На том и порешили. Суть дела в отличие от преамбулы я изложил быстро.
— Главное, не допускай их в рубку и к якорям, — в заключение повторил я, — если они уведут судно, наша карта бита.
Сам я, спустившись к небольшой, впадавшей в море речке, начал собирать бутылки. Нет, я не хотел богатеть за счет сдачи дармовой посуды, я хотел разжиться дополнительным оружием.
Как я и рассчитывал, бандиты трезвенниками не были — бутылок я нашел в изобилии.
Не стало дело и за бензином. Прокравшись за кустами к бочкам с горючим, предназначенным для заправки автомобилей, я пробил одну из них сбоку ножом и заполнил пять бутылок. Горлышки я заткнул обструганными по размерам сучками. К ним привязал обрывки случайной тряпки. Фугасные гранаты системы «молотовский коктейль» были готовы. До Ф-1 они, конечно, не дотягивали, но в деле сгодиться могли.
Следующий этап операции, стопятидесятиметровый заплыв, обещал мне крепкий насморк или пулю в голову. Вообще-то я предпочитал насморк, но меня могли и не спросить.
Ближе к темноте я не без удовольствия срубал конфискованный у старика шмат копченого сала, чтобы обеспечить организм тепловыми калориями. И без удовольствия шагнул в воду. Одежду я, конечно, не снимал. Это только в кино герои-красавчики прыгают в холодную воду голяком. Понятно, им не выжить надо, а свои мужские достоинства восторженным зрительницам продемонстрировать. Более того, кроме своей одежды, я поддел снятую со старика меховую безрукавку. Лишние пять минут жизни мне не в тягость, а без красоты я обойдусь. Чем больше на мне будет надето, чем плотнее будет одежда, тем позже до моего тела доберется холодная вода. Чтобы не булькнуть камнем ко дну, я затолкал под куртку на живот пук сухого камыша, а чтобы не всплыть на поверхность, как надутый воздушный шарик, набил карманы мелкими камнями. Таким образом, я стал похож на маленькую подводную лодку. Хочешь всплыть — сбрось часть камней из карманов. Потянула вниз намокшая одежда — опять-таки избавься от части балласта. Надумал погрузиться глубже — вытяни пару палочек камыша. Прямо подводный атомоход. Жаль, с очень ограниченным районом плавания и еще более ограниченным запасом воздуха. Ну, ничего, тут мы применим старинный, придуманный еще первобытными разведчиками способ подводного дыхания через толстую соломинку. Главное — подобрать оптимальную глубину. Слишком близко к поверхности — можно ненароком бултыхнуть коленом, слишком глубоко — легким не хватит силы преодолеть давление окружающей воды. Тактику плавания я отработал за камышами на реке. Недурно, надо бы добавить лишних камней, так как морская вода более «тяжелая» и сильнее выталкивает человека. Как только солнце село за горизонт, я отправился в недалекое, но очень неприятное путешествие.
— По местам стоять, со швартовых сниматься! — скомандовал я сам себе. — Принять балласт в правые цистерны! Срочное погружение!
Нырнул. Поверхность вечернего моря почернела, и увидеть меня было практически невозможно. Плыл я очень медленно не от того, что не спешил, а от того, что хотел максимально долго сохранить тепло. Чем быстрее человек плывет, тем сильнее его тело омывается холодными водами. Я кое-как согрел протиснувшуюся к телу влагу и не желал ее менять на новую, более холодную. Все море я все равно не обогрею. Я один, а его вон сколько! Мне бы под одеждой и между слоями температуру удержать. Вот и судно. Тень от него я заметил сразу, так как плыл на спине, животом вверх. Так было намного удобнее удерживать дыхательную соломинку и контролировать глубину погружения. Обогнув корму, я приблизился к иллюминатору жилых кают и под самым бортом поднял из воды руку.
