Желание было очень сильным, но рыцарь лишь зарычал и вскочил на Хана, поспешив подальше отъехать от этого человека, посеявшего в его душе тяжкие сомнения.
Роланд вырвался во двор замка, и рыцари и пажи, тренировавшиеся с мечами, живо отскочили с дороги и неуклюже попадали в сугробы. Он жестоко пришпорил Хана, чтобы помчаться в открытое поле.
И вдруг, впервые в жизни, он потерял власть над своим конем. Хан резко отпрянул в сторону, и рыцарь не смог вернуть его обратно. Конь миновал дома для прислуги, разбрасывая грязь по грубым дощатым стенам, вернулся на площадку для тренировок, снова заставив воинов и их оруженосцев броситься в стороны, а затем, как безумный, поворачивая то влево, то вправо, понесся по двору.
Роланд был вне себя. Он не мог остановить животное, а Хан, казалось, вслепую несся прямо на каменную стену и лишь в последний момент свернул, чтобы тут же рвануться на задний двор. Здесь Хан начал брыкаться в отчаянных попытках сбросить седока. Наконец ему это удалось. Роланд перелетел через голову коня и приземлился в грязь в стороне от него. Он поспешно поднялся и отскочил, и вовремя, поскольку передние копыта Хана опустились, едва не раздробив ему плечо.
Роланд медленно приходил в себя, потирая ушибленные места и глядя на животное, которое еще несколько минут продолжало дико лягаться, а потом постепенно успокоилось и остановилось. Рыцарь не чувствовал унижения или злости оттого, что был позорно вышиблен из седла собственным конем. Он думал лишь о том, что Хан обезумел, и теперь придется его забить. Эта мысль перевернула все у него внутри. Пережить такую серьезную утрату было трудно. Хан был его гордостью, лучшим конем, выращенным в Монтвилле. Никогда уже не будет такого.
Все свидетели происшествия сбежались и образовали возле взбесившегося животного широкий круг. Конюхи осторожно подбирались к лошади, но Роланд рявкнул и отогнал их прочь. Проткнуть шею Хана кинжалом должен он сам, его хозяин.
Ги подошел к Роланду и предложил платок, чтобы утереть грязь с лица и рук.
— Ты не ранен? Роланд покачал головой.
— Только небольшие царапины.
— Господи, что же произошло? Я никогда в жизни не видел, чтобы конь вел себя так. Тем более этот конь! Роланд и сам ничего не понимал.
— Очевидно, это сумасшествие. Заглянув другу в глаза, Ги понял, что предстоит сделать.
— Мне очень жаль. Роланд. Ты хочешь, чтобы я?..
— Нет. — Он вытащил кинжал из-за пояса и тяжелыми шагами направился к Хану. Ги пошел за ним:
— По крайней мере позволь мне помочь. Ты можешь не удержать его.
Роланд молча кивнул, и они вместе приблизились к перепуганному животному. Хан отскочил в сторону, его глаза дико вращались, а копыта месили грязь, но в конце концов знакомый голос хозяина успокоил его настолько, что рыцарь смог ухватиться за поводья.
— Я сниму сбрую, — предложил Ги. — Седло ведь будет трудно снять… потом.
Роланд сверкнул глазами.
— К черту сбрую! Лошадь… ох. — Он готов был плакать, и плечи его в отчаянии поникли. — Ну давай же, делай что надо. Я подержу его.
Ги осторожно снял седло и отдал его стоявшему неподалеку конюху. Во дворе воцарилось молчание. Все присутствующие наблюдали, как Роланд собирается с духом, чтобы перерезать горло своему любимому коню. В этой тишине резкий возглас Ги прозвучал, как раскат грома.
Когда Роланд увидел кровь и колючки, впившиеся в спину Хана, колючки, которые он всадил глубоко в кожу любимца своим собственным весом, все его существо пронизало облегчение, тут же смешавшееся с чувством страха — еще немного, и он убил бы коня. Если бы Ги не снял седло, Роланд слишком поздно обнаружил бы причину безумия Хана.
