В ларце оказались рукописи, так сказать, отчасти метафизического направления, которые могли бы быть полезны уважаемому Чумичке, если бы он не счел их шарлатанством. Наконец, кое-что, возможно, привлечет внимание Его Величества Дормидонта, ибо касается его семьи. Но собственно по нашему делу — увы и ах. Документы эпохи Федора Степановича по преимуществу духовно-религиозного направления, а имя Дмитрия Смурного, бывшего первые двенадцать лет его царствования завхозом Терема, даже ни разу не упомянуто. А от годов правления грозного Степана и вовсе ничего не осталось. Что не удивительно — Терем начал строиться в самом конце его жизни...
— А вот и нет, — раздался голос Васятки. — То, что ты назвал каракулями — на самом деле чертеж Терема. И, как мне кажется, не такого, как сейчас, а как его задумал царь Степан.
— Это уже кое-что, — оживился Дубов, принимая у Васятки чертеж. — Но здесь так нарисовано, что ничего не поймешь.
— По-моему, вы его держите вверх ногами, — осторожно заметила Надя.
Дубов перевернул чертеж, однако более понятным он от этого не стал.
— Поизучать этот документ, конечно, следует, — сказал детектив. — Но лично я на него особых надежд не возлагаю: вряд ли там будет крестик с указанием — «сокровища здесь». Другое дело, если нам удастся разглядеть то, чего здесь нет. Кажется, я выразился не совсем удачно, но вы меня понимаете.
— Лично я пока что не могу разобраться даже в том, что тут есть, — усмехнулась Чаликова, еще раз глянув на пожелтевший лист, испещренный разноцветными линиями, черточками, пометками и трудноразборчивыми надписями.
— Значит, попросим разобраться человека, знающего Терем лучше нас, — подытожил Василий. — То есть уважаемого хозяина. А пока, я так думаю, следует вернуться к тем бумагам, что мы поначалу отложили в сторону.
— Ко всем? — ужаснулась Надежда, так как стопка рукописей, отложенных в сторону, имела вид очень уж внушительный.
— Для начала еще раз изучим документы, относящиеся к первым годам правления царя Федора Степановича, — успокоил Дубов. И вдруг, откинувшись на стуле, посмотрел в потолок: — А может, бог с ними? Мы свое дело сделали, что могли — выяснили, а что не смогли — так мы ж не волшебники...
— Правильно, — тут же поддержал Чумичка, который хоть и был волшебником, но его отношение ко всей этой затее с самого начала было далеко не самое благосклонное. — Не знаю, где эти сокровища сокрыты, да и знать не хочу, но одно скажу точно — добра от них никому не будет!
Чаликова находилась как бы на перепутьи — умом она полностью разделяла взгляд Чумички. Но тайна, но лихорадка поиска уже безвозвратно захватили ее, а журналистское чутье подсказывало, что истина где-то рядом. Поэтому на предложение Василия прекратить поиски Надежда откликнулась неким невразумительным междометием, которое можно было истолковать и так, и эдак.
* * *
Солнце уже клонилось к закату, а работы близ пруда шли полным ходом. Яма, копаемая Каширским на том месте, где ее наобум обозначил Васятка, все расширялась и углублялась, а сокровища все не показывались. И Анна Сергеевна, и Каширский в глубине души понимали, что поиски в этой части приусадебной земли вряд ли увенчаются хоть сколько-то значимым успехом, но бросить все и уйти значило бы уступить Петровичу, который ревностно следил за каждым движением кладокопателей.
— Копайте, копайте, — мстительно скрипел Петрович, — все едино ничего не отыщете. А отыщете, так ничего не получите, ибо все, что сокрыто в недрах земных, принадлежит нашему Государю Путяте, а кто попытается что-то себе присвоить, тот есть Государев враг. А как поставили меня блюсти дело Государево, то всех, кто нашего царя облапошить захотит, буду грабить и убивать!
И дабы показать, что его слова не расходятся с делами, Петрович извлек из-под исподнего два ржавых ножа и торжественно предъявил их Анне Сергеевне и Каширскому.
Однако на кладоискателей аргументы Петровича должного воздействия явно не оказали: Каширский продолжал самозабвенно рыть яму, а Анна Сергеевна продолжала давать ему ценные указания, каковые Каширский, впрочем, таковыми вовсе не считал.
— Анна Сергеевна, я прекрасно знаю, где и как нужно копать, — не переставая размеренно работать лопатой, говорил Каширский. — Более того, уже пол часа я все явственнее ощущаю золотые корпускулярные потоки, исходящие из земли, и если бы вы не отвлекали меня посторонними разговорами, то клад уже давно был бы найден.
— Какие еще потоки! На огороде вы тоже чуяли всякую хренотень, а чем все кончилось? Но второй раз это у вас не пройдет, и не ждите!
— Очень хорошо, тогда помолчите хоть немного и не мешайте мне работать, — с легким раздражением произнес Каширский и быстрее замахал лопатой.
— А и вправду, чего я тут вожусь с вами, — неожиданно согласилась Анна Сергеевна. — Лучше пойду искупаюсь.
И с этими словами госпожа Глухарева направилась к берегу.
— Куда? Нельзя! — закричал Петрович, совсем забыв, что он теперь не на службе. Или, вернее, на службе, но другой, не связанной с охраною водоемов.
— Тьфу на вас, — бросила Анна Сергеевна Петровичу и стянула с себя черное платье, обнаружив под ним такого же цвета добротное кружевное белье.
— Что ты делаешь, паскудница! — возопил Петрович. — Людей бы постыдилась!
Блюститель нравственности даже не подумал, что собственно людей, помимо Анны Сергеевны, поблизости было лишь двое, но Каширский, занятый раскопками, вовсе не глядел в сторону Глухаревой, а Петрович мог бы просто отвернуться, чтобы не смотреть на это безобразие. Но, разумеется, столь сложные мысли его не посещали. Петрович видел, что творится непорядок, и был готов сделать все, чтобы навести порядок.
Однако съемом верхней одежды Анна Сергеевна отнюдь не ограничилась: следом за платьем на траву легло и исподнее белье, а его обладательница прямо с бережка бултыхнулась в воду.
— Да что же это творится, люди добрые! — взверещал Петрович. — Да где ж это видано, чтобы такое непотребство учиняли, да еще на земле, принадлежащей государственной казне!
(Почему-то именно это последнее обстоятельство возмущало Петровича не менее, чем непотребственное поведение Глухаревой как таковое).
— Ну что там опять за шум! — раздался из ямы недовольный голос Каширского. — Господа, решайте ваши конфликты с меньшим количеством децибеллов, а то я опять упустил радиальный вектор направления молекулярно-астрального потока частиц Аурума...
Тем временем Анна Сергеевна, поплескавшись на прибрежном мелководье, решительно поплыла к середине озера с явным намерением переплыть его до другого берега, где находилась рыбацкая избушка.
— Ах вот ты как! — еще больше разозлился Петрович. — Ну что ж, посмотрим, чья возьмет!
С этими словами ревнитель нравственности вприпрыжку побежал вдоль берега, надеясь оказаться у избушки раньше, чем Анна Сергеевна.
Поскольку Глухарева особо не спешила, то задумка Петровича удалась: когда Анна Сергеевна подплывала к берегу, тот уже поджидал ее, стоя на рыбацких мостках.
Петрович полагал, что при всем бесстыдстве Анна Сергеевна не решится выходить на берег и будет вынуждена уплыть обратно, однако он горько просчитался: достигнув мелководья, госпожа Глухарева встала во весь рост и как ни в чем не бывало шла прямо навстречу Петровичу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142