольно нервно, ибо Мэри-Джейн понимала не хуже меня, что мы имеем дело отнюдь не с невинным любителем розыгрышей и что за всем этим кроется что-то зловещее. – Наша задача, – продолжила я, – выяснить, нет ли тайного хода из аббатства в Забавы. Нельзя забывать, что во времена Гражданской войны из дома исчезли все обитатели со всеми ценностями и долгое время где-то прятались. Значит, они ушли подземным ходом.
Мэри-Джейн кивнула.
– Как пить дать, мадам. В этом доме полно всяких укромных уголков и закоулков.
К тому времени, когда мы добрались до развалин, я стала немного задыхаться от ходьбы и волнения, и Мэри-Джейн сбавила шаг.
– Не забывайте о своем положении, мадам, – напомнила она мне.
Именно об этом я все время и думала, более того – я собиралась предпринять все меры, чтобы со мной ничего не случилось. Ни один ребенок так не нуждался в защите, как мой, ибо над ним нависла ужасная угроза.
Мы прошли по крытой галерее от колонны к колонне, как это делал монах, и приблизились к месту, где когда-то располагались пекарня и солодовня. Уходящие вниз полуразрушенные ступени винтовой лестницы, должно быть, вели в подвал. Эта часть развалин как раз и была ближайшей к Забавам.
С величайшей осторожностью я спустилась по ступенькам впереди Мэри-Джейн. От подножия лестницы уходили два коридора, оба в направлении дома. Когда-то они, без сомнения, были туннелями, но теперь я с разочарованием обнаружила, что сводом им, как нефу и трансепту, служило небо.
Тем не менее мы разделились и прошли по этим коридорам вдоль обвалившейся стены. Ярдах в пятидесяти от начала они соединялись и вливались в некое более обширное помещение, возможно, в прошлом служившее для жилья. Остатки кирпичных перегородок указывали на то, что оно состояло из нескольких просторных комнат. Вероятно, именно здесь и были спрятаны фамильные ценности во время Гражданской войны. Но в таком случае должен быть ход, соединяющий это укрытие с Забавами, и нам предстояло его найти.
Убежище располагалось на самом краю аббатства, Забавы были совсем рядом, причем обращены к нам именно той стороной, где находилась галерея менестрелей. Но, увы, никакого хода туда мы не обнаружили.
Мэри-Джейн растерянно взглянула на меня, словно спрашивая, что же делать дальше. Посмотрев на часы, я обнаружила, что нам нужно спешить домой, иначе наше отсутствие не пройдет незамеченным.
– Придется вернуться, – сказала я, – но мы еще сюда наведаемся.
Расстроенная Мэри-Джейн по неосторожности споткнулась о большие камни, прислоненные к осыпающейся стене. Раздался гулкий звук, но в тот момент я не обратила на это внимания: я обдумывала возможные последствия своей тайной прогулки и пыталась представить, какие выводы сделают домашние, обнаружив, что я и не думала лежать в постели.
– Возможно, даже завтра, – продолжала я, – а сейчас пойдем скорее.
Мы вернулись домой как нельзя вовремя, ибо не пробыла я в своей комнате и пяти минут, как Мэри-Джейн доложила, что пришел доктор Смит и спрашивает меня. Я спустилась в холл.
– Кэтрин! – приветствовал меня доктор, беря за руку и внимательно вглядываясь в лицо. – Как вы себя чувствуете?
– Хорошо, благодарю вас.
– Я встревожился, увидев, что вас нет в церкви.
– О, я просто решила побыть сегодня дома.
– Понимаю, захотели отдохнуть. Я был в церкви с дочерью и воспользовался первой же возможностью, чтобы улизнуть.
– Но вам бы непременно сообщили, если бы я заболела.
– Я предполагал, что ваше недомогание несерьезно, но все же решил лично удостовериться.
– Как вы внимательны!
– Это естественно.
– А ведь я даже не ваша пациентка. Когда придет время, обо мне позаботится Джесси Данквейт.
– Я бы хотел тоже быть рядом.
– Пойдемте в зимнюю гостиную, – предложила я. – Там уютнее и теплее.
Гостиная выглядела прелестно, украшенная ветками остролиста, густо обсыпанными крупными ягодами.
– Это ваша горничная встретила меня? – поинтересовался доктор, когда мы устроились у камина. – Кажется, ее сестра недавно родила.
– Да, Мэри-Джейн так переживала за нее, даже ходила в тот день в Келли Грейндж. И как вы думаете, кого она видела по дороге?
Он улыбался, словно радуясь моему хорошему настроению.
– Вы удивитесь, – продолжала я, – но Мэри-Джейн видела монаха.
– Она видела... монаха?
– Именно. Я дала ей свой плащ, и, когда она возвращалась через развалины, монах повторил для нее свой спектакль – бродил между камней и кивал головой.
Я услышала, как у доктора перехватило дыхание.
– Не может быть!
– Я никому об этом не говорила, но вы, конечно, должны знать: ведь вы считали, что я схожу с ума, так что мне хочется разубедить вас. Но это еще не все.
– Сгораю от нетерпения услышать все ваши новости.
– Я получила письмо из дома...
Я пересказала доктору все, что узнала из письма отца. Он заметно расслабился, наклонился ко мне и ласково взял за руку.
– О, Кэтрин, – горячо промолвил он, – вы даже не представляете, как я рад это слышать!
– Можете себе представить, как обрадовалась я.
– О да.
– А теперь, когда Мэри-Джейн тоже видела монаха… Все выглядит совсем не так мрачно, как в тот ужасный день, когда вы сообщили мне…
– Я сам не находил себе места. Не знал, правильно ли поступил, рассказав вам о той женщине.
– Вы поступили совершенно правильно. Подобные вещи лучше не замалчивать. Видите, благодаря вам я развеяла все свои сомнения.
Он вдруг стал очень серьезен.
– Но, Кэтрин, вы сказали, Мэри-Джейн видела этого монаха. Что это может означать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69