Масонские идеи, вбитые Петром в русские головы, не умерли. Они были
подхвачены Феофаном Прокоповичем, Татищевым и Кантемиром, развиты и углублены
высшими слоями общества Елизаветинской эпохи".
Автор "Руководства по истории русской Церкви" А. Доброклонский, дает
масонствующей французской философии следующую характеристику:
"То была философия рационализма, натурализма и материализма, пагубная для
религии так же, как для нравственности и общественного строя. В лице своих
представителей оно или совсем отвергало христианство, проповедуя деизм
(Вольтер), или признавало за ним только политическое (Монтескье) и нравственное
(Руссо) значение, не признавая вполне его догматического учения. отрицая веру в
чудеса, откровение, божественность Христа и т. д.; в лице многих представителей
не хотели ничего знать, кроме материи и ее движения (Гольбах и др.); вместо
христианской морали, основанной на любви и самоотвержении, проповедовали или
одно себялюбие (Гельвециус) с чувственными наслаждениями (Ла-Метри) или
деятельность согласную с природой человека (Руссо); зло осмеивала духовенство,
как невежественное сословие, препятствующее успехам цивилизации, ненавидела
монашество с его подвигами воздержания; требовала полной терпимости для всякого
рода религии".
В России также, как и в Западной Европе, явилась мода на эту философию. В
царствование Елизаветы Петровны уже воспиталось целое поколение ее почитателей.
К ним принадлежали такие высокопоставленные лица. как граф М. Воронцов и
Шувалов, кн. Дашкова и супруга наследника престола Екатерина Алексеевна.
Эта философия имела успех, как среди русских масонов, так и среди
европеизировавшихся слоев высшего русского общества.
В конце царствования Елизаветы, под влиянием этой философии воспиталось
уже целое поколение русских европейцев.
Русский либеральный критик, значит западник, Овсяник-Куликовский был
вынужден признать, что "всякая денационализация ослабляет умственную силу
личности" и что "в XVIII столетии в великосветской среде, где усвоение
французской духовной культуры было зачастую слишком поверхностным, а своей
русской совсем не было, в результате выходили какие-то национальные выродки,
лишенные моральной и интеллектуальной устойчивости". А потом прогрессивно
настроенные писатели выдавали этих национальных выродков, результат проделанной
Петром антинациональной революции, за результаты уродливой русской культуры.

XVIII. ХАРАКТЕР РУССКОГО МАСОНСТВА В ПЕРВЫЙ ПЕРИОД ЕГО РАЗВИТИЯ

"...При императрице Елизавете, — сообщает в своей записке о русском
масонстве известный впоследствии масонский деятель Бобер, — масонство начало
было распространяться в России, но члены его так опасались за себя и за свое
хорошее дело, что собирались только изредка и совершенно втихомолку, и не в
обыкновенном помещении, а иногда на чердаке отдаленного большого дома".
Но это были необоснованные опасения. Дочь Петра Первого и не думала их
преследовать. Масоном был фаворит самой Императрицы Ив. Ив. Шувалов. Духовным
наставником И. И. Шувалова был работавший у него секретарем Генрих Чуди, член
масонской ложи Шотландской системы. Имея такого покровителя русские масоны могли
действовать совершенно спокойно. Так же, как и вольтерьянцы. А вольтерьянцы, это
переходное звено к масонам, также имели высоких покровителей. Центр русского
вольтерьянства находился в Малом дворе. Идейным руководителем этого центра
являлась супруга наследника русского престола Екатерина, будущая
императрица-"философ", известная в русской историографии под именем "Екатерины
Великой".
Духовная обстановка для распространения масонства складывалась самая
благоприятная и оно в царствование дочери Петра I начинает быстро развиваться.
В 1747 г. Н. Головни, находившийся на дипломатической службе в Пруссии и
заподозренный в шпионаже в пользу Прусского короля, признался допрашивавшему его
А. И. Шувалову, что он масон.
"...Я признаюсь, жил в этом ордене и знаю, что графы Захар да Иван
Чернышевы в оном же ордене находятся, а более тайностей иных не знаю, как в
печатной книге о франкмасонах показано".
В 1750 году в Петербурге работает масонская ложа "Скромность".
В 1756 году существует уже несколько масонских лож. Но деятельность их не
вызывает подозрений у правительства.
Сохранилось донесение Олсуфьева начальнику Тайной Канцелярии А. И.
Шувалову, в которой он перечисляет имена тридцати пяти лиц, состоящих в
масонских ложах..
Членами масонских лож состояли: Р. И. Воронцов, князь Семен Мещерский,
трое князей Голициных, князь Щербатов, князь Дашков, князь С. Трубецкой,
писатель А. Сумароков, офицеры гвардейских полков Преображенского и
Семеновского, работавшие в Кадетском Корпусе: Мелиссино, Перфильев, Свистунов,
Остервальд, Петр Бутурлин, Н. Апраксин, Иван Болтин и другие.
Сообщая имена масонов М. Олсуфьев дает положительную оценку масонским
ложам. По мнению Олсуфьева масонство ничто иное, "как ключ дружелюбия и
братства, которое бессмертно во веки пребывать имеет и тако наметшихся их
общества называемые просвещением оных удостаивает".
Этот благоприятный отзыв Олсуфьева о масонах объясняется, может быть тем,
что брат начальника Тайной Канцелярии А. И. Шувалов, Иван Шувалов, — фаворит
Елизаветы, сам, как мы сообщали, был масонам. При таком стечении обстоятельств,
давать отрицательный отзыв о масонах было не безопасно. А может быть и сам
Олсуфьев был масоном.
В России, — указывает Иванов, — масонство на первых порах получило
характер забавы от нечего делать, стало простым "модным" развлечением, которым
увлекалось общество.
В масонских собраниях люди высшего круга, в котором прежде других
распространилось масонство, видели лишь занимательные сборища с оригинальными
обрядами, — сборища, в которых можно было время провести и людей повстречать.
Людей иных, не-аристократических кругов привлекала к масонству, с одной стороны,
возможность попасть в одно общество с аристократами и с сильными и влиятельными
вельможами, с другой, надежда получить через масонские ложи повышение по службе
так или иначе устроить свои дела и делишки, как писал Елагин. Словом, одних
масонство привлекало потому, что оно было модным учением и интересной забавой, а
других толкали в масонские ложи расчет и тщеславие.
В пятидесятых годах XVIII века собрания масонов в России носили
совершенно характер клубов с обычными клубными занятиями: бильярдом, карточной
игрой и веселыми ужинами в "столовых ложах". Только торжественные приемы
новичков и посвящения из степени в степень напоминали о масонстве.
Да, на первых порах поверхностно европеизированное русское общество
играло с масонством, как с новой игрушкой. Но это была очень опасная игра. Так
дети часто играют с огнем, с огнестрельным оружием, с гранатой и бомбой, не
подозревая, что эти игрушки могут искалечить их и принести в скором времени
смерть.
Действительность в России, искалеченной духовно Революцией Петра I, была
слишком неприглядна, чтобы с ней могли примириться люди, желавшие благоденствия
своей родине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25