Теперь все зависело от добросовестности старика. Если он запоздает, я скоро замерзну до состояния бесчувственной сосульки и тихо опущусь ко дну морскому на радость местной трупопитающейся живности и самого дедка, счастливого, избежавшего лагерных лесозаготовок.
Но дед оказался на высоте. Ровно через секунду после моего знака пуля, пущенная из карабина, вышибла стекло иллюминатора. Я сбросил из карманов каменный балласт, вытащил из-за пазухи снаряженную бутылку, сорвал с пропитанного бензином запала полиэтилен и чиркнул вытащенной из герметичной упаковки (плотно закрытой и обмазанной сосновой смолой стеклянной пол-литровой банки) зажигалку. Вспыхнувшую бутылку я со всей силы бросил в разбитый иллюминатор каюты. Раздался звон, ахнула яркая вспышка пламени. Теперь счет пошел на секунды. Держа в вытянутой вверх руке, чтобы, не дай бог, не замочить, зажигалку, я подплыл к следующей каюте. Новый выстрел, звон стекла, вспышка запала, новый бросок, взрыв бензина.
Я играл в очень опасную, непозволительно опасную игру. Любая случайность могла погубить меня в любое следующее мгновение: прицельный выстрел боевика с палубы, упавший сверху осколок иллюминаторного стекла и — наверное, самое страшное — взрыв не попавшей в дыру иллюминатора боевой бутылки. В последнем случае я бы просто сгорел, облитый пылающим бензином. Нырнуть в толщу воды сразу я не смог бы из-за набитого за пазуху камыша.
Третья бутылка.
Топот, крики на палубе. Сейчас я увижу высунувшийся из-за фальшборта ствол. И это будет последнее, что я увижу.
— Он здесь! Здесь!
Выстрел. Звон разлетевшегося стекла и почти тут же еще один, гораздо более тихий, вскрики, падение мертвого тела на палубу.
Дед что, с двух рук палит? Карабином — в иллюминатор, «тозовкой» — в боевика? Ведь выстрелы разделяло не более четырех секунд! Как за такое время можно успеть переменить оружие, прицелиться и, судя по проклятиям, доносящимся сверху, попасть в цель? Гений! Ему бы инструктором в учебку, а не по лесам, зарывая талант в землю, шастать.
Четвертый иллюминатор. Четвертая бутылка. Все! Пора уходить. Пятую бутылку я использовать не успею. Для пущей убедительности, чтобы побольше страху нагнать, я решил забросить последнюю бутылку на палубу. Не пропадать же посуде впустую. Сильно загребая ногами, я максимально высоко высунулся из воды и, запалив тряпку, швырнул «гранату» вверх. Эффект получился потрясающий — бутылка рванула в воздухе, над палубой, над залегшими на ней боевиками, разбрызгивая во все стороны осколки стекла и горящий бензин. Как же это вышло? Это же просто бутылка и просто горящая тряпка. Нет в ней взрывателя! Как же бензин мог взорваться в целой, не разбившейся бутылке? Что за мистика?
Лишь спустя секунду я осознал, что за мгновение до взрыва я услышал выстрел. Они почти слились — хлопок и вспышка пламени. Старик? Старик! Неужели он умудрился подловить летящую в воздухе бутылку? Неужели смог попасть в нее пулей? Не дробью, как при стрельбе по летающим тарелочкам, — пулей! Это уже что-то из репертуара цирка. В жизни, в реальном бою такого не бывает!
Эту мысль я додумывал уже под водой. Расстегнув одежду, я выпустил камышовый наполнитель, глубоко нырнул и что есть силы погреб к берегу. Вынырнул, услышал выстрел с берега — не дает дедок высунуться боевикам, снова занырнул, снова всплыл, снова нырнул. Река, камыши.
Судно разгоралось, как добротный пионерский костер, освещая все вокруг ярким светом. Из иллюминаторов выплескивались языки пламени. Такой фейерверк им не остановить. Нет у них больше судна. То есть пока есть, но минут через сорок не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71