— Это Роджер, — прошипел он, и при звуке его голоса кровь в жилах Ги застыла.
— Роланд, ты не знаешь наверняка.
Но тот уже ничего не слышал. Он развернулся на каблуках и решительно направился к дому. Ги побежал следом, чтобы остановить его.
— Роланд, послушай меня, — сказал он обеспокоенно, — у тебя же нет доказательств!
Рыцарь остановился и обернулся к другу. Он не мог сдерживать свою ненависть и готов был выплеснуть ее как можно скорее, но только не на Ги.
— У меня нет сомнений.
— А если ты все-таки не прав?
— Ты уже во второй раз пытаешься защищать этого подлеца. Но напрасно, Ги, — мрачно сказал Роланд. — Он рассчитывал, что если я не сломаю себе шею, то зарежу коня. Всю мою жизнь я страдал от чужих людей, но теперь довольно!
— А если ты все-таки ошибаешься? — настаивал друг.
— На самом деле мне все равно. Я уже давно должен был убить его.
Роланд решительно зашагал дальше, а Ги остановился и печально вздохнул. Если Роджер и не виновен в сегодняшнем ужасном происшествии, то он заслужил это многим другим.
Глава 30

Тем временем Брижит вышла из апартаментов Роланда, неся на вытянутых руках гору одежды. Она прикрыла дверь ногой и направилась по коридору. Но вскоре ей пришлось остановиться, потому что она увидела Роджера из Мезидона. Он сидел на сводчатом окне, обращенном в большой зал, и смотрел не вниз, а прямо на Брижит, словно только ее и дожидался.
Девушка быстро оглянулась и охнула оттого, что Вольф не вышел вслед за нею из комнаты, а остался заперт внутри. Она уже хотела бросить груду вещей и убежать, как вдруг Роджер поднялся и направился к ней. Брижит подумала, что он вряд ли рискнет ослушаться строгого предупреждения Роланда, и немного успокоилась.
— Ну, мадемуазель, — сказал Роджер с нарочито подобострастным поклоном, — я смотрю, вы не просто притворяетесь служанкой, но прекрасно играете эту роль. Интересно, зачем?
— Позвольте мне пройти.
— Не надо отталкивать меня. Разве это подходящая награда за столь терпеливое и длительное ожидание? Я уже почти отчаялся застать вас без одного из чудовищ, всегда находящихся у ваших ног. Волк и лев прекрасно справляются со своими обязанностями.
— Уверена, Роланд будет польщен, когда узнает, какой титул вы ему дали, — ответила девушка. — Кажется, я уже слышу раскаты его смеха.
— Вы играете со мной, Брижит, — мрачно сказал Роджер. — Думаете, я боюсь этого деревенщины? Брижит повела бровью:
— А разве нет? Впрочем, вижу, что не боитесь, иначе вы бы прислушались к словам Роланда. Однако должна заметить, что вы крайне неосмотрительны, милорд. Если так пойдет дальше, боюсь, не за горами время, когда певцам придется слагать баллады о вашей храбрости.
— Ваши насмешки неуместны, мадемуазель. — Роджер уже не пытался скрыть свой гнев. — Приберегите их для своего дружка. Ему нравится, когда его дрессируют.
Он протянул было руки, чтобы обнять Брижит, но она быстро отступила назад.
— Я закричу, если вы ко мне прикоснетесь. Я вас презираю!
— Напрасно. Возможно, в конце концов ты станешь моей женой.
— Вашей женой?
— Кажется, ты еще не знаешь, что такое серьезные намерения? Еще бы, бедняжка, несмотря на голубую кровь, твоих женихов что-то не видать. Роланд ведь не потрудился сделать предложение? Вот видишь, я ценю тебя гораздо выше, чем он.
— Он просто не знает… — Брижит неожиданно умолкла, удивившись тому, что оправдывает их отношения. В самом деле, разве Роланд совсем не уважает ее? Уступив ему во всем, не пала ли она в его глазах? За все эти сомнения, которые Роджер разбудил в ней, девушка наградила его взглядом, полным отвращения, и продолжила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65